Белая акула - читать онлайн книгу. Автор: Влада Ольховская cтр.№ 22

Коргин проводил гостью в столовую, усадил за стол, сам устроился напротив. Он снова пялился на нее исподлобья, и Александра наконец сообразила, на что это похоже — на взгляд хищной птицы, примеряющейся к жертве. Это вовсе не означало, что Александра ему не нравилась или что он собирался ей навредить. Просто такая привычка, сформировавшаяся к старости, намекала, чем он занимался всю жизнь.

— Ты меня помнишь? — спросил он.

Воспоминания из той жизни, которая была до похищения, были запрятаны так далеко, что уже казались ненастоящими и чужими. И все же долгая дорога к этой ферме помогла Александре, дала время порыться в них, и теперь можно было ответить уверенно:

— Немного. Не вспомнила бы, если бы специально не старалась.

В ее детстве Александр Коргин не имел большого значения. Он был здоровенной хмурой фигурой рядом с ее отцом. О том, что в честь него назван кто-то из детей Михаила Эйлера, и речи не шло.

— Теперь расскажи мне, что с тобой случилось. Я был уверен, что ты мертва… давно уже мертва.

Он сказал это как-то странно: вроде и приказ, но приказа в его словах не чувствовалось. Вроде и попросил, а форма для просьбы неподходящая. Александра решила, что смысла цепляться к словам нет, только время зря потратит. Уже понятно, что ради получения того самого послания от отца ей придется рассказать правду.

Хотя ничего приятного в этом не было. Александра не вдавалась в подробности, указывала только сухие факты, которые мог понять человек, связанный с охраной закона. И все равно ее водоворотом утягивало туда — в те страшные дни и еще более страшные ночи. Гайя, почувствовав смену ее настроения, подошел поближе и уложил голову ей на колени. Стало чуть легче, однако спокойно вздохнуть Александра могла, лишь когда рассказ закончился.

Коргин в этот момент уже не смотрел на нее, он отвернулся к полям, хотя ничего примечательного там не было — голая земля да далекий лес.

— Понятно, — глухо сказал он. — Значит, мы все-таки допустили ошибку тогда… Это ж сколько лет прошло? Пятнадцать почти, надо же!

— Мы? — удивленно переспросила Александра. — А вы тут при чем?

— А ты думаешь, твой отец один то решение принял? Нет, Миха Эйлер был железный — но и железо гнется под большим давлением. Он до последнего сомневался, делать или нет…

— Что именно?

Коргин перевел взгляд на нее и четко произнес:

— Назначать тебя покойницей или нет. Отказываться или нет. Ты ведь уже знаешь, что он сделал.

— Ага. Назвал моим именем труп, найденный у дороги.

— И ты обижена на него за это.

— Что, неожиданная реакция? — фыркнула Александра. — Понимаю, хорошая дочь сочла бы свое прижизненное захоронение мелочью, а я все обиду отпустить не могу. Вот такая жестокосердечная стерва.

— Ты просто многого не знаешь… Но откуда тебе знать, если он никогда не говорил тебе? Я-то его знаю, он не был силен в разговорах…

— Слушайте, мы можем пропустить эту часть? Между мной и папаней уже все сложилось, не вижу смысла мусолить прошлое. Есть у вас для меня что-то или нет?

— Есть. Но если ты хочешь это получить, уйти от разговора не получится.

Вот ведь зараза… Взрывной характер требовал от Александры послать старика к черту и не поддаваться на его манипуляции. Что там такого мог оставить ей сошедший с ума папаша?

Каковы шансы, что эта древняя рухлядь поможет Андрею сегодня?

И все же жизненный опыт требовал не рубить с плеча. Она уже достаточно взрослая, чтобы выдержать любой разговор — и достаточно сильная. И вообще, нельзя после одной многочасовой дороги снова садиться за руль, Гайе нужен отдых.

Вот и отличное оправдание: все ради Гайи!

— Ладно, я слушаю, — вздохнула Александра.

— Знаю я такое слушанье… Ну да ладно. Может, чему и поверишь. Ты знаешь, что ты всегда была его любимицей?

— Вот этому точно не поверю! — невесело рассмеялась Александра.

— Напрасно. Не только ты — твой брат тоже… Когда вы родились, у Михи уже были дети, и он любил их. Но вы… Вы были плоть от плоти, кровь от крови его с первого взгляда. Он бы никогда не сказал вам об этом, он вообще говорить не любил. Но чувствовал он многое, побольше, чем другие.

В то, что близнецы нравились Михаилу больше других детей, Александра еще могла поверить. Они с Яном были очевидно больше похожи на отца, чем старшие брат и сестра. Ну а Михаил — эгоцентрист, конечно, он гордился своим новым воплощением в этом мире!

Вот только Коргин намекал на нечто большее.

— Он вас обожал, да только сказать об этом не умел, — продолжил старик. — Чем старше вы становились, тем больше он вами гордился. Даже когда вы нарушали правила и не слушались его, он вас отчитывал, но не злился на вас по-настоящему.

— А мы можем промотать этот сценарий семейной мелодрамы и перейти к тому месту, где он решил разрушить мою жизнь? Как ему в голову пришла эта светлая идея? «О, люблю Сашку больше других, испоганю-ка я ее мечты» — так?

— Не так. Он пытался не уничтожить тебя, а спасти.

— Хренассе, — присвистнула Александра. — Спасти от жизни методом смертной казни?

— Напрасно иронизируешь. Он знал тебя лучше, чем ты можешь предположить, именно из-за сходства между вами. Миха начал замечать, что ты более жестока, чем твой брат. Ян добрее — а следовало бы быть тебе. Он по своему опыту знал, чем может обернуться эта жестокость. Если бы ты и Ян попали в ситуацию, где нужно убить человека, твой брат бы замешкался, а ты — нет. Когда человека убиваешь, обратного пути уже нет. В душе что-то меняется раз и навсегда, и Миха не хотел для тебя такой судьбы.

— Да, он уже сообщил мне, что девочка должна быть нежной и ранимой! Причем прямо тогда и сообщил. Вы меня чем-то удивить надеялись?

— Это только то, что было на поверхности, — покачал головой Коргин. — На самом деле не так уж важна была для него типичная женская роль. Если бы в полицию пошла Нина, он бы слова не сказал. Но она не пошла, потому что не захотела, для нее это было противоестественно. А у тебя природа другая. Он никогда бы не сказал тебе это, но он пытался оградить тебя от любой агрессии, чтобы ты не стала таким же чудовищем, как он. Твой отец за многое не мог себя простить, и по ночам он спал совсем не спокойно. От этого он и хотел тебя уберечь.

— А не важнее то, чего хотела я?

— Ты просто не понимала…

— Может быть, — пожала плечами Александра. — Но ведь в какой-то момент стало ясно, что на уговоры я не поддаюсь, правда? И тогда нужно было либо отступать, либо ломать меня. Он предпочел ломать. Это прекрасный пример отцовской любви, который, конечно же, призван был сохранить мне здоровую психику.

И все же она не могла сказать, что ее отец был совсем уж не прав тогда в своих подозрениях. Александра слишком хорошо помнила, как ей удалось выжить в американском борделе. Она, если задуматься, действительно стала чудовищем, и когда нужно было убить, она смогла. А если бы не смогла, то погибла бы, как многие, многие девушки до нее.