Брат Томас - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 65

— Мы рассчитывали, сестра, что он будет только кандидатом в послушники и до обетов дело не дойдет. Мы хотели, чтобы он провел в аббатстве несколько недель, имея возможность попадать в места, куда гостям вход закрыт. Но, как выяснилось, этот человек искал новую жизнь, и он ее нашел. Мы его потеряли, потому что он ушел к вам. И теперь может помогать нам лишь в той степени, в какой это дозволяют взятые им обеты.

Вот тут выяснилось, что сестра Анжела может хмуриться под стать русскому.

— А самое главное, мистер Романович, я думаю, что и вы вели двойную игру.

— Вы, безусловно, правы. Так или иначе, нас встревожило самоубийство брата Константина, потому что, как только это случилось, Хайнман перестал и звонить, и рассылать электронные письма бывшим коллегам и с тех пор не контактировал ни с одним человеком за пределами аббатства Святого Варфоломея.

— Может, самоубийство подвигло его отказаться от исследований и посвятить себя молитве? — предположила сестра Анжела.

— Мы думаем, что нет, — сухо ответил Романович.

— И брата Тимоти убили, мэм. В этом уже нет никаких сомнений. Я нашел тело.

Хотя она уже смирилась с фактом убийства брата Тимоти, подтверждение этого факта безмерно огорчило ее.

— Если вам это поможет лучше оценить сложившуюся ситуацию, — вновь заговорил Романович, — мы уверены, что Хайнман, возможно, не до конца осознает, какие он высвободил силы.

— Но, мистер Романович, если двое убиты, а многим грозит опасность, как он может этого не осознавать?

— Как вы помните, бедный доктор Джекиль поначалу не осознавал, что его стремление избавить себя от всех злобных помыслов появилось в процессе создания мистера Хайда, который по природе был чистым злом, безо всякой примеси добра.

Перед моим мысленным взором возник uber-скелет, переворачивающий вездеход.

— Эта тварь в снегу не могла быть темной стороной человеческой личности. В ней вообще не было ничего человеческого.

— Не темная сторона, — согласился Романович. — Но, возможно, что-то созданное темной стороной.

— И что это означает, сэр?

— Полной уверенности у нас нет, мистер Томас. Но я думаю, сейчас самое время это выяснить… и быстро. У вас же есть универсальный ключ.

— Да.

— А почему, мистер Томас?

— Брат Константин остался в этом мире. Мне дали ключ, чтобы я мог быстро найти его в любом месте на территории аббатства, где он устраивал полтергейст. Я пытался… уговорить его уйти в последующий мир.

— Интересная у вас жизнь, мистер Томас.

— Да и вам тоже скучать не приходится, сэр.

— Вам даже разрешен доступ в John's Mew.

— Мы общались, сэр. Он выпекает вкусные пирожные.

— Вы нашли общий язык на почве кулинарии.

— Похоже, мы все, сэр.

Сестра Анжела покачала головой.

— Я не могу приготовить и воду.

Брови Романовича надвинулись на глаза.

— Он знает о вашем даре?

— Нет, сэр.

— Я думаю, вы — его Мэри Райли.

— Вы опять говорите загадками, сэр.

— Мэри Райли была экономкой доктора Джекиля. И хотя он все от нее скрывал, его подсознание надеялось, что она сможет вывести его на чистую воду и остановить.

— Эту Мэри Райли в конце концов убили, сэр?

— Не помню. Но, если вы не вытирали пыль в апартаментах Хайнмана, беспокоиться вам не о чем.

— Что теперь? — спросила сестра Анжела.

— Мистер Томас и я должны живыми попасть в John's Mew.

— И живыми выбраться оттуда, — добавил я.

Романович кивнул.

— Мы, конечно же, попытаемся.

Число одетых в комбинезоны монахов было на десять больше семи. Только двое или трое посвистывали во время работы. Коротышек среди них не было. Но я ожидал увидеть Белоснежку, которая предлагает им бутылки с водой и для каждого находит доброе слово.

Начали они с юго-восточной и северо-западной лестниц.

По соображениям противопожарной безопасности, двери на лестницу не запирались. На каждом этаже имелась просторная площадка, и дверь открывалась на нее, а не в коридор.

В подвале, на первом и третьем этажах со стороны лестничной площадки монахи у каждой двери просверлили по четыре дыры в дверной коробке, благо толщина позволяла, две — справа, две — слева. В дырки вставили металлические втулки, во втулки — болты диаметром в полдюйма.

Болты на дюйм выступали из втулок, не позволяя двери открыться. Ставилась цель задействовать для поддержки двери не только дверную коробку, но и всю стену.

Поскольку резьбы на втулках не было, да и сами втулки были чуть шире болтов, требовались какие-то секунды на то, чтобы вынуть болты и обеспечить быстрый уход с лестницы.

На втором этаже, где находились жилые комнаты детей, задача решалась обратная: не допустить открытия двери с лестницы, на случай если кто-то проникнет туда с другого этажа, выломав усиленную болтами дверь. Братья как раз рассматривали один из трех предложенных вариантов.

Из тех, кто работал на юго-восточной лестнице, Романович и я выбрали брата Костяшки, а с северозападной сняли брата Максуэлла, с тем чтобы поручить им защиту Джейкоба Кальвино. Каждый взял с собой по две бейсбольные биты, на случай если первая сломается в бою.

Если мистер-хайдовская сторона Джона Хайнмана враждебно относилась ко всем людям с физическими и умственными недостатками, то опасность грозила всем детям, находящимся в школе Святого Варфоломея. Каждого из них могли убить.

Но здравый смысл тем не менее предполагал, что Джейкоб («Пусть он умрет») оставался главной целью. Скорее всего, он стал бы единственной жертвой или первой из многих.

Когда мы вернулись в комнату Джейкоба, он впервые на моей памяти не рисовал. Сидел на стуле с высокой спинкой, с подушкой на коленях, на которой при необходимости отдыхала рука. Наклонив голову, очень сосредоточенный, ниткой персикового цвета он вышивал цветы на белой материи, вероятно на носовом платке.

Занимался вроде бы странным для мужчины делом, но выказывал удивительное мастерство. Наблюдая, как ловко он управляется с иголкой и ниткой, видя получающийся результат, я понял — эти широкие руки с короткими пальцами вышивают так же здорово, как рисуют.

Не отрывая Джейкоба от его занятия, я отошел к окну, где собрались Романович, Костяшки и брат Максуэлл.

Брат Максуэлл окончил школу журналистики университета Миссури. Семь лет проработал криминальным репортером в Лос-Анджелесе.

Число серьезных преступлений в этом мегаполисе превосходило число репортеров, которые могли о них написать. Каждую неделю десятки трудолюбивых головорезов и мотивированных маньяков совершали чудовищные акты насилия и обнаруживали, к своему разочарованию, что им не уделили даже двух дюймов газетной колонки.