Лучшая фантастика - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Стрэн cтр.№ 46

Пришел повар, схватил Джиба своей скрежещущей и жужжащей рукой и утащил прочь, оставив Бурджвика стоять на лужайке напротив трясущегося Мортиса с красным от ярости лицом; отца, чье лицо оставалось абсолютно бесстрастным, и дяди Беллерофона, которого вся эта история, казалось, даже немного забавляла.

– Стой и не двигайся, Мортис, – сказал дядя и принялся рыться в кармане. Своей покрытой синими венами рукой он извлек оттуда пузырек с растворителем и обрызгал им охотничий плащ Мортиса. Серебристый организм зашипел, и от него пошел пар.

Бурджвик потер бок, куда Мортис ударил его коленом с такой силой, что Бурджвик испугался, как бы ему не сломали ребра. На месте удара уже расплывался желто-бурый синяк. Мортис так громко завопил от ярости, что сразу прибежало несколько слуг. Они застали сцену полнейшего хаоса: Мортис прижимал Бурджвика к земле и поносил его последними словами, в то время как Джиб предпринимал вялые попытки освободить его.

– Ну вот, совсем как новенький, – сказал дядя Беллерофон, убирая пузырек обратно в карман.

Мортис с мрачным видом кивнул, но продолжал буравить взглядом Бурджвика.

– Поблагодари дядю, – проворчал отец. Он не выглядел рассерженным, но настроение отца всегда трудно было угадать. Его рот скрывался в гуще жестких черных волос бороды, а вечно слезящиеся глаза давно удалили и заменили блестящими черными шарами, которые создал самый лучший генный специалист на континенте.

– Спасибо, дядя, – сухо проговорил Мортис.

– А теперь я хочу побеседовать со своими отпрысками, – сказал отец, похлопав дядю Беллерофона по плечу.

Ворсинки на шкуре дяди Беллерофона изогнулись, реагируя на прикосновение. Вся его шкура блестела и была покрыта оранжевыми пятнами по случаю кануна Дня Заражения, а несколько кудрявых волосков окружали его голову, создавая странный ореол. Шкура отца, напротив, была как всегда по-звериному распушенной и обрамляла плотные красные мускулы, которые делали его невероятно сильным.

Бурджвик хорошо помнил тот день, когда старое дерево неудачно упало и придавило одного из слуг, и как отец подошел к нему, присел на корточки и поднял ствол с такой легкостью, словно это была всего лишь маленькая ветка.

Как только дядя Беллерофон ушел, отец сложил руки на груди и посмотрел на них, его черные как смоль глаза сначала повернулись в сторону Бурджвика, а затем – Мортиса.

– Может, нам отправить клоунов домой? – спросил он. – Похоже, вы двое решили взять на себя их работу.

Бурджвик удивленно заморгал, Мортис – скривил рот.

– Слуги смеялись над вами, – сказал отец. – Двое сыновей Сомнамбулического дома катались в грязи, колотили друг друга и орали как маленькие дети. Мы никогда не выясняем отношений на глазах у слуг. Вы позорите меня.

Бурджвик заметил, как Мортис кусает губы от злости и стыда.

– Это я во всем виноват, отец, – быстро сказал Бурджвик. – Я спровоцировал Мортиса.

– Мортиса и провоцировать не нужно, он и так не отличает свой рот от задницы, – фыркнул отец. – Возможно, я совершил ошибку, когда подарил тебе охотничье ружье. А то еще отстрелишь себе голову. Возможно, вам двоим сегодня лучше остаться дома.

Бурджвик удивленно открыл рот; лицо Мортиса побагровело.

– Скоро приедут представители других семей, – продолжал отец. – Сегодня вечером вы должны вести себя как и подобает членам нашей семьи, иначе вы не сможете участвовать в охоте на доппеля. Вам ясно?

Бурджвик энергично кивнул и облегченно вздохнул, когда через несколько секунд его брат также кивнул.

– И еще, Бурджвик. – Блестящий черный глаз отца повернулся в своей глазнице. – Больше никаких игр с мальчиками-слугами. Это недопустимо. А теперь идите.

Первым порывом Бурджвика было броситься прочь со всех ног, чтобы избежать мести старшего брата. Но когда они направились к дому, Мортис, казалось, полностью погрузился в свои мысли. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль.

– Это я-то не могу отличить рот от задницы? – внезапно со злобой проговорил Мортис. – Он считает меня дураком. Но я не дурак.

– Нет. – Сказал Бурджвик и тут же пожалел, ведь Мортис обратил на него внимание. Бурджвик вздрогнул, когда брат поднял руку, однако удара не последовало.

Вместо этого брат взял его за щеку и заглянул в глаза.

– Ты еще пожалеешь о том, что сделал это, маленький братик, – сказал он дрожащим голосом. – Очень сильно пожалеешь.

К тому моменту, когда начали прибывать представители различных семей, Бурджвик успел привести себя в порядок, очиститься от клея, зачесать назад волосы и нанести ароматную секрецию на свою шкуру. Он стоял на лужайке рядом с матерью, у которой на шкуре выросла тонкая вуаль, окутывающая ее встревоженное лицо. Она всегда сильно волновалась, когда приезжали другие семьи, переживала из-за тысячи разных мелочей, которые слуги могли испортить или проигнорировать.

Мортис, напротив, улыбался и смеялся, обмениваясь приветствиями и пожеланиями счастливого Дня Заражения с представителями Непорочного дома и Дома Слез, которые одни за другим прибывали в черных тонколапых экипажах. Бурджвик надеялся, что во всей этой суматохе брат забудет про свое обещание отомстить ему, но ребра все еще болели – Мортис всегда знал, как ударить побольнее.

По случаю праздника члены Непорочного дома привели своего зеленого человека. Все его искривленное тело было покрыто мхом, а вены проступали сквозь кожу, извиваясь, как ползущие растения. Накануне Дня Заражения он вырастил у себя на коленях и на бедрах красные сахарно-лакричные шарики. Они находились достаточно низко, чтобы даже дети могли их сорвать.

Бурджвик помнил, как он боялся зеленого человека, когда был совсем маленьким. Его неуклюжая походка и огромное оплывшее лицо внушали ему неподдельный ужас. Мортис говорил, что в его венах струится кровь детей, которую он пил. Но теперь Бурджвик знал, что для питания ему нужны только фиолетовый свет и вода.

Следующими прибыли представители Пыточного дома. Они вырастили у себя на шкуре маски, которые крепились к их широким воротникам тонкими ворсинками, и Бурджвик не сразу смог узнать Бреешу. Она подросла с прошлой их встречи и теперь была выше его, а ее рыжевато-золотистые волосы словно пламя пылали позади ее белой, как кость, маски, походка же совсем не изменилась и была все такой же легкой и пружинистой.

– Счастливого Дня Заражения, тетя Деметра, – обратилась она к матери Бурджвика нежным голоском, а потом схватила Бурджвика за руку и оттащила в сторону. – Смотри, что у меня теперь есть, – сказала она. – Видишь, они выгружают его. – Она указала на слуг Пыточного дома, которые с трудом вытаскивали прикрепленный позади экипажа контейнер с инкубатором.

– У меня тоже есть такой, – сказал Бурджвик, решив не упоминать о том, как он едва не лишился привилегии участвовать в охоте. Он подумал о Джибе, которому наверняка поручили самую тяжелую работу на кухне под бдительным присмотром повара, и его охватило чувство вины.