Флот судного дня - читать онлайн книгу. Автор: Александр Тюрин cтр.№ 23

Это ж все получается понарошку. И у вас, как в компьютерной игре, десять жизней и неограниченный запас жизненной силы. Хотя честнее драться, зная, что выбитый зуб пропал навсегда и тебе надо будет калымить полгода на Севере, чтобы поставить на его место золотую фиксу.

И хотя Асука не совершает особых телодвижений, такое ощущение, что она вьется вокруг меня, бьет в бубен, тимпан и звенит медными тарелками, как вакханка – и ничего ей в жизни не надо, лишь только упиваться радостью пиара столь замечательного проекта.

Она говорит, что деймы помогут не только вашему телу стать совершенным и неуязвимым, но то же самое проделают и с вашим разумом. Они помогут вам написать блестящий роман, к примеру, о страданиях рыцарей-геев, вынужденных вставлять друг другу в зад мечи и копья в битве при Азенкуре. Деймы активизируют нейронные связи и сделают вас столь плодовитым на сочинение нетленок, что даже не понадобится литературный ИскИн марки Tоlstoevsky. Деймы подсобят вам написать музыку в любом из пятисот восьмидесяти стилей и сыграть-спеть ее в группе с пятком бойких биомехов. Каждый из них будет на уровне Брайана Мэя, а ваша глотка будет голосить, как Фредди Меркюри в лучшую пору.

Улучшенный деймами мозг даст вам возможность совершить всегда без напряга пяток-другой изобретений и открытий. И если вы так и не сможете придумать что-то новое, то ушлые деймы помогут стибрить и присвоить себе что-нибудь народное, незапатентованное, чем баловался и гениальный Эдисон, и куда менее гениальный, но более хитрый Билл Гейтс.

Деймы направят вашу руку нарисовать чего-нибудь так, что Рубенс побледнеет, открыв невероятные оттенки янтарного в пролившемся на столе соусе. Или показав в изгибе тончайших шелков дамскую ножку так, что и Ватто с Фрагонаром, взявшись за руки, утопятся в ближайшем пруду. Помогут изваять так, что Огюст Роден сядет на камень и грустно закурит, подперев голову кулаком. Под вашим резаком мраморная глыба, послушно отбрасывая ненужное вещество, будет высвобождать головку амура или бутончики нимфы.

Во время приятной беседы Асука, светя декольте, глубоким как адская бездна, приближается ко мне на опасное расстояние. И хотя ее арбузы вроде выглядят завлекательно и аппетитно натягивают полоски ткани, выдаваемой за одежду, но я ожидаю с ужасом, что у нее из-под тесной юбочки покажутся те самые причиндалы, что свойственны самцам.

О, ужас! Асука предлагает совместно развлечься, прыгнув в виндсьюте с самой верхней палубы в стометровый «сенот». Летучий костюмчик – это крылья, которые могут раскрываться примерно как телескопический веер, также имеется россыпь реактивных движителей. Чур меня. Но только куда деваться? Откажешься, баба засмеет, или как там ее величать.

Стою я над пропастью в крылатом костюмчике, облегающем мое незавидное тело с явно неспортивным животом, неумело прощаюсь с миром – знаю ведь, что эти хилые движки мой вес не вытянут. Промелькнет падающей звездой моя задница, и нарисуется красное пятно внизу. Закрыв глаза, прыгаю. В ушах свистит ветер, я матерюсь, как извозчик, который потерял дышло, и мечтаю лишь о том, чтобы не описаться напоследок. Но инерционные нагрузки показывают, что я закладываю вираж за виражом. Это не я такой пернатый, это костюм у меня такой умный. Мы с Асукой, поди, порхаем аки ангелы среди стада розовых облачков. Умный крылатый костюм передает мне бразды правления; я уже чувствую себя морским орлом и даже начинаю размышлять о том, легко ли справлять малую и большую нужду на лету. И тут я попадаю в какую-то толчею, вокруг такие же «пернатые», задеваю крылом крутозадую Асуку и попадаю в штопор.

Все, убийственная плоскость приближается слишком быстро, сейчас меня расплющит, а я даже завещание не успел составить. Только первую строчку придумал: «Все свое имущество, включая запасы туалетной бумаги и зубочистки, оставляю тому, кто будет вспоминать меня хотя бы пять минут без оскорбительных выражений в мой адрес». Но внизу, очень вовремя, расцветает большой цветок, созданный мономолекулярными пленками и гелием, гасит мою скорость… И вот я уже не падаю, а увязаю в чем-то мягком и нежном, как персиковое варенье. Деймы не забыли создать подушку безопасности, да и «варенье», как выяснилось, не прилипает.

После полета и приземления мы снова поднялись на лифте, и на верхней палубе передо мной распахнулся зал, увитый сочным плющом. Асука выглядит обиженной, поскольку я не разделил ее призыв ненадолго уединиться в том самом «варенье». Меня же от одной этой мысли затошнило. Даже пришлось там, как бы случайно, дать ей ребром ладони по горлу.

Над залом нет как будто потолка, только голубое небо с золотистым оттенком, которое символизирует стекающую сверху рыночную благодать. Покрытие пропускает наружный свет лишь в нужном спектре, подкрашивая его изначальным цветом свободноконвертируемой валюты.

Вокруг были представители финансового олимпа, в тогах и туниках, смахивающих на облачка из рекламы белой краски. Тусуются, понимаешь, и без галстуков и без штанов, наверное, в стрингах одних, а в бокалах у них будто маленькие фонтанчики плещутся. Лица у всех идиотски-просветленные, улыбочки – как приклеенные. Я не знаю, точно ли так должны выглядеть олимпийцы, но эти господа мне напомнили богатых европейцев, облепивших ашрамы на склонах Гималаев, которые уверены, что точно купили за свои бабки мешок просветления с гарантией. Избранные улыбаются даже мне – блин, ненавижу лицемеров, лучше бы искренне сплевывали при виде моей неприглядной персоны.

По залу между колонн дорического ордера располагались как бы мраморные скульптуры, на самом деле биомехи. Любую из «скульптур», благодаря удобному интерфейсу, можно было запрограммировать на исполнение античных танцев, пение под треньканье кифары или просто, чтоб застыла в красивой позе, как и подобает изваянию в античном стиле. Еще они предлагали «амброзию» разной крепости, от Шато Лафит и Вдовы Клико 1826 года до ультрамодерна в виде бокала с шариками, каждый из которых превращается в баккарди, мохито и так далее, по твоему желанию.

Букеты натуральных запахов шибали сквозь нос, захватывая обонятельные центры мозга. Но я отказался, захмелею вдруг, не евши, начну камаринского плясать. У меня однажды такое случилось в Сингапуре, прямо на улице. Кучу денег собрал от собравшихся зрителей, хоть и не просил. Они, между прочим, спрашивали, это я у медведя так плясать научился? Правда, потом меня полиция оштрафовала на сумму в десять раз большую – за то, что насорил и плюнул на «сцену».

Присутствовал и лев-качок из подвигов Геракла, наверное с модифицированным палеогеномом, которого можно подергать за хвост, что я и сделал. Единственное, что мне доставило удовольствие в этом раю. И златокудрые в коротких хитонах мальчики – с пальчиком в одном месте, предназначенные понятно для чего. Аппетит от этого сразу испортился, но я все ж сорвал и быстро сжевал пару плодов с мультигеномного деревца, на котором и груши, и яблоки, и что-то вроде конфет растет. Иначе бы бурчание в животе выдало бы во мне простого роняющего слюни смертного.

Я там в целях разведки изрядно пошнырял, зашел за один фонтанчик, проскочил концентрированный туман, состоящий, наверное, из деймов, и увидел господ в азиатских одеяниях набобов и раджей. Тут не только шальвары, сари и саронги. Есть и тигры, и слоны, правда в мини-формате – не было времени проверять генно-модифицированные или технозоиды с искусственным метаболизмом, которые какают строго в пакет.