Последний жрец богини Лу. Том III - читать онлайн книгу. Автор: Александр Якубович

— Мы так не договаривались! Они должны были прихлопнуть этого выскочку, а он отбился! Вы не выполнили своих обязательств!

Герцог Мофорос сейчас верещал, как базарная баба, брюзжа слюной на Ирдиса — невысокого смуглого мужчину, одетого в простой коричневый камзол, такие же штаны и черный берет.

Эта сцена продолжалась уже минут пять, и стала привлекать ненужное внимание.

— Ваше Сиятельство, пройдемте отсюда, нас могут услышать…

Ирдис попытался взять герцога под локоть и увлечь в сторону от того места, где они стояли, но Мофорос все не унимался.

— Вы и ваша гильдия мне ответите, поняли?! Все ответите!

Это стало утомлять, да и герцог уже давно перешел все возможные границы, начиная с того момента, как вообще затребовал подобной встречи, а потом начал вычитывать главу гильдии воров за промах, к которому он и его подчиненные не имели никакого отношения. Да, Мофорос дал наводки на горячих юнцов из гвардии и дворян, гильдия поработала над их вербовкой, и все должно было выглядеть весьма прилично, но тут вмешался случай. Вообще, этот безродный счетовод и гильдии был костью в горле: из-за него они потеряли трех человек, а еще трое, Ирдис был уверен, исчезли в королевских темницах по его наводке.

Глава гильдии тихо скрипнул зубами, ничем более не выдавая обуревавших его эмоций. Они предложили счетоводу обычный процент и условия, даже не прибегая сначала к силе — уж очень диковинное и прибыльное у него было дело. Он бы мог поторговаться и Ирдис был готов обеспечить ему покровительство даже за полторы десятины со всех последующих игр. У гильдии были свои мастера, связи и контакты — лото могло стать массовой забавой. Вместо этого счетовод заартачился, после попытки его приструнить — приказ был калечить, порезать лицо, но по возможности не убивать — вообще пропал, а теперь нарисовался в коридорах дворца. И очень быстро стал фаворитом Кая Фотена Первого.

О методах короля и его «шлюхи» — графини Вилы де Шонц, Ирдис знал слишком хорошо и, в отличие от верещащего сейчас Мофороса, совершенно не сомневался в том, что монарх приблизил счетовода не просто так. Значит — человек ценный и дельный, потому что Кай Фотен был чрезвычайно аккуратен и не подпускал к себе абы кого. В этом они с Ирдисом были очень похожи.

Герцога все же удалось оттащить за угол ближайшего трактира, но аристократ все не унимался.

— Что вы теперь собираетесь делать? Вы вообще знаете, что сегодня ночью произойдет? А если разговоры правдивы и этот ублюдок — маг разума?! Что вы собираетесь делать?

Тускло блеснула сталь кинжала, и в следующий миг Ирдис продемонстрировал герцогу Мофоросу свои дальнейшие действия. Лезвие вошло в грудь аристократа по самую рукоять, на которой стояло клеймо Кузнеца, с легкостью вспоров расшитый серебром и золотом камзол и войдя в плоть, не встретив никакого сопротивления.

Ирдис вырвал кинжал коротким рывком — на зачарованном богом мастеров лезвии не осталось ни единой капли крови — и отпихнул тело герцога к канаве. Шарить по карманам было не нужно: местные быстро сориентируются, и уже через час здесь будет лежать голый труп старика, коих более чем достаточно умирает в переулках нижнего города.

«Если этот счетовод менталист, то ему не стоит знать меня в лицо, пусть и по вашим воспоминаниям, герцог», — подумал Ирдис напоследок, после чего скрылся в сумраке ночи.

Надо убираться из города. Если доносчики правы, через несколько часов начнется штурм Пите.

Последующие два дня после штурма столицы я провел почти без сознания.

Помню только, как очнулся в нише, куда мы с Лу залезли перед походом в чертоги разума и бездну. Оказалось, я вцепился руками в богиню, а она обнимала меня за грудь, будто на самом деле вытаскивала из воды.

Я провел пальцами по волосам Лу, богиня посмотрела на меня. Ее фиолетовые глаза были полны какой-то боли и, наверное, даже отчаяния. Она еле-еле вытащила меня в мир живых. Наши взгляды пересеклись, и я понял, что разборки, которые я откладывал на «после битвы», скорее всего, не состоятся: все, что надо было сказать, мы говорили друг другу прямо сейчас, без слов, до смерти уставшие, грязные, с головы до ног в чужой крови, сидя обнявшись в этой маленькой каменной нише.

Я потянулся к губам Лу, но в этот момент в нише мелькнуло бледное лицо короля, за которым маячил Гарен и Орвист. Они быстро вытащили меня и мою «сестру» из каменного кармана. Вокруг было тихо, пока Орвист, по чуть заметной команде короля не крикнул «Слава менталисту Тинту!». Поднялся нестройный гул голосов, который уже через минуту перерос в первобытный яростный рев: гвардейцы приветствовали чудовище, которое за десяток секунд умертвило пятьсот человек. И радовались тому, что это чудовище на их стороне.

Крики выживших гвардейцев я еще помнил, а вот дальнейшее — уже урывками. Похожий опыт в моей жизни был лишь однажды, на новый год я перебрал с алкоголем, так что все события, произошедшие со мной до утра, слились в один длинный и непонятный флешбек. Так было и в этом случае.

Когда я окончательно пришел в себя, то понял, что лежу в своих дворцовых покоях. Неприлично чистый, отдохнувший и даже какой-то бодрый. Очень хотелось есть, но как только я опустил ноги с кровати и коснулся ногами пола, понял, насколько слаб.

Путешествие в бездну и последующий массовый удар вытащили из меня намного больше жизненных сил, чем насланная когда-то на волков волна первобытного ужаса.

Я вспомнил, с каким наслаждением держал дрожащий от переполнявшей его силы посох, с каким предвкушением и нетерпением ждал момента, когда смогу ударить по врагу и превратить сотни душ в растворяющиеся в бездне осколки чужих жизней. Какое удовольствие и возбуждение я ощутил, когда все же сделал задуманное.

Сейчас, в реальном мире, казалось, что это был другой человек, но я знал — этот садизм вперемешку со злостью являются частью человеческой природы. Способность доставлять боль и страдания, повелевать чужой жизнь и в миг ее обрывать — опьяняющие элементы власти, которые развращают и превращают тебя в монстра.

Тихо скрипнула дверь, и на пороге появился Илий.

«Ну все, это просто посмертные галюны», — подумал я.

Перед глазами опять пронесся образ богини, когда мы были там, в нише. Вот то впечатление было очень реальным, я бы даже сказал, чересчур. Значит, тогда, при попытке поцеловать богиню, я и отбросил коньки, а сейчас мне просто мерещится последний «сон разума» перед тем, как мое сознание окончательно угаснет. Ведь я четко знал, что старик Илий мертв, я почувствовал это от Лу, когда спросил о его судьбе.

Но нет, вот он, старый хрыч, стоит, живее всех живых, лыбится. В руках — какая-то еда на подносе. Ну ясно, даже в моих посмертных фантазиях Илий был добытчиком-кормильцем, ведь он при жизни постоянно трансформировал заработанную мною медь и серебро во что-нибудь съестное.