Замок родовой - читать онлайн книгу. Автор: Элла Рэйн cтр.№ 17

Я проваливаюсь в глубокий сон, уже не слыша, как будущий целитель разорванных душ начинает читать для меня настрой на исцеление души и появление сил.

И мне снится, как в нашу избу на заставе входит незнакомый мужчина, прилетевший, чтобы доставить меня, девчонку с лесной заставы, в Академию.

Вот он сидит напротив меня, в кабинете главного попечителя Академии, и строго смотрит на адептку Берг, пока директриса Стефания отчитывает за очередное хулиганство, обращая его внимание, что такое поведение недостойно юной леди, лорд кивает головой, но в его темных, прикрытых ресницами глазах, пляшут смешливые звездочки.

Следующая картина, склеп Тримееров на кладбище в Фоксвиллидж и его голос выводящий меня из прошлого. Удивленные глаза, проникающие внутрь сердца и голос, чуть приоткрывающий тайну моего рождения.

Бал в праздник всех святых, одинокая мужская фигура в черном плаще и маске стоит в углу зала, он не танцует ни с кем, а просто внимательно наблюдает за всем происходящим и только сейчас я увидела, как его взгляд то и дело задерживается на мне.

Библиотека замка Тримееров, леди Амилен перечисляет брачные партии, которые по её мнению просто великолепны для меня, и бледное лицо Ольгерда, в гневных глазах которого я читаю безмолвный крик: «Мама, остановись, ты обещала не касаться Виданы».

Мы с Аннет спускаемся по лестнице, и на меня смотрят потрясённые, счастливые глаза самого любимого человека на свете.

Его голос, уводящий меня от ворот Вечности, и слова, как странно, где я их могла слышать?

— Моя любимая жена, дай мне слово, если наступит такой день и тебе скажут, его не стало, жди. Дождись меня, и я обязательно вернусь, только дождись, — и глаза, проникающие в душу.

— Ольгерд я дождусь, обязательно дождусь, даже если мне придется ждать всю оставшуюся жизнь, — шепчет адептка Тримеер, открывая глаза.

А за окном заря, робко заглядывает сквозь белую занавеску, наступает новый день. В лечебнице тишина, не слышно ни звука, все ещё спят.

— Первый день без него, первый день боли прошедшей сквозь сердце и разделившей мою жизнь на две части. Боли, которая станет моей вечной спутницей, со временем я к ней привыкну, она не так сильно будет напоминать о себе, но и не покинет уже никогда. — Думала юная вдова, глядя на дремлющего адепта Гурбона за столом, — я никогда не смирюсь с его гибелью, но мне есть чем жить, несколько месяцев назад я думала, если свет в его глазах померкнет, то неважно, что будет со мной. Я была неправа, уже важно, наш Арман должен увидеть белый свет. А боль…. давай договоримся, я не отказываюсь от тебя, терзай меня, сколь будет угодно, но позволь выносить и родить здорового малыша, не переходи тот предел, за которым мне станет все безразлично и оно убьет меня.

— Доброе утро, — в палату вошел Гонорий, — позвольте адептка, я проведу диагностику организма. Закройте глаза и полежите спокойно, не нужно следить за моими руками.

Я подчинилась, ощущая, как прохладные руки лаборанта плывут надо мной, вот они замерли над животом, несколько движений и проследовали в область сердца.

— Адепт Гурбон, слёз было много? — уточнил он у Клайва.

— Да, сменили три подушки, девчонки ночью взвешивали, — смутившись, поведал адепт, — говорят выплакано много.

— Вам что больше делать было нечего? — удивился Гонорий, — вы бы ещё, умники, взяли и адептку взвесили, сколько она весу потеряла за прошедшие двенадцать часов. Воду подай, у девушки обезвоживание будет с такими дежурными.

Я села, упёршись в спинку кровати, и пила воду маленькими глотками, не торопясь.

— У меня голова немного кружится, — сказала я Гонорию, — на занятия отпустите?

— Нет, ты у нас сегодня учебный экспонат. Лежишь здесь, вода в неограниченном количестве, настои сейчас назначу, питание легкоусвояемое, — ответил лаборант и протянул свиток Клайву, — адепт сходи в кабинет к Таршу, принеси препарат и пригласи магистра.

— Адептка, близнецы в роду были? — спросил Гонорий у меня, как только за адептом закрылась дверь.

— Да, моя бабушка по линии отца, они с сестрой близнецы, — ответила я, увлеченная водой, — а что такое?

— Третье поколение, неудивительно. Я думал, мне показалось, срок больше будет, убедимся. Но и сейчас уверен, малыш не один, их двое, — ошеломил меня целитель, — ты не переживай, и родишь, и воспитаешь, и голодными не будут. Согласись, есть ради кого жить.

— Соглашусь, — прошептала адептка Тримеер и, вернув пустой стакан, сползла обратно в постель, закрывая глаза, — не я первая, не я последняя кто оказался в такой ситуации, мне грех жаловаться, близких много, не оставят одну.

И меня накрыла полная апатия, я лежала с закрытыми глазами, не обращая внимания на входящих и выходящих адептов, которые рассматривали меня, по словам Гонория, как учебный экспонат. А потом погрузилась в глубокий сон, настои сделали свое дело.

Когда я проснулась, день перевалил за вторую половину, в лечебнице стояла тишина, нарушаемая изредка хлопаньем дверей. Открыв глаза, обнаружила, что в палате никого нет, но только решила приподняться, как проявился Оптий.

— Адептка, далеко собралась? — проскрипел он, и уселся на краешке стула, — ты наверно о моем деле сейчас позабудешь, да? — с сожалением спросило привидение.

— Нет Оптий, не позабуду, — пообещала адептка, — мне сейчас наоборот загрузиться делами нужно, чтобы минуты свободной не было.

— К тебе адептка Шензор каждые полчаса заходит, проверяет как ты, разрывается девушка между палатами.

— Как Северус, ему лучше стало? — спросила я.

— Стало, стало, — согласился Оптий, — вставать пока запрещено, но садиться можно.

— Мне тоже запрещено вставать?

— У тебя голова кружится, вот и лежи. Там малышка сидит за дверями, позвать?

Я согласилась и в палату вошла Элиза в халате и туфельках.

— Мне Тим дал халат и велел никуда не отлучаться, сказал или Алистер за мной придет, или он меня в корпус проводит, — стала рассказывать малышка, а затем, пододвинув стул села и взяв меня за руку, добавила, — мне так одиноко без тебя. Давай ты в комнате лежать будешь, а мы за тобой ухаживать станем.

— Скоро вернусь в комнату, — пообещала я, чувствуя как сводит горло и говорить не получается, и попросила, — подай, пожалуйста, стакан с водой. Пить очень хочется.

А затем потихоньку начала пить и поняла, что проголодалась.

— Оптий, — позвала я, — есть хочу, обед проспала.

— Сейчас, выясню, — он исчез из комнаты.

В палате появилась Камилла и, не говоря ни слова, обняла. Прижав к себе, гладила по голове, а следом Тим с подносом, на котором стояла большая тарелка молочной каши, зерновой хлеб и молоко со специями.

— Вот и хорошо, что проснулась, сейчас пообедаешь. Видана, я не знаю, как себя вести в такой ситуации, — сказал он, — говори, что нужно, всё сделаю.