Последний жрец богини Лу. Том III - читать онлайн книгу. Автор: Александр Якубович cтр.№ 49

В моей голове стала складываться общая картина. Я был практически уверен, что Гарен был как-то связан с людьми, которые воровали у Тиббота, на армейских закупках и, скорее всего, финансировали оппозиционно настроенную клерийскую знать. Если подумать, то ниточки должны были вести в Паринию или Гонгорское Королевство — именно они были главными выгодоприобретателями от падения рода Фотенов и установления карманного, более сговорчивого дома во главе Клерии.

Но это только если смотреть на проблему поверхностно. По сути же, сильная и независимая Клерия не была выгодна сейчас никому из государств-соседей. Из-за напряженных отношений как с гонгорцами, так и с паринийцами, королевская купеческая гильдия предпочитала вести активную торговлю с Бренном и южными королевствами, а переправлять товары на запад — через перешеек на полуострове Бланд вместо наземного маршрута по территории гонгорцев. Клерийские суда постоянно курсировали между Миллером и портом Бретли. Оттуда товары отправлялись либо трактом дальше на север, либо судно совершало еще один переход — в порт Трегол, из которого каравану надо было пройти всего двадцать лиг до другого берега. Конечная точка у этих маршрутов была одна — порт Дуртон, на другой стороне полуострова, откуда корабли шаринцев или флотилии самого Бланда забирали товары из восточной части Таллерии.

Бланд, хоть и имел вольно-родовую раздробленную структуру, но конкретно эти три порта, и два наземных маршрута были неприкосновенны для всех членов народа, склонного к пиратству, наемничеству и разбою. Потому что слишком выгодной была торговля, даже по сниженным пошлинам, слишком много жителей полуострова были задействованы в торговой схеме обхода гонгорцев и кормились с этого.

Конечно, не все суда могли дотянуть до берегов Бланда без захода в гонгорские порты — только мощные галеры королевской торговой гильдии и суда других крупных объединений. Все прочие торговали с шаринцами и Токонской Империей через территории Гонгорского Королевства, используя Королевский Тракт, но даже та часть товарооборота, что проходила через Бланд, выливалась для западных соседей Клерии в многотысячные убытки.

Если Клерия потеряет порт Миллер, то добираться до берегов Бланда станет еще сложнее, если и вовсе будет возможно. Следующий крупный порт на территории королевства после Миллера — это порт Кервилл, из которого мы с Орвистом отправились морем на помощь Лу. А это значит, что переход до Бланда увеличится еще почти на неделю, что ставило под большой вопрос клерийский торговый баланс. Сюда стоит добавить, что гонгорцы могли установить заградительные пошлины для торговцев из соседнего государства, что вообще поставит транзитное по своей сути королевство на колени.

В итоге, куда не кинь — везде все упирается в треклятый Миллер и торговлю. При потере стратегического порта и полуострова Фейн, Каю Фотену придется значительно снижать пошлины и стоимость обслуживания в гаванях, чтобы хоть как-то привлечь на свою территорию корабли других государств. Восточный же флот гонгорцев, который сейчас исправно пополнял клерийскую казну десятками тысяч золотых ежегодно только на пошлинах — и вовсе перестанет заходить на территорию королевства, а собственная торговля с шаринцами и Токонской Империей через Бланд будет подорвана.

От этих размышлений начинала болеть голова, так что я решил оставить политику более подготовленному человеку — клерийскому монарху. Пусть расхлебывает.

Мы оставались в Миллере, потому что Орвист выведал в местной канцелярии о скором прибытии десяти кораблей королевского флота в Миллер, на которых, скорее всего, будет и король. Паринийцам знатно настучали в репу, окончательно отбросив противника за пределы клерийских земель, так что сейчас молодой король спешил сюда, на западный фронт.

Близость атаки гонгорцев ощущалась в общей нервозности населения и солдат. Вооруженных людей на улицах стало как-то резко больше, подливало масло в огонь и то, что кто-то растрепался о движении королевского флота и буквально спустя день весь город жужжал, как растревоженный улей.

Сильное впечатление на Лу произвела и история моего спасения. Когда богиня услышала, что Энжи — Седьмая, я крайне обрадовался, что Барда сейчас не было рядом. Потому что Лу выглядела как человек, который был способен оторвать покровительнице артистов и путешественников голову голыми руками.

В процессе пересказа событий в часовне у поместья, я узнал от богини несколько новых ругательств, причем сразу на четырех разных языках Таллерии.

— Матерь вынудила тебя заключить новый договор? — спросила богиня с опаской.

Она не верила Старшим богам, как не верил им я.

— Нет, скорее, подписала на добровольное сотрудничество в будущем, — ответил я.

Я раз за разом пересказывал Лу все детали моей импровизированной аудиенции у богов, в какой-то момент даже психанул и затащил богиню в чертоги разума, где показал все от «первого лица», вытащив воспоминание, как это делала со мной сама богиня, чтобы показать влияние бездны.

Бог моего мира тревожил Лу, но не слишком сильно: ошейник матери окончательно захлопнулся вскоре после спасения богини, так что мы вернулись в ту точку, в которой были несколько месяцев назад — нам нужно за оставшиеся годы найти Истинного Жреца. Иначе нам обоим конец.

По достоинству Лу оценила и мое новое оружие — посох, выкованный Сидиром. Она лишь однажды подержала в руках артефакт, после чего даже не прикасалась к нему. Сказала, что в нем слишком много силы других богов, причем богов Старших и для нее это оружие просто опасно. Я рассказал Лу, на что стал способен вместе с артефактом и даже показал, как выглядит посох, когда я вкладывал в него ментальный конструкт. Богиня ответила мне, что возможности оружия намного шире, чем то, что я видел, так что впереди меня ждут различные открытия. Все зависит исключительно от силы моей магии и расположения ко мне трех покровителей — руны Воина, Мудреца и Барда были нанесены не просто так.

Я вспомнил, как посох «поймал» арбалетный болт, а руна Барда в этот момент вспыхнула зеленым светом. Или как во время сражения полыхала руна Воина, когда я легко дробил кости и гнул ударами доспехи. Какие возможности дал посоху Соф, было непонятно, но на эксперименты с артефактом я пока не решался. А пойти в святилище и спросить у Мудреца прямо — считал грубым. Еще обидится, кто его знает, этого бога.

Лу окончательно восстановилась, и хотя я видел на дне ее фиолетовых глаз какую-то затаенную боль и чуточку страха — тяжело быть беспомощным человеком, когда полтысячи лет ты бессмертное божество — в целом она держалась вполне уверенно. Даже предложила возобновить наши традиционные спарринги, но подходящей площадки мы не нашли.

В один из дней я все же дошел до святилища Семерых, как минимум, чтобы поблагодарить Энжи за ее маленькое «невмешательство в дела смертных», ну и, конечно же, вознести хвалу Палу — бога Войны было за что благодарить.

Сейчас в часовне было многолюдно — чем ближе подходили войска гонгорцев, тем чаще люди обращались к богам. Я подошел к алтарю Седьмой и тихо помолился Барду, после чего двинулся сразу к алтарю Пала — к нему стояла реальная очередь, а народ все прибывал. Время было после обеда. Так что, пристроившись за каким-то десятником, я, скучая, стал разглядывать окружающих меня людей.