Воскрешение секты - читать онлайн книгу. Автор: Мариэтт Линдстин cтр.№ 8

Вдали показались изгибы колючей проволоки, а потом открылся вид на долину и здания пенитенциарного учреждения Скугоме. В окружении осеннего леса, окрашенного в янтарные цвета, тюрьма казалась особенно суровой в своем бетонном обличье. Серая, безликая и уродливая. Анна-Мария бывала здесь и раньше. Преступники, совершающие преступления на сексуальной почве, — ее специализация. Их образ мыслей она понимала, могла следить за их рассуждениями.

Парковка показалась ей на удивление пустой, хотя было время посещений. Припарковав машину, Анна-Мария подошла к входной двери и представилась. Глухо зажужжал замок, калитка отворилась. Дойдя до пропускного пункта, адвокат отдала удостоверение личности, положила мобильный телефон в ячейку с запирающейся дверкой и обменялась несколькими вежливыми фразами с сотрудницей, сидящей на вахте, которую тут же узнала, — Хельгой Маклин. Хельга проработала здесь много лет. Круче самого дьявола.

— Уж так-то он тебя ждал, — сказала она.

— Но я ведь приехала вовремя.

— Ты же знаешь, какой он, — ответила Маклин и чуть заметно улыбнулась.

Оглядев ее, Каллини осознала, что у Хельги красивые глаза. Словно холодный нож вонзился в ее сердце. Но здесь ничего такого произойти просто не могло. Впрочем, когда имеешь дело с Францем, ни в чем нельзя быть уверенной… Анна-Мария сделала глубокий вдох, пытаясь отогнать неприятную мысль.

Другой охранник встретил ее в коридоре, где располагались комнаты для свиданий, и провел ее в комнату, расположенную где-то посредине. Когда он открыл дверь, то при виде Освальда у Анны-Марии перехватило дыхание. Казалось, он уменьшился в размерах — в серой бесформенной одежде, сидящий в низком желтом кресле. Франц Освальд в уродливых серых трениках… совершенно немыслимо. Но тут он поднялся — и мгновенно вернул себе все свое обаяние. Она растерялась, хотела обнять его, однако знала, что Франц Освальд — человек, избегающий проявлений нежности.

— Нет, ты себе представляешь? — воскликнул он, указывая на кресла. — Нам придется сидеть на этой ужасной мебели для карликов… Но садись, пожалуйста.

Поставив сумочку на боковой столик, Анна-Мария опустилась в кресло. Освальд остался стоять, разглядывая ее с горькой улыбкой на губах.

— Как дела, Франц? — спросила она. — Как ты?

— А как ты думаешь? Я же сказал, что буду образцовым заключенным. Записался во все эти проклятые учебные группы и на все курсы. Убиваюсь, как последний раб, в жарком помещении у стиральной машины, которую они купили за шесть миллионов. Да-да, все прелестно… Мы не могли бы наплевать на выражения вежливости и сразу перейти к делу?

Только теперь Анна-Мария заметила аккуратную стопку бумаг, лежащую на столике, стоящем между двумя креслами.

— Это план, о котором я говорил, — заявил Освальд. — Всё до мельчайших деталей. Ты можешь забрать его с собой. Я распечатал копию. Подробности можем обсудить при следующей встрече. Еще там прилагается список того, что мне необходимо. План разбит на три части. Прежде всего — идиоты из «Виа Терра», которые потонули в дерьме, опустившись до самого низкого интеллектуального уровня. Кто-то должен за ними приглядывать. Потом — книга. Ты свяжешься с издателями, и все такое. И, конечно же, София Бауман. Пора взяться за нее.

Анна-Мария, как и всегда, когда Освальд упоминал Софию Бауман, словно ощутила удар в диафрагму. В такие минуты в его взгляде что-то менялось. Острота исчезала, сменяясь жутковатым мечтательным светом. Ясное дело, Анна-Мария хотела неприятностей для этой сучки. Чем хуже, тем лучше. Но надо обязательно прервать эту почти маниакальную зацикленность на ней Освальда. Как — этого адвокат пока не знала.

— Но эта София… Правда так необходимо ею заниматься? Ведь после суда она больше не причиняла нам неприятностей. С какой стати нам беспокоиться из-за какой-то нелепой…

— Ты уже начала изучать тезисы? — перебил он.

— Что, прости?

— Я спросил, начала ли ты уже изучать тезисы, о чем я просил тебя.

— Нет, то есть… прошла всего неделя, и я подумала…

— Это объясняет твое наивное отношение к Софии Бауман. Ты даже не понимаешь, в чем суть «Виа Терра», не так ли?

— Нет… то есть я хотела сказать, да. Я все разузнаю. Обещаю. Хотя, если хочешь, мы можем подать в суд на Софию Бауман.

— Подать в суд? Зачем, с какой стати? Не самое веселое занятие.

— За клевету, я имела в виду.

Освальд громко рассмеялся. Отдаваясь от стен, его смех отзвучал в маленькой комнатке глухим эхом.

— Ты вправду глупая? Таких, как София Бауман, надо обрабатывать медленно, Анни. Для начала — намеками, но достаточными, чтобы волосы дыбом встали. Мне казалось, я тебе все объяснил… Для начала почитай тезисы. И перечитай «Искусство войны» Сунь-цзы. Ее-то ты читала?

Анна-Мария растерянно покачала головой.

— Что?.. Да ты просто какой-то дилетант, а не адвокат — ты знаешь об этом? — Освальд медленно процитировал твердым голосом: — «Мы должны привлечь неприятеля, симулировать панику, а потом разбить его».

Она поспешно кивнула, хотя не совсем понимала, какое отношение все это может иметь к Софии Бауман.

— Я лишь хотел уточнить правила, прежде чем ты уйдешь, — проговорил Франц. — Никто здесь не имеет права читать, слушать или иным образом узнавать о том, о чем мы говорим, поскольку ты мой адвокат — верно?

— Так точно.

— И ты связана профессиональной тайной и подпишешь соответствующие бумаги о неразглашении.

— Разумеется.

— Отлично, тогда мы договорились.

Освальд наклонился, взял ее под руки и рывком поставил на ноги. Теперь он стоял так близко, что Анна-Мария ощутила слегка горелый запах только что постиранной тюремной одежды — такой не похожий на свежий аромат его одеколона. Тут она вспомнила о маленькой бутылочке, которую прихватила с собой, потянулась к сумочке.

— Я принесла твой одеколон.

Он притянул ее руку к себе и покачал головой.

— Плевать. Мне все равно не разрешат тут им пользоваться. Может быть, когда мне дадут увольнительную… но это будет не скоро. Кроме того, после каждого визита нас заставляют устраивать стриптиз. Но это ты и сама должна знать.

— Ах, прости, я забыла…

— Раздеваться догола, — продолжал Франц. — Их охранницы тоже смотрят, — добавил он и ухмыльнулся.

Зажав обе ее руки железной хваткой, он теснил ее назад, пока она не прижалась спиной к стене, подошел так близко, что почти невозможно стало дышать. Ее охватило хорошо знакомое чувство возбуждения, пульсация внизу живота. Когда Освальд наконец прижался к ней всем телом, Анна-Мария застонала от страсти. Франц поспешно зажал ей рот рукой, а второй сдавил горло.

— Пока еще рано нарушать здешние правила. Придется тебе потерпеть, — шепнул он ей на ухо.