Агасфер. Чужое лицо - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Каликинский cтр.№ 100

Ландсберг рассмеялся:

– Это обойдется вам в обязательство отправить моих плотников по окончании сборки обратно в Дуэ, Георгий Филиппович! Всего-то! Ну и конечно, дадите пару рабочих для шпатлевки и уплотнения сруба. Это, надеюсь, не разорит компанию «Семенов, Демби и К°»?

– А вы-то с какой радости такой добренький, господин Ландсберг? – продолжал допытываться Демби. – Отдаете сруб, готовы отправить его сюда за счет правления пароходства, даете артель плотников…

– Да вот, все мечтаю «выслужиться» перед островным начальством. Думаю, может зачтется на том или этом свете?

– Ну-ну! – все еще подозрительно поглядывая на коммерсанта, пробурчал шотландец. – Пойдемте, Карл, обсудим детали! А господин Берг пока прочтет конфиденциальное письмо моего старшего партнера!

Вспомнив о полученных письмах, Агасфер, извинившись, отстал от спутников, достал конверты. Вопреки совету, первым он прочел письмо от Настеньки.

Это было хорошее, теплое письмо любящей женщины, написанное торопливым полудетским почерком, со строчками, набегающими друг на друга и круто сваливающимися вниз на правом краю листа. Настенька писала, что малыш у нее под сердцем часто будит ее по ночам своими толчками и шевелением. И что каждый раз, проснувшись от этих толчков, она вспоминает о муже. А утром непременно посылает кого-нибудь из гостиницы на телеграф – в надежде получить от любимого весточку. И что, получив такую весточку, она громко читает ее для малыша и прислушивается к его «ответам».

Ее по-прежнему часто навещают доктор и господин Даттан. Приносят все, что она ни пожелает, и отказываются брать деньги за фрукты и сладости. Акушерка называет срок родов между 15 и 20 октября. Она и ждет, и боится одновременно: говорят, что дети выходят на свет очень больно для своих мамочек. А иногда и убивают их своим появлением на свет. Она, конечно, не думает, что их малыш такой недобрый, но все-таки было б лучше, если б ее Мишенька был рядом…

Вздохнув, Агасфер сложил письмо и вскрыл второй конверт, с гербом компании «Семенов, Демби и К°»

«Здравствуй, душа моя, любезный Компаньон господин барон фон Берг! Не хочу ходить вокруг да около, передавать приветы и спрашивать о погоде. Начну с главного: дело вроде поворачивается к войне с япошками. Форты устанавливают новые орудия, все последние эшелоны приходят только со снарядами. А самое главное – гражданские япошки, как крысы, побежали из Владивостока. Закрываются конторы с японским капиталом, прекратил работу филиал японского банка. Продают все задешево, а не могут продать – просто бросают. Вот я и думаю, любезный Компаньон мой, – не поторопились ли мы с нашей фабрикой для рыбных консервов? Построить, вложить денежки, а потом всего лишиться – не обидно ли будет? Я тут разведать насчет войны ничего не могу – военные как сдурели. Как ни спросишь – паникером обзовут. Может, у вас там, на острове Сахалине, что пояснее слышно? Ежели что, грузи ты за ради бога ящики обратно на пароход вместе с инженерами и вези сюда. А вдруг начнется, я смогу отправить оборудование в такую глухомань, что ни один косорылый не найдет! Хотя и самому не верится, что эти безумные азияты поднимут меч на Великую Русь! В обчем, смотрите там сами, господин Берг, и принимайте решение! Демби-то что? Он сунет свою волынку в мешок и юркнет в Нагасаки. Его не тронут. А мы с вами, дорогой господин Компаньон, можем и пострадать. Особенно ты, душа моя! Остаюсь при сем другом, товарищем и компаньоном – Яков Семенов, коммерсант».

Ретроспектива 11

(май 1889 г., о. Сахалин)

Взяв фонарь, Сонька пошла в сараюшку, где продолжала биться закрытая в подполе Шурка-Гренадерша. Откинула мешки, которыми было завалено творило погреба, отошла подальше, держа за спиной револьвер, взятый у Никитина.

– Слышь, Шурка, выходи! Я одна! Только давай без глупостей: сама во всем виновата! И вилы свои там оставь, никто тебя не тронет – слово варнацкое даю!

Шум в подполе прекратился. Немного погодя, творило чуть приподнялось: Шурка изучала обстановку. Потом столь же тихо творило опустилось и снова распахнулось – на сей раз настежь, с грохотом. Сонька и опомниться не успела, как Шурка в каком-то непостижимом прыжке выскочила наружу, тыча во все стороны вилами.

– Шурка! – Сонька выхватила из-за спины револьвер. – Успокойся! Я одна, говорю! Слово тебе дала…

Словно не слыша, Гренадерша ринулась на нее с вилами наперевес – у Соньки едва хватило силы воли не броситься прочь. Не двигаясь с места, она лишь взвела громко щелкнувший курок. Спокойствие и неподвижность Соньки заставили Шурку резко остановиться. Острия вил качались возле самого лица аферистки.

– Вилы опусти, дура! Я ж все равно раньше выстрелить успею! Угомонись: сама во всем виновата. Кто тебя подслушивать заставлял? А? Быстро говори! Если сама прознаю – тебе не жить!

Переход от защиты к нападению застал Шурку врасплох. Помедлив, она опустила вилы, потом бросила их, вцепилась в собственные волосы и завыла в голос:

– Сонечка Ивановна, прости ты меня, дуру грешную! Никто меня не подговаривал, сама из любопытства бабьего подслушивала. Ну и поживиться промеж вас, фартовых людей, хотела при случае…

– Ладно, ладно, не ори! Всех соседей перебудишь. Пошли в дом. Нога-то не покалечилась?

– Калоша спасла, – сквозь слезы улыбнулась Гренадерша. – Испугалась больше, думала: зверь какой вцепился в ногу!

Ковыляя вслед за Сонькой в избу, Шурка все-таки прихрамывала. Уже на крыльце, схватив Соньку за руку, она зачастила:

– Кабы я не слушала ваших разговоров, ты бы про Найденыша не узнала! Так что, считай, и от меня польза есть! Но ты, Софья Ивановна, баба лихая! С Богдановым спуталась ради дела – я бы в жизнь к нему близко не подошла!

«Да кто тебя, старую, к себе близко подпустил бы», – улыбнулась про себя Сонька.

– Разошлись твои-то варнаки? – опасливо спросила Гренадерша, заглядывая в темень избы.

– Давно разошлись. Поди, и дело уже сделали, – закинула удочку Сонька, проверяя, не заподозрила ли хозяйка про ее, Сонькино, отсутствие.

– Какое дело-то?

– Сама не знаю. Без меня решали, – соврала Сонька. – Не привыкли, чтобы бабы в их мужские дела лезли. А у нас с тобой умишко-то, чай, тоже есть! Ты вот насчет Найденыша подсказала, я бы тоже могла чего-нибудь присоветовать… Ну, завтра, ежели наши гости что и сделали, то услышим! Водочки не хочешь, Шурка? Осталась, и закуска тоже. Выпьем с тобой на сон грядущий – и чтобы обид меж нами не было!

– Водочки? Это можно! – обрадовалась Шурка. Но тут же насторожилась: – Тока если из одной бутылки, и ты первая выпьешь!

Выпив, Шурка раскисла, полезла к Соньке обниматься и клясться в вечной дружбе. Попросила завести граммофон и завороженно слушала арии из опер. Переменив третью пластинку, Сонька решительно сказала:

– Второй час ночи, Шурка! Спать пора! Завтра послушаешь еще – музыку-то я купила, не в прокат взяла!