Подглядывающая - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Славина cтр.№ 39

Может, он извращенец, и его притягивает моя немота?

Мысль настолько неожиданная и, в целом, реальная, что я перестаю жевать.

Допустим. Просто буду иметь это в виду.

Но что мне делать с Сергеем?..

Хранить верность человеку, о котором я ничего не знаю, который живет в тысяче километрах от меня и встречается с другой женщиной? Звучит бредово. Продолжить с ним невероятное прекрасное общение, но проводить ночи с Эем? Это неправильно и неестественно.

Но что в моей ситуации правильно? Что естественно?

Выкидываю в мусорное ведро порванную рубашку и пуговицы, что мне удалось найти на полу. Готовлю тарелку бутербродов с сыром и колбасой и преподношу ее Эю. Он лежит на диване, освещенный лишь отблесками огня в камине, довольный, расслабленный – все это так легко читается по его лицу.

Эй отодвигается, освобождая место для меня и тарелки, но я отхожу за кресло и там, как за ширмой, скрывающей меня лишь наполовину, одеваю майку – уже сухую. Эй доедает бутерброд, делает большой глоток виски и снова закуривает. Сейчас у него такой спокойный и уверенный вид, что я могла бы что-то и выведать. Но я понятия не имею, за какую ниточку тянуть. Так что просто прошу Эя продолжить историю.

– На чем я остановился? – спрашивает он и протягивает мне руку. – Джинсы не надевай.

Сажусь рядом с Эем. Он кладет ладонь на мое колено. Ладонь мягкая и горячая.

– Итак: Рената, позднее утро, чердак. Я слышу, как она поднимается по скрипучей лестнице, – медленно, осторожно. Потом делает пару шагов по полу – и замирает. Доски скрипят, выдают ее.

«Я знаю, что ты не спишь», – слышу ее голос, – и сразу – щелчок затвора фотоаппарата.

Открываю глаза. На Ренате – короткие шорты, маечка на широких бретелях – одна бретелька соскользнула на край плеча, сейчас упадет. Коса не перевязана с ночи – растрепанная. И вся Рената – до кончиков пальцев босых ног – такая дикая и такая желанная!

Я хотел казаться спокойным, вальяжным, а был натянутой струной.

Рената. Наедине со мной. И она пришла сама.

– Откуда ты знаешь, что я не сплю? – голос у меня был сиплый, но ведь спросонья часто так, верно?

– У тебя выражение лица неспящего человека. Ты смотрел на меня – только закрытыми глазами.

– Не понимаю, – я улыбнулся.

Она села возле меня. Ее колено оказалось у самой моей руки – чуть шевельнуть пальцами – дотронусь.

– Вот, смотри, – она переключила фотоаппарат в режим просмотра и повернула экран ко мне, но все равно обзор был не очень, поэтому ей пришлось склониться надо мной еще ниже. – Теперь понял?

А я не мог ответить, потому что впервые Рената находилась так близко от меня, что дыхание перехватывало в самом что ни на есть прямом смысле слова. Ее коса упала мне на грудь. Ее локоть касался моей руки. Я чувствовал тонкий запах Ренаты, исходящий от ее теплого, еще сонного тела. А себя я чувствовал животным, учитывая, какую реакцию этот запах во мне пробуждал. Но совесть меня не мучила – главное, Рената не умела читать мои мысли. Главное, в ее глазах я был приятелем, другом.

– Не понимаешь… – она прикусила губу. Так внимательно вглядывалась в мои глаза, будто тот, кто сидел внутри меня, мог оказаться понятливее. – Тогда смотри внимательнее.

Она снова повернула фотоаппарат ко мне экраном и пролистала на несколько снимков назад – пока охристый свет на экране не сменился голубоватым рассветным.

И тогда я увидел… себя.

Фото было сделано на этом же чердаке несколько часов назад – утро тогда только зачиналось. Свет рассеянный, цвета приглушены. Я укрыт этим светом, как и все вокруг, и оттого кажусь частью обстановки, как стопка пыльных книг в углу или старые доски.

Я пока еще не мог уловить, по каким именно деталям, но понимал, что на этом снимке я, действительно, сплю. Может, что-то в необычном повороте головы, особенно спокойном выражении лица, неестественном положении рук.

Пока я думал над этим, Рената возвратилась еще на пару снимков, когда свет был реже и тени мягче. И я снова увидел себя, спящего. Только на этот раз при виде фото у меня стало легонько покалывать в груди – как в детстве, когда мне делали электрофорез. Или когда я понял, что мне впервые придется украсть.

Мне снился кошмар – и теперь я начинал припоминать его: мутные образы, погоня, грязь, удар чем-то острым в спину. Этот кошмар почти по буквам можно было прочитать на моем лице: мученическая складка губ, глубокая морщина на лбу, сведенные к переносице брови. Мое тело казалось слепленным из гипса, хотя я лежал, свободно раскинув руки.

Первая реакция – какого черта?! Я был в бешенстве – она подглядывала за мной, спящим! Без моего ведома! Но эти эмоции длились доли секунды, потому что затем Рената увеличила снимок, и я увидел уже вроде как не себя – а лицо парня, молодого мужчины, который умирает там, во сне, при этом находясь в безопасности на чердаке деревенского дома.

Я вырвал фотоаппарат из рук Ренаты. Увеличил кадр, уменьшил. Снова увеличил. Подвигал изображение в разные стороны.

Если забыть, что на фотографии – я, то это… это было произведением искусства. История в одном снимке. Психологический портрет. Слепок подсознательного. И, вместе с тем, это было просто безумно красиво. Меня жутко раздражало, что я не могу увидеть снимок на бумаге, в большом формате, в тот же момент.

Чуть другой ракурс, другое время – и это было бы просто фото спящего парня. Но она смогла уловить что-то неосязаемое, удивительное, невозможное. Один миг.

Я поднял на нее ошарашенный взгляд.

– Есть еще фото? – словно наблюдая за собой со стороны, я осознал, что больше не чувствую перед ней того благоговения, как раньше.

Я понял Ренату, ощутил глубину ее замысла, пропитался ее мыслями – и это словно сделало меня тверже. Я чувствовал сопричастность к тому, что она делает. Право находиться рядом с ней. И, конечно, я чувствовал любовь.

Часы над камином бьют полночь.

Наклоняюсь, чтобы взять со столика стакан с виски. Эй не шевелится, но из-за моих движений его ладонь скользит выше – и я невольно делаю вдох поглубже. Мне нравится это ощущение – когда тело само по себе реагирует на прикосновение.

Делаю большой глоток. Виски теплый, густой, обжигающий. Проваливается вовнутрь комом. Алкоголь позволяет мне и дальше слушать историю Эя, а не копаться в себе. Не задаваться вопросом, что я, черт побери, здесь делаю, – полуобнаженная, на диване Эя. И почему позволяю его ладони блуждать по моему бедру.

Эй принимает стакан из моих рук. Делает глоток, глядя мне в глаза.

– После того откровения на чердаке мы с Ренатой стали много времени проводить вместе. Однажды я даже побывал в ее доме. Три квартиры на первом этаже старой, почти старинной, двухэтажки были объединены в одну – вылизанную, вычищенную, отбеленную и позолоченную. Окна-эркеры, лепнина на потолке, колонны. Я такую роскошь видел впервые. Родители у Ренаты оказались непростыми людьми – приближенными к власти.