Дружелюбные - читать онлайн книгу. Автор: Филип Хеншер cтр.№ 30

– Как тут… красиво! – сказала мама, выглянув в окно.

– Конечно, это ведь самое важное! – съехидничал папа. – Что ты учишься в красивом, по мнению мамочки, месте. Кембридж бы показался ей еще красивее.

– Не мог бы твой отец… – начала мама. Но чего именно, не прояснила.

Разумеется, Хилари не упустил возможности уколоть ее, но все же и он был доволен. Как следует, в полную силу поссорятся они уже на пути домой. Лео до самого Рождества не узнает, что папа всерьез пригрозил уйти от мамы на парковке станции техобслуживания где-то в глуши.

– А вон то не… как бишь его зовут? Высокий такой мальчик? С тобой в школе учился? – Хилари оглядел четырехугольник двора. – Что он тут делает? Видок у него, конечно, еще тот. Серьезный такой. Как думаешь, ему придется нагибаться, чтобы пройти в средневековые дверные проемы? Хотел бы я на это посмотреть.

– Он поступил, – сказал Лео. И подошел к окну.

Рядом с Томом он увидел маленькую суетливую женщину, одетую в блузку цвета корочки пирога и аквамаринового оттенка костюм. Том Дик был одет так же, как когда пришел в гости: в клетчатую рубаху, джинсы, только туфли сменил на парусиновые. А его мать, похоже, принарядилась. Росту в ней было от силы метра полтора. Вдвоем они бросались в глаза; каждый из них держал в руках по фанерному ящику. Мать слегка прихрамывала.

– О, как мило! – сказала мама Лео. – Как славно встретить в первый же день знакомое лицо. Кажется, он хороший мальчик. Так ведь?

– Не припоминаю, чтобы говорили, что кто-то еще поступил, – проворчал Хилари. – Ну, что? Ты знаешь, куда идти? Тебе же не надо, чтобы мы распаковывали вещи и расставляли твои книжки в алфавитном порядке? Не думаю. Сел, перестань смотреть в окно. Пусть Лео занимается своими делами. Будешь хорошо себя вести – угощу тебя чаем в оксфордской чайной.

Когда они уехали, Лео был готов себя поздравить: он едва не поссорился с отцом, но по-взрослому смог этого избежать. Так и надо поступать. Лео задумался – не тогда, позднее, когда все уже пошло не так, – что практически всю свою жизнь он прожил с отцом и матерью. Можно было сосчитать дни, в которые он не видел ни того ни другую, и их едва ли набралось бы пять десятков. Оказалось, что в тот день, когда его оставили посреди художественного беспорядка из бурых фанерных ящиков с пристроенным сверху горшком с монстерой, точно на картине де Кирико, случилась престранная вещь: он внезапно увидел своих родителей совершенными незнакомцами. Отец, добродушно шутя, галантно взял мать за руку, когда они уходили. Они отправились во внешний мир, доставив Лео сюда и закрыв за собой дверь. Какое-то время он слышал стук маминых каблуков, когда она поспешно спускалась по деревянным ступенькам. До него даже донеслось нечто похожее на смелый обмен парой слов и смешок. В этот момент он был взволнован и обрадован тем, что родители ушли. В библиотеке есть экземпляры любой книги, когда-либо изданной в мире. В этом колледже будут учиться люди, которые прочли и поняли каждое произведение английской литературы, и скоро он с ними познакомится. Внизу его ждал вечер первокурсника – и вместе с ним новый, неизведанный мир новых женщин.

Рядом с ним на вечере оказался мальчик, и он решил начать знакомства с него. Лео порадовался. Кажется, джинсы с рубашкой были именно тем, что надо. Парочка незадачливых ребят так и пришли в костюмах, которые надевали на собеседование. Мальчишка, что вошел примерно в одно время с ним и взял бокал хереса, тоже был в джинсах.

– Привет! Я Лео. Ты тут будешь учиться?

– Я буду тут учиться?.. – Тот делано дернулся оттого, что к нему обратились с вопросом. Двигался он, как струя воды под порывом ветра.

Лео улыбнулся.

– Ну да, тут, – ответил мальчик. – Это нормально? Мы так со всеми знакомимся?

Лео не понял, что имел в виду его собеседник.

– Ты какой курс выбрал?

– ФПЭ ^[24],– ответил мальчик. И улыбнулся широко и открыто – но, кажется, улыбался он не совсем Лео.

– Я Лео, – решил он понастаивать еще чуть-чуть.

– Было очень приятно познакомиться с тобой, Лео, – сказал мальчик, – уверен, что мы еще встретимся и так же интересно побеседуем.

И ушел. Лео поймал взгляды двух девчонок, которые наблюдали эту сцену. Их лица показались ему знакомыми. Они хихикали, прикрывая рот ладошкой.

– Да-а, тяжко, – сказала одна из них, с растрепанными черными волосами, в зеленых широких брюках. – Он и нам показался нормальным.

– Наверное, один из гениев, – предположила другая. Прямые длинные рыжие волосы, круглые очки в тонкой золотистой оправе и жилет из плетеного шнура был совершенно из другой эпохи. – Я Клэр, а это Три. Мы видели тебя на собеседовании. Ты нервничал.

– Я и сейчас нервничаю, – признался он. – И весьма.

– Почему?

– В этой комнате больше умных людей, чем я видел за всю свою жизнь, – сказал он, потому что надо было что-то сказать.

– Ну, ты нашел нас, и это уже кое-что, – утешила его Три.

«Три»? А, понятно, Тереза.

– Знаю, – согласился Лео.

Все шло вполне нормально.

Тут появился парень. Брюнет, небритый, с курчавой копной, закрывавшей уши.

– О, это вы, – сказал он девочкам.

– О, опять ты!.. – простонала Клэр. – Он на моем курсе. Мы встретились у доски объявлений: мы читали, он тоже. А потом он пошел за мной, очаровал мою маму и вынудил меня сделать ему чашку «Нескафе». Эдди, тут знакомятся с новыми людьми, а не тусуются с уже знакомыми.

– Значит, я познакомлюсь вот с ним, – сказал Эдди. – Я Эдди, а ты кто такой?

Голос у Эдди был хриплый, высокомерный и самоуверенный, но, кажется, девчонок это не смущало. Такого точно ожидаешь повстречать в свой первый день в Оксфорде. Лео представился.

– Меня достало встречать тех же, кого я знал по школе, – пожаловался Эдди. – Я-то думал, в Хертфорде от них отдохну. Адок, да и только.

– А я тут никого из своей школы не вижу, – спокойно сказала Три. – Я единственная поступила в Оксбридж, насколько все знают или припоминают.

– А я училась в Бедейлесе ^[25],– сообщила Клэр. – Так что вообще не ясно, как я умудрилась научиться читать и писать.

Так прошел вечер. Сколько-нибудь оживленные разговоры ему удавалось завязать только с людьми, которые казались ему скучными и расспрашивали его об оценках и экзаменах. А кое-кто оценивал его самого, и беседа получалась неприятной и тягостной. Никто не спрашивал, чем зарабатывает его отец; один раз он сам заговорил об этом – он сын врача, так что нечего смотреть на него свысока.