Хищный зверь - читать онлайн книгу. Автор: Вито Франкини cтр.№ 33

Пока они ехали, голос Джона Леннона хотя бы частично рассеял накопившийся негатив. Мало кто из артистов смог бы это сделать, и Сабина восхитилась этим выбором, разумеется, не случайным. Нардо, наверное, никогда не ошибался целью. До его дома они добрались около двух ночи; он проводил ее в лучшую комнату с персональной ванной и посоветовал сразу принять душ. Сабина с благодарностью повиновалась, а потом, взбодрившись, пришла посидеть с ним на диване, где он сортировал какие-то бумаги и, как всегда, принимал и отсылал сообщения, текстовые или голосовые.

— Неужели не хочешь спать? — мягко спросил он, и в его голосе прозвучала нотка искреннего гостеприимства, которая придала ему еще больше очарования.

— Слишком много эмоций. Заснуть вряд ли удастся. Можно я ненадолго составлю тебе компанию?

— Черт возьми! Ты делаешь мне подарок.

— Что ты пишешь?

— Составляю архив наиболее важных дат и действий для каждого клиента, потому что не всё можно предвидеть. А сейчас вписываю последние данные в личное дело Киры, потому что считаю его закрытым.

— А между делом занимаешься другими дамами?

— Да, как всегда. Технически надо было бы убрать слово «дамы», потому что того, кто мне сейчас задает больше всего хлопот, зовут Валерио.

— Его что, преследует женщина? Ну да, наверное, и так бывает. Редко, но случается…

— Вот-вот. В случае с Валерио главная проблема в его друге Антонелло, который стал невыносим после того, как вскрылись многочисленные измены Валерио.

— Ты и с гомосексуалистами возишься?

— Я вожусь со всеми — и ни с кем. В зависимости от обстоятельств. Мне известны варианты развития событий, я даю советы, а сексуальная ориентация клиентов значит мало: все мы обезьяны.

Несколько секунд Сабина молчала в нерешительности. Нардо вмиг это заметил — от него невозможно было скрыть свое внутреннее состояние.

— Задавай любые вопросы, какие хочешь, не стесняйся. Между нами не должно быть никаких секретов или препятствий, иначе система не сработает.

Сабина воспользовалась случаем и заговорила, сознавая при этом, что не имела никакого права задать вопрос, который уже не один час сверлил ей мозг:

— Я видела, как ты целовал Киру, Нардо. Сегодня вечером, во дворе, прежде чем уехать.

Он безучастно отозвался:

— Согласен. Иногда мы целуемся. Тебя это удивляет?

— Но… учитывая обстоятельства…

Он придвинулся вплотную, вовсе не разгневанный, а скорее, как всегда, прагматичный и потому не желавший лишней болтовни.

— Недоговоренные фразы способны только увеличить путаницу, Сабина. Скажи уж, наконец.

— Между вами есть привязанность, нежность? Мне это очень интересно знать. Я хочу понять, не ты ли тот самый Марко.

— Мы действительно очень тесно связаны друг с другом. Мы не жених с невестой, и думаю, что никогда не будем. Марко на самом деле существует, сейчас он парень Киры. Думаю, что между ними существует некое соглашение, скорее всего сексуального характера, но это меня не интересует. Кира красивая девушка, и она мне очень нравится. Когда-то у нас даже были отношения, если хочешь знать. Повторяю, у меня нет секретов. Нас с ней не связывают никакие профессиональные обязательства, мы оба взрослые люди и делаем, что хотим, если нужно и когда нужно. Есть еще вопросы?

Сабина растерялась. Нардо явно ставил себя выше ее, и это не всегда ей нравилось.

— Нет… то есть да, исключительно чтобы знать: часто так случается, что ты завязываешь подобные связи с клиентками?

— Я бы сказал, довольно часто. По роду своей деятельности я настолько глубоко проникаю в людские жизни, что интимная близость возникает почти автоматически. Однако это не правило, не норма, еще бы… Но раз ты интересуешься таким аспектом, могу подтвердить: да, такое случается. Впрочем, если хочешь знать, у меня действительно есть одно правило.

— Скажи…

— Я никогда не делаю первый шаг. Я сам положил себе это ограничение. С моей точки зрения, было бы некорректно, если б женщины, которые мне доверились, были обязаны раскрыться до конца и тем самым поставить меня в положение превосходства. Я считаю, что воспользоваться этим было бы непорядочно. Если же первый шаг делают они и мне это нравится, то мы очень часто обнимаемся, иногда целуемся, а бывает, что идем дальше.

Еще на середине этой фразы растерянность Сабины улеглась. У Нардо была врожденная, почти надоедливая способность возвращать ее в спокойное русло. То же самое, произнесенное кем-нибудь другим, показалось бы ей какой-то несуразицей, оправдательной речью быка, который стремится защититься от обвинений в том, что он свинья. Однако Нардо заслуживал доверия, он полностью его заслуживал.

— Значит, у тебя нет постоянных отношений. Я имею в виду девушку, невесту…

— Не в том смысле, который ты вкладываешь в это понятие. Кстати, такой смысл мне не нравится. У меня есть много почти постоянных связей, но нет такой женщины, которой я мог бы доверить помыть у меня полы, выгладить мои рубашки или сделать еще что-нибудь такое, что я сам ненавижу по определению.

— Ты — противник семейной жизни?

— Нет, Сабина. Однако позволь тебя остановить. Нынче такие разговоры не очень уместны. Мне нравится с тобой разговаривать, я обожаю твой взгляд, когда ты внимательно следишь за губами собеседника. Мы еще наговоримся, я чувствую в этом такую же потребность, как и ты, поверь мне. Но сегодня у тебя был очень тяжелый день, и это не считая ареста Джордано, а мой долг — добиться, чтобы таких дней у тебя больше не было.

Похоже, ей не понравился такой стремительный захват позиций, а потому Нардо галантно улыбнулся и приветливо и мягко удовлетворил исконное женское любопытство:

— Что касается семьи, то я был бы сумасшедшим, ели б не определил суть тех заслуг, которые семья приобрела в ходе развития современного общества. Но, как исследователь, могу утверждать, что семья — принуждение, противоречащее природе, которое сложилось в ответ на весьма архаичные требования, и мало подходит для сегодняшнего дня, а потому, скорее всего, исчезнет. А когда исчезнет, у меня будет гораздо меньше работы, но будет это, увы, не сегодня, и я полагаю, что пока могу жить спокойно.

— Ты надеешься, что институт семьи перестанет существовать?

— Не делай поспешных выводов. Для таких прогнозов существуют ученые, пусть они и занимаются этим, ограничиваясь наблюдениями за обезьянами: какими мы были, какие мы есть и какие обезьяны из нас получатся.

— И все же обезьяны, как бы там ни было… Вот этого я не понимаю.

— Я потом объясню, а сейчас тебе достаточно знать, что как «раса», прости за неподходящий термин, мы существуем уже около двадцати миллионов лет. Это более чем достаточно для формирования всех убеждений, о которых тебе так хочется узнать и которые я нашел в библиотеке этажом ниже. Их я и применяю ежедневно для выравнивания тех дисфункций, которые возникают в результате абсурдных представлений, таких как брак, верность, обладание и тому подобных.