Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути | Захарий Френкель | страница 256 | LoveRead.ec

Я всегда с искренним восхищением относился к настойчивости и размаху работы Рубена Амбарцумовича. Даже в годы своей тяжёлой болезни он часто навещал меня, отдаваясь изложению занимающих его планов развития его кафедры, хотя уже в то время знал, что после нескольких оперативных вмешательств хирурги пришли к выводу о злокачественном характере его лёгочного заболевания.

Я испытывал большое удовлетворение от дружбы и сотрудничества с Р. А. Бабаянцем. Приведу здесь несколько слов Рубена Амбарцумовича из его письма ко мне в день его 60-летия 7 февраля 1959 г.:

«Из всех 245 телеграмм, присланных мне из различных мест, Ваше письмо было, конечно, не только самым дорогим для меня и для всех моих, собравшихся на кафедре, как они называют, 25 учеников — Ваших духовных внуков, но и самым лучшим. Дорогой Захарий Григорьевич! Мой самый любимый учитель вот уже четверть века! Вы, конечно, хорошо знаете и помните, что первые шаги моей научной гигиенической работы, как и первые попытки научно-литературных выступлений по гигиене, шли под Вашим творческим руководством. Я не для красоты употребил подчёркнутое определение: почти всё, что я делал в течение многих лет после этих первых шагов, всегда было на основе Ваших драгоценных советов и указаний — безупречных в научном отношении и незаменимых своей практической ценностью…Самое дорогое для меня во всей моей… научной работе я перенял и получил от Вас… и Вашей, именно Вашей общественной школы — в нашем ленинградском Обществе санитарных врачей. В нём моё поколение гигиенистов росло и многие из них, как и я, доросли до профессоров, хотя немногие остались верными духу, направлению и стремлениям этой замечательной уникальной школы… Для меня она была не только местом усовершенствования, но и источником всё новых и новых начинаний, инициатив, планов и направлений научных изысканий и оздоровительных работ…»

Живое чувство деятельной дружбы ещё с периода моей работы в Костромском губернском земстве продолжает наполнять меня и до сих пор, когда я думаю об Александре Петровиче Прокофьеве. Более 60 лет тому назад, будучи ещё очень молодым начинающим врачом, приехал он ко мне в Кострому, сколько помню, с рекомендательным письмом от одного из членов правления Пироговского общества, кажется, от П. И. Куркина. У меня случайно сохранилось одно из писем Александра Петровича, в котором он сам подробно описывает наше первое знакомство:

«В сентябре 1906 года я по указанию Пироговского общества обратился к Вам с предложением услуг в качестве санитарного врача Ветлужского уезда. Предложение было достаточно наивное, так как в то время я не имел никакого понятия о работе не только санитарного врача земства, но и вообще об условиях работы земских врачей и весьма смутное представление о самом земстве… Благодаря возможности постоянно пользоваться Вашими указаниями и советами в части ознакомления с литературой по санитарным вопросам, я всегда считал и считаю себя Вашим учеником. В те времена глубокой реакции… Вы показывали, что есть возможность работать, и нужно работать, и в каком направлении. Те 2–3 года, которые мне пришлось работать при Ваших ближайших указаниях, заложили прочный фундамент для всей моей последующей работы, и никогда у меня не возникало впоследствии сомнений в правильности избранного пути, и этим я всецело обязан Вам. В последующие годы я в трудные минуты жизни и сомнений знал, что в случае нужды всегда найду у Вас добрый совет и полезные разъяснения, и самое доброе товарищеское отношение…» (8 февраля 1945 г.).

Я помню, с каким глубоким волнением я прочитал первые дружеские слова ободрения, которыми приветствовал меня в своём письме Александр Петрович, узнавший о возвращении меня к жизни и труду после тяжких испытаний в заключении в 1938–1939 г.:

«Глубокоуважаемый и дорогой Захар Григорьевич! От товарищей я узнал, что исполнилось 50 лет Вашей деятельности в области санитарного дела, пользуюсь случаем, чтобы принести Вам поздравление с тем, чтобы, несмотря на все жизненные перипетии, Ваша сила воли и уверенность в правоте помогли Вам прожить до указанной даты, сохранив работоспособность и сравнительное здоровье. Считаю своим долгом выразить Вам чувства глубокой признательности, которые я всегда к Вам испытываю…».

Я часто встречался, уже будучи членом Академии медицинских наук СССР, с Александром Петровичем в Институте коммунальной гигиены, где он был одним из ближайших помощников Сысина. У нас восстановились прежние близкие дружеские отношения, которые укреплялись единством понимания основных задач гигиены в условиях советского социально-профилактического здравоохранения.

Я так привык обмениваться хотя бы изредка взаимными дружескими приветствиями с Александром Петровичем, что у меня возникли беспокойство и тревога из-за отсутствия сведений о нём, которые усилились в 1967 г. настолько, что я обратился с просьбой к Н. Н. Литвинову^[408] узнать, что с Александром Петровичем. Литвинов ответил мне 27 февраля 1968 г., что А. П. Прокофьев умер в конце 1965 г. Несколько месяцев он тяжело болел, находился на лечении в Боткинской больнице, там и скончался.

С 1917 г. и до настоящего времени остаётся искренним другом моим Борис Иванович Карпенко. Может быть, никто другой за это время не подвергался таким жестоким и совершенно незаслуженным гонениям и таким испытаниям — то в течение долгих лет заключения в Большом Доме, то изгнания из Ленинграда и ссылки на принудительные работы в Воркуту и в заполярную Воркутинскую область. Я много почерпнул помощи в освоении основ статистического изучения и познания массовых явлений, посещая довольно часто кабинет статистики Политехнического института, который был устроен и находился в заведовании Бориса Ивановича. Это там, в этом кабинете и в беседах с ним, я в полной мере ознакомился с трудами и направлением А. А. Чупрова, а также имел возможность в подлинниках знакомиться и изучать редкие старинные иностранные источники.

Многому я учился и у самого Бориса Ивановича, всегда твёрдого и непоколебимого отстаивателя правильных путей в исследованиях, какими бы ни были тяжкими обстановка и условия жизни, постигавшие его.

По-видимому, моё хорошее отношение к Борису Ивановичу вполне разделялось им по отношению ко мне и моим работам. Я ограничусь для подтверждения этого моего чувства и сознания несколькими выдержками из сохранившихся у меня писем Б. И.

«Куйбышев, 31 декабря 1944 г.: Дорогой Захарий Григорьевич! Вам исполнилось 75 лет жизни. Поздравляю Вас от всего сердца и желаю ещё долгих лет. В связи с этим мне хотелось бы высказать, хотя бы частично, то, что я всегда о Вас думал. Вы всегда поражали меня юношеской свежестью мысли, неостывающим энтузиазмом! Ваши идеи, идеалы были исполнены социальной направленности, основаны на твёрдых принципах, которые Вы исповедовали всю сознательную жизнь. Ваши научные суждения отличались всегда широтой и глубиной и, высказанные Вами, приобретали, прямо скажу, общечеловеческий смысл. В Вашей голове постоянно бурлит оригинальная, творческая мысль. Вашими действиями руководили и руководят лишь интересы социального коллектива».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию

Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути - читать онлайн книгу. Автор: Захарий Френкель cтр.№ 256

Онлайн книга - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути | Автор книги - Захарий Френкель