Лето в пионерском галстуке - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Сильванова, Елена Малисова cтр.№ 58

«Фа-диез, ля-диез, фа, фа-диез на октаву выше, фа-бемоль, ля нижняя, фа…» — звучало неуверенно, запинаясь.

— Юра, неужели тебе совсем не страшно?

— От чего мне должно быть страшно?

— От того, что ты сделал!

Конечно, ему было страшно. А ещё — непонятно и очень больно, но куда страшнее и больнее было понимать, что своим поступком он потерял Володю. Вот так вот взял и всё разрушил.

— Какой же ты всё-таки ребёнок, — не дождавшись его ответа, вздохнул Володя. — Но на самом деле я тебе даже завидую.

Юрка молчал.

— Твоя безрассудность и правда вызывает зависть. Ты с такой лёгкостью нарушаешь правила, плюёшь на всё и совсем не думаешь о последствиях… Мне бы тоже так хотелось. Чтобы хотя бы раз… хотя бы раз поступить не так, как «надо», а как хочется. Знал бы ты, как надоело постоянно думать о правильности своих поступков! Иногда я становлюсь настолько зацикленным на самоконтроле, на том, что делаю, говорю и как веду себя… что порой это доходит до паранойи и панических атак. В такие моменты я физически не могу трезво оценивать происходящее, понимаешь? А твой поступок вообще показался мне катастрофой. Но… может, всё не так плохо? Может, я преувеличиваю?

Юрка не понимал, к чему Володя клонит. Он побоялся прерывать этот монолог, ведь сейчас был способен лишь на то, чтобы просто выплеснуть эмоции и, не обдумав, высказать, что есть на душе. Побоялся снова смутить его и себя и окончательно доломать то, что уже сломано. И не нашёл ничего лучше, чем снова промолчать. Тем более что в горле давно стоял тугой ком, который не давал не только говорить, но и даже дышать.

Володя же выжидающе уставился на отражение в лакированной панели. Его растерянный взгляд блуждал по Юркиному лицу, подолгу задерживаясь на глазах, будто Володя искал в них ответ. Но, не найдя его, он ещё раз смущённо прокашлялся:

— Юр, я вот о чём думал и хочу узнать твоё мнение. Существуют же очень близкие друзья, которые… ну, очень близкие, особенные. Например, я в школе и в институте видел, как ребята под ручку ходят или вообще в обнимку сидят.

— Ну и что? — наконец, Юрка проглотил застрявший в горле ком и заговорил. — Ну ходят и пусть себе ходят. На то они и близкие люди, им можно. Не то что мы.

— Как думаешь, они целуются?

— Ты что, издеваешься? Мне-то откуда знать, у меня никогда не было никаких «особенных» друзей!

— А я? — прозвучало чуть жалобно.

— А ты к Маше иди. Она небось заждалась.

— Юр, ну перестань. Маша — это просто отдыхающая, такая, как все.

— Такая, как все… — передразнил Юрка.

При упоминании её имени он принялся колотить по клавишам, чтобы звучало громче, чтобы не слышать внутреннего голоса, его монологов, снова пробуждающих ревность.

Юрка не осознавал, что играет всё увереннее: «Фа-диез, ля-диез ниже, фа, фа-диез выше, фа-бемоль, ля, фа ниже и ля». Что играет уже по памяти и не глядя: «Фа, фа-диез, фа-бемоль, ля-диез вниз и ещё фа диез, ля, фа и фа-диез вверх».

Он не мог отвести взгляда от Володиного отражения. Тот сидел бледный, робко поглядывал на него и кусал губы:

— Мне не хочется думать о случившемся плохо. Но, как ни стараюсь, думаю. Возможно, у меня опять паника и паранойя и я снова раздуваю из мухи слона, но мне очень страшно. Юра, скажи, а ты-то что об этом думаешь?

— О чём именно?

Володя пододвинулся ещё ближе, Юрка заиграл ещё громче.

— Ты это сделал потому, что… — Володя запнулся, вытер ладонью испарину на лбу. — Ты будешь?.. То есть ты хочешь быть для меня не простым, а особенным… другом?

Юрка ударил совсем громко:

«Фа-диез, ля-диез, фа, фа-диез вверх, фа-бемоль, ля второй, фа и ля вниз. Фа, фа-диез выше, фа-бемоль, ля-диез вниз, фа диез и ля, фа и фа-диез вверх!»

— Да хватит! Я не могу кричать о таком!

«Фа-фа-фа-фа», — у Юрки задрожало всё внутри.

Володя схватил его руку и прижал к клавишам. Всё замерло: музыка, дыхание и сердце. Юрка обернулся. Володино лицо было в паре сантиметров от его, он снова чувствовал его дыхание на своих щеках. От Володиной близости замирали даже мысли, по телу бежали мурашки. Его холодные пальцы подрагивали, сжимая Юркину руку, глаза за стёклами очков лихорадочно блестели.

Володя натужно сглотнул и прошептал:

— Может, на самом деле нет ничего плохого в том, чтобы поцеловать… особенного друга?

И тут до Юры дошло, о чём последние десять минут Володя пытался сказать. Не просто дошло, а рухнуло камнепадом. Не по голове, а по сердцу — оно приняло удар на себя, Юрку аж качнуло.

— Володя… ты чего? — он задал самый дурацкий на свете вопрос только для того, чтобы убедиться, не послышалось ли. — Ты чего говоришь, ты кого обманываешь — меня или себя?

— Никого.

— То есть… ты уверен, что это даже не самообман?

Володя покачал головой, облизнул сухие губы:

— Нет. А ты?

Едва дыша, Юрка захлопал выпученными от волнения глазами и сжал его пальцы. Сердце забухало в горле, Юрка прохрипел:

— Да, — он не понял сути вопроса, ему просто хотелось сказать «да».

Юрка не мог поверить в происходящее. Володя сам приблизился к нему и чуть склонил голову. Зрачки у него расширились, смотрел он взволнованно, держал Юрку за руку. Он держал его за руку! Не так, как обычно, а нежно и трепетно. Водил по кисти пальцами. Губы у него сухие, пахло от них приятно. Разве всё это возможно?

А ему-то, Юрке, что было делать — губы сворачивать трубочкой? У электрощитовых он об этом не думал. Но то было вчера — очень-очень давно и не с ним. А сейчас Юрке бы главное — не задохнуться от восторга и не оглохнуть от сердцебиения. Он закрыл глаза и наклонился. Ощутил дыхание уже не на щеке, а ниже.

Но тут крыльцо кинозала скрипнуло.

— Алые звёзды на рельсах горят, трамвай переехал отряд октябрят… — скандировал снаружи Сашка.

Юрка резко отвернулся, неуклюже ударился бровью о дужку Володиных очков, вскочил на ноги и встал позади. Руки у Володи дрогнули, сами собой взметнулись вверх и с грохотом рухнули на клавиши. Какофоничное на все лады «брям-с» разнеслось по залу.

— Фу какой дулацкий стишок! — ответил Олежка Сашке.

Дверь открылась, на пороге толпилась вся малышня из труппы, старших ещё не было. Юрка дышал надрывно, будто только что бежал. А Володя сидел за пианино и, хлопая глазами, непонимающе смотрел то на клавиши, то на вошедших.

— Вы так рано сегодня… время общественных работ ещё не прошло… — пробормотал он севшим голосом.

Юрка внутренне взвыл: «Как хорошо, что ступеньки скрипят!» — но вслух ничего сказать не решился.

Примечания: