Лучшая фантастика - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Стрэн cтр.№ 64

Разумеется. Ведь именно Падма переводила книгу Соллоццо на тамильский, заморачиваясь со всеми этими турецкими изысками.

– Если тебе нравится Памук, он тебе тоже понравится, – сказала Амма. – Тебе ведь он нравится?

Мне действительно нравился Памук. Подростком я прочитал все его книги. Отрицательная сторона таких увлечений заключается в том, что тебе сложно бывает сформировать свое собственное мировоззрение. Тем не менее Памук был неразрывно связан с моей юностью, как и воспоминания об ожидании школьного автобуса, или наша дискуссия в колледже на тему "Кто рациональнее: женщина или мужчина?", или нежная улыбка Падмы, когда она в первый раз обнажила передо мной свою грудь.

На самом деле Амме совсем не нужно было выгораживать передо мной этого человека, ведь мой Мозг уже был занят другими мыслями, а от прежнего дискомфорта не осталось и следа.

Мне даже интересно было встретиться с Соллоццо. Бандра находилась не так уж и далеко. В Мумбаи все было довольно близко. Мы с Аммой жили в Сахюне, всего в двадцати минутах ходьбы от моей любимой реки Джихран, и, если уж на то пошло, у меня была хорошая жизнь, даже счастливая, однако "хорошая" и "счастливая" не означало, что она была интересной. А с появлением Турка моя жизнь могла бы стать намного интереснее, и такую отличную возможность не стоило упускать.

Однако я знал, что Амме будет особенно приятно, если ей придется убеждать меня, поэтому я продолжал возражать, хмурить брови и мысленно улыбаться, когда Амма мужественно разрушала все препоны. Велли – мамина сиделка – тоже присоединилась к игре, и ее милое круглое личико светилось лукавством:

– Аммачи, ты же говорила, что у тебя болит спина, – сказала Велли на тамильском. – Ты действительно хочешь отправиться в Бандру только ради ланча?

– Ну вот, негодница, теперь еще и ты! – возмутилась Амма. – Иди сюда… да не бойся… подойди, сейчас я докажу тебе, какая я сильная.

Пока они веселились от души, я проверил свое расписание и выкроил в нем пару часов в воскресенье. Этого времени было достаточно, чтобы все уладить. Амма была очень подозрительной, но я заверил ее, что не стану предпринимать попыток отвертеться от этого дурацкого ланча. На самом деле проект с "Современным текстилем" отнимал все мое время. Мне предстояли непростые переговоры с сотрудниками компании.

– Ну вот опять, любовница для тебя важнее семьи! – со вздохом сказала Амма.

В голосе Аммы я как будто услышал интонации Падмы. Но в любом случае она проявила ко мне серьезное неуважение. Интересно, если бы я был врачом, а не банкиром, Амма все равно сравнивала бы мою работу со шлюхой? У меня были все основания разозлиться на нее. Да, все основания.

Но я успокоился, размышляя о том, что Амма не хотела оскорбить меня. Напротив. Она напоминала мне, что я должен стремиться стать лучше. Она поступала так, как и положено хорошей матери – старалась защитить меня.

– Ты права, Амма. Я изменю свое расписание. Во всем должен соблюдаться баланс.

К сожалению, даже к выходным работы меньше не стало, но я с радостью отложил все дела, чтобы повидаться с Падмой и Бутту.

– Ты похудел, – заметила Падма, ее голос был почти сердитым. Затем она улыбнулась и передала мне Бутту.

Я громко зарычал, словно какое-нибудь чудовище, и заявил Бутту, что сейчас буду так крепко ее целовать, что проглочу, не помилую! Визги. Вопли. А потом пришло время историй. О, Бутту хотела рассказать мне столько интересного! В Бостоне она видела снег. И такие огромные дома! Мы сидели, приникнув друг к дружке головами, и она показывала мне миллион фотографий. У Бутту была царапина на указательном пальце, она с гордостью продемонстрировала мне ее и рассмеялась, когда я стал притворно стонать: "Доктор, доктор, у Бутту болячка бо-бо, помажь ее мазью, чтобы болячка Бутту не болела!" Как же все-таки просто сделать детей счастливыми. Потом я заметил слезы в глазах Велли.

– Велли, что случилось? – спросил я с легкой тревогой в голосе.

Она лишь покачала головой. Эта дурочка была ужасно сентиментальной, просто-таки живое воплощение индийского кинематографа. И я немного волновался, когда представлял ее Падме. Но они неплохо поладили. Падма была любезной и чуткой, как и подобает представительнице высокой касты, и Велли с энтузиазмом заявила, что госпожа Падма оказалась именно такой, какой она себе ее представляла.

В конце концов, мы все, включая Велли, выехали из Сахюна. Автопилотом машины управляла Падма. Сначала мы держали окна открытыми, однако день был ветреным и ясным, и прохладный ветер с Джихран трепал нашу одежду. Бутту захотела сидеть между мной и Велли, и Амма заняла переднее сиденье. Мы уезжали почти на целый день, поэтому Велли попросила подвезти ее в Дхарави, чтобы она могла навестить родителей. Мы остановились на оживленном перекрестке, сразу за тем местом, где прежде располагался завод по переработке сточных вод, и Велли вышла.

– Велли, возвращайся в… – начал я на тамильском.

– Да, старший брат, конечно, я приду вечером, можете не сомневаться. – Велли поцеловала свои пальцы, а потом коснулась ими щеки Аммы и сказала на ломаном английском:

– Увидимся до вечера, скоро, да, Аммачи? До свидания!

Зажегся зеленый свет, и машина уже готова была двинуться с места. Велли вдруг вспомнила, что забыла попрощаться с Падмой и побежала вдоль дороги.

– Она – сама невинность, – сказала Амма. – У этой девушки золотое сердце. Чистое золото.

– Да, она очаровательна, – с улыбкой согласилась Падма.

– Она такая грустная, – заметила Бутту. – Это потому, что она такая черная?

Амма рассмеялась, а когда мы с удивлением посмотрели на нее, сказала:

– Что такого? Если бы Велли была сейчас с нами, она бы рассмеялась первой.

Возможно, так и случилось бы. Но, как говорится, две лжи правду не сотворят. Амма подавала Бутту дурной пример. Смеяться и быть счастливым – это замечательно, однако Усовершенствованные несли на себе некоторые обязательства и могли радоваться только по поводу правильных вещей.

Падма объяснила мне, что на самом деле Бутту хотела узнать, потому ли грустила Велли, что она не была Усовершенствованной? Во время их поездки в США, Бутту замечала, что большинство афроамериканев не были Усовершенствованными, и она сделала вывод, что это связано с цветом кожи. У Велли она тоже была темной, поэтому…

Я поймал взгляд Падмы в зеркале заднего вида, ее натянутая улыбка словно говорила: "Ты правда считаешь, что я воспитываю ее расисткой?"

– Нет, Бутту, – я обнял дочку. – Велли грустит, потому что ей пришлось покинуть нас. Но теперь она с надеждой смотрит в будущее и ждет, когда мы снова увидимся.

Я тоже смотрел в будущее, а не в прошлое. Откинувшись на спинку сиденья, я слушал радостное щебетание сидевших впереди женщин, наслаждался этими мгновениями, возможностью обнимать дочь, переглядываться с женой – я до сих пор не привык к тому, что Падма была моей бывшей женой, – и вдруг меня посетила мысль, и она была подобна пассажирам, отчаянно пытающимся забраться в уходящий поезд, – мысль, что, возможно, мы вот так собрались все вместе в последний раз.