Ледяное забвение - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ковалевский cтр.№ 15

— В Чехословакии фюрер тоже надеется на то, что его войска там будут встречать с цветами?

— С Чехословакией все будет не так просто, и фюрер это прекрасно понимает. Это все, что я могу тебе по этому поводу сказать, — ответил Шелленберг.

Гюнтер расценил его слова как подтверждение намерений Гитлера применить военную силу для разрешения чехословацкого кризиса. Поскольку никто не знал наверняка планов Гитлера — блефует он или действительно собирается совершить безрассудное нападение на Чехословакию, — заговорщики оказались в затруднительном положении. Вальтер Шелленберг мог бы стать для оппозиции ценным источником информации. Гюнтеру этот не лишенный обаяния оберштурмфюрер СС показался каким-то ненастоящим национал-социалистом. Скорее всего, Вальтер Шелленберг был обычным приспособленцем, которому нацистский режим дал возможность удовлетворить его тщеславные притязания. Такой слишком умный и слишком хитрый эсэсовец вряд ли был настолько фанатично предан Гитлеру, чтобы защищать его ценой собственной жизни.

Однако, несмотря на то что Гюнтер с Вальтером расстались чуть ли не друзьями, о привлечении насквозь лживого Шелленберга к антигитлеровскому заговору не могло быть и речи.

В 1938-м из-за нерешительности заговорщиков их планам по смещению Гитлера не суждено было осуществиться. Фюрер же не удовлетворился присоединением Судетской области, как на то надеялась оппозиция. Судетские немцы Гитлеру сто лет были не нужны. Затеянная вокруг них возня была всего лишь прикрытием для того, чтобы заполучить тяжелую промышленность Чехословакии, и весной 1939-го он вообще стер эту страну с карты Европы.

Немецкая оккупация Чехии произошла без малейшего сопротивления чехословацкой армии, считавшейся на тот момент одной из сильнейших армий Европы. После триумфальных успехов Гитлера на международной арене в рядах оппозиции чувствовалась растущая подавленность, поскольку не было уверенности в том, что делать дальше. Престиж и личный авторитет фюрера в Германии достигли столь высокого уровня, что даже под лозунгом предотвращения мировой войны оппозиция уже не смогла бы поднять нацию на борьбу против нацистского диктатора. Многие оппозиционеры упали духом и начали уничтожать подготовленные к антигитлеровскому перевороту документы, полагая, что они больше не понадобятся. Даже если бы заговорщикам удалось ликвидировать Гитлера, он немедленно был бы заменен кем-то из высшей нацистской иерархии, а убийцу «обожаемого фюрера» немецкий народ тогда бы проклял.

* * *

При всей своей неприязни к Адольфу Гитлеру Гюнтер не мог не признать, что фюреру за пять лет своего правления удалось то, чего желали, но не смогли достичь до него все государственные деятели Германии, вместе взятые. И когда Гитлер хвастливо заявил, что он «один из самых непреклонных людей Германии за целые десятилетия, возможно, столетия, имеющий более высокий авторитет, чем какой-либо иной немецкий лидер», с этим нельзя было не согласиться.

Под лозунгом «Пушки вместо масла» в Германии началась всеобщая милитаризация экономики, а в июне 1933-го фюрер издал закон о сокращении безработицы, средством борьбы с которой стала система принудительного труда. Более двух миллионов человек были отправлены на строительство автобанов, железных дорог, прокладку каналов и другие общественные работы. Также многих безработных призвали в армию или направили на военные заводы и предприятия тяжелой промышленности.

По всей Германии с грандиозным размахом проводились всеобщие праздники. Днем и ночью устраивались марши и факельные шествия с непрекращающимся грохотом барабанов и выкриками «Хайль!», символизирующими национальный подъем и опьяняющее единство нации. И повсюду флаги со свастикой и коричневая форма нацистских штурмовиков, которые вели себя подобно оккупационной армии.

Уже через год после прихода Гитлера к власти безработицу сократили вдвое, а в 1936-м почти полностью ликвидировали. Настоящим триумфом для «тысячелетнего рейха» стали проведенные в Берлине летние Олимпийские игры. На решение Международного олимпийского комитета провести XI Олимпиаду в нацистской Германии не повлияли ни проводимая Гитлером антисемитская политика, ни произошедший накануне ввод немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область, что являлось грубым нарушением Версальского мирного договора.

Адольф Гитлер понимал, что Олимпийские игры в Берлине — это прекрасная возможность продемонстрировать миру новую возрожденную и, главное, миролюбивую Германию. Задача была поставлена амбициозная — затмить все предыдущие игры как по размаху соревнований, так и по числу их участников и зрителей. На период проведения Олимпиады в Берлине были временно убраны все антисемитские лозунги, и члены комиссии МОК не усмотрели в столице Германии ничего, «что могло бы нанести ущерб олимпийскому движению».

После успешно проведенной Олимпиады, на которой Германия завоевала больше всех золотых медалей, преследования евреев в Третьем рейхе возобновились с новой силой. Самым позорным во всем этом было то, что маниакальный антисемитизм Гитлера нашел массовую поддержку у большинства немцев. Немецкие евреи, сотни лет жившие в Германии, считавшие родными немецкий язык и культуру, сражавшиеся во время мировой войны на фронте за германский рейх, не могли поверить, что их вчерашние друзья и добрые соседи вдруг превратились в толпу погромщиков и убийц.

Нацисты же и не скрывали своих намерений выдрессировать немецкую нацию на преследование и, по возможности, уничтожение евреев во всем мире. Вся их антисемитская пропаганда была направлена на то, чтобы разбудить дремлющие в человеке хищные инстинкты и натравить целый народ подобно собачьей своре на людей, которых Гитлер счел «расово неполноценными». И нацистам это вполне удалось, потому как немцы — самые никудышные саботажники в мире. Они просто не умеют плохо работать, и пресловутая немецкая аккуратность вынуждает немцев добросовестно выполнять любое порученное им дело, сколь угодно бессмысленным и непонятным оно ни было бы. Вне зависимости от того, пристойная это работа, авантюра или преступление, ничто не заставит немцев халтурить. На этом нацисты с великолепной психологической ловкостью и подловили заурядную немецкую массу с ее усердием и трусостью перед вышестоящим начальством.

Раньше в семье Гюнтера и в кругу его знакомых о евреях никогда не говорили. В людях он прежде всего ценил порядочность и человечность, и для него было совершенно неважно, какой они национальности. И когда Гюнтер слышал, как истеричный фюрер в своих публичных выступлениях разжигал у немцев ненависть к своим соотечественникам еврейского происхождения, он поначалу считал, что ему достаточно было не участвовать в этом самому.

После принятых в 1935 году «Нюрнбергских законов» за немецкими евреями официально закрепился статус расовых изгоев. Эти законы определяли германское гражданство по признаку чистоты крови и запрещали браки между немцами и евреями, которых всех скопом лишили гражданства рейха. Также были запрещены внебрачные половые связи между евреями и подданными немецкой или родственной ей крови. Нарушение этих запретов каралось каторжным или тюремным заключением.

Герман Геринг, зачитавший вводную часть «Нюрнбергских законов» на седьмом съезде нацистской партии, потом цинично шутил, что он не хотел бы быть в Германии евреем. А Гюнтер не хотел жить в такой Германии, но эмигрировать не собирался. Как коренной житель Берлина, он имел куда больше прав быть гражданином Германии, чем бывший австрийский подданный Адольф Гитлер, получивший немецкое гражданство только в 1932 году, после того как парламент земли Брауншвейг назначил его советником местной администрации по вопросам землеустройства. Теперь этот чертов кукушонок выталкивал из гнезда не только немцев еврейского происхождения.