Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути - читать онлайн книгу. Автор: Захарий Френкель cтр.№ 182

Более 900 га посевной площади и ягодников — чёрной смородины и малины были в прекрасном состоянии. Компостирование осуществлялось в виде простого складирования городского мусора штабелями в 1–1½ метра с прикрытием их до созревания землёй. Перепревший мусор использовался вместо навоза для обогрева парников. В совхозе имелись два посёлка для рабочих. К сожалению, обсадка дорог фруктовыми деревьями совхозом не была осуществлена. Зимою на каждый гектар выгружалось по 1000 т фекалий. Это обеспечивало превосходные урожаи капусты, свёклы, моркови. Котик с большим интересом осмотрел вместе со мною все стороны и отрасли этого хозяйства. Особенное внимание его привлекли большие участки земли, занятые кустами чёрной смородины с кистями крупных ягод, величиной с вишню.

Я редко посещал кино, поэтому у меня осталось в памяти, что вечером в тот же день я со старшей внучкой Любочкой (дочерью моей средней дочери Лидиньки) смотрел на экране «Сорочинскую ярмарку» и был изумлён высокой техникой цветного фильма.

В тот год, в июле-августе-сентябре, по утрам я много, больше, чем всегда, работал в нашем придомовом саде и огороде. Больше, чем всегда, я был во власти непреодолимого желания оставаться под открытым небом, работать, копать, обрабатывать землю.

В августе в течение двух недель я пробыл в Москве, изучая новое крупное строительство. Осматривал построенную новую Ленинскую библиотеку, перестроенные два квартала улицы Горького (от Охотного ряда и гостиницы «Москва» до площади Моссовета). Пешком обошёл также и другие районы города, где велось строительство, связанное со сломом домов в старых кварталах — вплоть до площади Маяковского. Осмотрел площадь, где раньше был Страстной монастырь, а также весь район Останкина. Обошёл все задворки строительства Сельскохозяйственной выставки.

При первом общем её осмотре мне показалось, что очень слабо организованы посещаемость и обслуживание посетителей. Не было ещё общего путеводителя, каталога, сколько-нибудь путного плана размещения экспозиций. Не было возможности изучать выставку для командированных: не существовало никаких сезонных или недельных входных билетов. Зато имелось слишком много дорогостоящего «художественного оформления». Потом я несколько дней целиком посвятил осмотру Сельскохозяйственной выставки и всё более поражался неисчерпаемым её содержанием. Поучительны были на ней ветряные двигатели Херсонского завода; автоматические управления гидроэлектростанции; павильон Сибири с железнодорожным поездом на ходу; узбекистанские фруктовые сады; конезавод Курской области; передвижное, дневное кино; подвесная дорога для доставки корма скоту; автомашины с газогенераторами в отдельном павильоне механизации; амурская, сибирская и арктическая флора.

Между прочим, ещё тогда я отметил, что следовало бы на выставке организовать специальные отделы по сельскохозяйственному использованию городских и других отбросов, отвести целый павильон для показа итогов анализов, моделей, планов устройства парниковых хозяйств на помойном мусоре; показать поля запахивания и закапывания; компостирование мусора и отбросов; использование всех видов ила в сельском хозяйстве. Нужно было устроить специальный отдел сельского водоснабжения: устройство сельских водопроводов, каптаж ключей, артезианских скважин, запруд; показать механизмы для водоснабжения, гидравлические тараны и их применение для сельского водоснабжения, показать колодцы всех видов и др. Показать также жилищное строительство в колхозах и совхозах. Подобно яслям (имевшимся на выставке) следовало бы построить участковые сельские лечебницы с огородом, садом, полями орошения и пр. Следовало бы добавить особый отдел зеленых насаждений и зелёных массивов в городах и показать в нём: 1) фруктово-ягодное использование городского озеленения; 2) огородно-овощное, тепличное и оранжерейное хозяйство городов, в том числе — цветочное; 3) лесопарки вокруг городов; 4) механизацию работ в городском садово-парковом деле; 5) борьбу с вредителями; 6) озеленение школ, лечебных и других учреждений; 7) городские питомники.

В этот же период я осматривал посёлок для выселенцев из реконструируемой Москвы, сады и огороды дачников у станции Удельной Московско-Казанской железной дороги. Осмотрел новые центральные площади и вновь построенные мосты — Москворецкий, Устьинский, Б. Каменный, набережные в Замоскворечье и другие вновь построенные набережные. Сильное впечатление оставила поездка на пароходе по Москве-реке и по каналу до Химок и Химкинского речного вокзала.

В 1939 г. на одном из заседаний Ленинградского отделения Всесоюзного гигиенического общества некоторые его члены — А. Я. Гуткин ^[301], Р. А. Бабаянц, А. И. Штрейс, М. Л. Иоффе и др. — подняли вопрос о том, чтобы отметить на специальном заседании Общества истекавшее в конце года моё 70-летие (как председателя Общества). Я просил правление и Общество не поднимать этого вопроса и вообще не отмечать никакой юбилейной даты, связанной с моей деятельностью. Я настаивал на этом моём желании в особенности потому, что меня ещё не оставили, ещё свежи были воспоминания, связанные с пребыванием в Большом Доме, закончившимся только 9 апреля 1939 г.

Несколько месяцев спустя, знакомясь в правлении Всесоюзного общества гигиенистов в Москве, работавшем под председательством Н. А. Семашко, с материалами заседаний правления ленинградского отделения Общества, я обратил внимание на запротоколированное моё нежелание устраивать юбилейное чествование. Но, тем не менее, мне было приятно получить по поводу этого личные письма от Николая Александровича Семашко и Альфреда Владимировича Молькова. Мне кажется, имеют интерес следующие слова из письма Н. А. Семашко:

Альфред Владиславович Мольков в своём письме от 29. П. 1940 г. писал:

В последнем предвоенном году (1940 г.) я много усилий отдавал работе во 2-м ЛМИ для обновления и расширения курса моих лекций по социальной гигиене на обоих факультетах — лечебном и санитарном. Тогда уже сильно давало себя чувствовать стремление сверху подменить социальную гигиену более узким понятием организации здравоохранения. Это приходилось учитывать при составлении программ. На фактическом построении и содержании моих лекций это не отражалось, так как для обоснования организации здравоохранения и всей системы его учреждений нужно было научить исходить из познания социального здоровья и уменья руководствоваться его показателями. Между прочим, в преподавании санитарной и демографической статистики для студентов санитарного факультета я использовал курс математической статистики и опыт её преподавания Борисом Ивановичем Карпенко в Политехническом институте. Много внимания отдавал я также успешному ходу подготовки диссертационной работы Татьяны Степановны Соболевой о детской смертности, её социально-гигиеническом значении и системе борьбы за её снижение в сельских районах. Защита диссертации Татьяны Степановны прошла вполне успешно в ноябре. Она оказалась активным помощником по поднятию общественной работы кафедры, по организации кружка социальной гигиены и т. п.