Женщины его Превосходительства - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кам cтр.№ 113

Я испытываю все, что должна. Полный набор.

В свободное время мы ходим на вечеринки. Благотворительные ужины и званые обеды. К друзьям. И к друзьям друзей. Я так часто слышу от них, какая мы красивая пара, и как мне повезло с Робертом. В такие мгновения, я чувствую гордость. За себя. И за него. Я радуюсь его успехам и поддерживаю во всех начинаниях. А еще тщательно стараюсь не вспоминать свое прошлое.

Я делаю все, что должна. Полный набор.

И только когда в доме появляется собака, я не выдерживаю. Щенок лабрадора или ретривера. Золотистого окраса. С мокрым носом и черными умными глазами. Я смотрю на него, а с губ срывается «Нет».

С губ срывается «Прошу тебя, только не собака».

Я пячусь назад и отчаянно мотаю головой. В тот вечер, я впервые слышу в голосе Роберта резкие и злые интонации. Он смотрит на меня и сквозь зубы произносит. Так тихо, что больше похожу на угрозу.

«Почему нет?»

Я лишь настойчиво повторяю «Убери его».

Не то чтобы я не любила животных, но…

Не дожидаясь моего ответа, он хватает щенка за ошейник и тащит его за дверь.

Я кричу ему вслед:

«Куда ты?»

«Пойду усыплю».

«Но ты же врач, тебе должно быть жалко…»

С моей последней фразы все и началось. Он оборачивается и тихо произносит:

«А меня тебе не жалко? Думаешь, я ничего не замечаю? Ты живешь, как будто тебя ничего здесь не держит. Словно в любой момент ты готова сорваться и уехать, куда глаза глядят. Ты намеренно избегаешь любой ответственности. Любой привязанности».

Его голос срывается на крик.

«Тебя всегда как будто что-то останавливает».

***

Щенок остается жив. Ссора забыта. Или замята. На следующий день мы отдаем собаку девочке-соседке. Она радостно улыбается, поглаживая его по мягкой шерсти. Для нее это счастье. Для меня тоже. От того, что все как-то разрешилось. Хоть в чем-то. Возвращаясь домой, я тихо говорю Роберту «Извини».

Я помню много вежливых слов. И умело ими пользуюсь чуть ли не каждый день.

Добавляю «Не знаю, что на меня нашло». Хотя знаю. Просто не хочу признаваться. Даже самой себе. Я бы еще сказала, что мне надо немного подождать. Но хорошо, что не говорю. Потому как его следующий вопрос наверняка был бы «Чего именно?». А я не в курсе. Может быть:

Пока привыкну?

Пока смирюсь?

Пока усвою, что это моя жизнь, а не чья-то чужая?

Это не самые лучшие темы для разговоров. Если рядом с тобой не твой психоаналитик. Можно сколько угодно верить в чистые и светлые чувства другого человека, надеяться, что тебя поймут, погладят по головке и забудут неожиданные откровения, как страшный сон. Проникнутся твоим бедственным положением. Перетерпят. Не обратят внимания. Оставят в прошлом. Проявят милосердие к воспоминаниям. И как-то переварят кризис.

Но лучше не экспериментировать.

В конце концов, еще одного года мне вполне хватит, чтобы таких ситуаций больше не возникало.

Мы вплываем в привычную повседневность, как корабль в тихую гавань после шторма. И все возвращается на свои места. Незаметно. Как будто ничего и не было. Мы делаем вид, что ничего не произошло. У меня это получается гораздо лучше.

Как у заинтересованного лица.

Я выбрасываю все календари в доме и перестаю мысленно отсчитывать дни. Как срок условного наказания. Больше не заглядываю на сайты авиакомпаний с целью забронировать авиабилет. Я столько раз за день повторяю, что все хорошо, что сама начинаю в это верить.

Когда меня спрашивают в интервью, хотелось бы мне что-нибудь изменить в своей жизни, я всегда отвечаю, что ни в коем случае. Ни одного дня. Тексты мне пишут совершенно незнакомые люди. Они составляют наиболее удачные фразы, компонуют слова так, чтобы они звучали легко и красиво. Я сама не замечаю, как перенимаю их образ мыслей. Как слепо следую чужим ожиданиям. Подгоняю себя под чужие шаблоны.

У меня вдруг появляется хобби заниматься ландшафтным дизайном. А так же пристрастие в свободное время кататься верхом.

Сначала на бумаге. Потом в действительности.

Усердные редакторы воссоздают мое детство, как самое счастливое время. С заботливыми родителями и любящим братом. Они красочно расписывают трагедию, постигшую мою семью и тяжелый период переживаний по этому поводу. Они корректно вычеркивают несколько лет моей жизни, не акцентируя на них внимания, как на малозначимых и абсолютно неважных.

Они ставят во главе всех моих приоритетов – семью. Так полагается. Этого ждут читатели всех модных журналов. Кем бы они не были – домохозяйки или успешные бизнес-леди. Первые, в какой бы жопе они не находились, в окружении десяти детей, согласно кивнут. И почувствуют себя не убогими и обиженными, а истинными хранительницами домашнего очага. Весталками в заляпанных жратвой передниках. Вторые же с помощью журналов просто стараются не забывать прописных истин. И, может быть, внесут этим же вечером в список своих дел пункт о рождении ребенка. А заодно, прикупят в магазине пару баночек популярных кремов.

Это женское единение и матриархальная солидарность.

Это маркетинговый ход и зашкаливающие рейтинги.

Это бабки.

Это наиболее удобный расклад. Я верю. Мы верим. Все верят.

Но у меня этот расклад распадается как карточный домик, когда однажды вечером, я открываю электронную почту. Мне бы тут же вспомнить о своих фундаментальных взглядах на крепкие семейные отношения. Повторить давно заученные из интервью фразы.

«Мы счастливы». «Мы любим друг друга». «Не могу дождаться нашей свадьбы».

И еще целый набор непонятных и труднопроизносимых слов. О своем будущем.

По началу, письмо не вызывает у меня никаких эмоций. Электронный билет на самолет. Ничего особенного. Так бывало сотни раз – срочные съемки, неожиданно подтвердившаяся рекламная кампания или еще что-нибудь в этом духе.

Суета. Не больше.

Я только смотрю на дату, чтобы прикинуть, сколько у меня осталось свободных дней. И взгляд замирает на завтрашнем числе. Мне требуется минута, чтобы сообразить, что сейчас восемь вечера. А билет на ночной рейс. От возмущения мне прям-таки не состыковать эти два факта.

Тянусь к телефону, но тут он звонит сам. Одна короткая трель. И я поднимаю трубку.

– Ты получила билет? У тебя всего несколько часов, чтобы собраться и не опоздать на самолет.

Я сижу. Но от звука его голоса медленно сползаю на пол. Я бы никогда ни с кем его не перепутала. Не приняла бы за другого. Мне не нужно время, чтобы вспомнить эти тихие, спокойные интонации. С насмешливым придыханием. Привычку никогда не здороваться. И говорить с такой уверенностью, будто его все обязаны слушать.