Неидеальная Чарли Тэйр - читать онлайн книгу. Автор: Марина Ефиминюк cтр.№ 15

– Но решила разорвать помолвку.

Говорить эти слова было очень странно и даже чуточку страшно, но произнесенные вслух они становились реальными.

– Значит, праздник! – весело воскликнула Зои.

Безусловно, она не верила, что я действительно решусь разорвать проклятое обручение, и только поэтому не засыпала меня вопросами.

– И к завтрашней переэкзаменовке мне надо написать эссе, – закончила я.

– Значит, придется смешать, – покачала головой подруга, разглядывая разом обе бутылки и словно высчитывая в уме безопасную пропорцию, чтобы после возлияний не отъехать вперед ногами в божественные чертоги.

– Поможешь написать эссе? – вежливо намекнула я, что готова и смешивать, и пробовать спорный коктейль только после готовой работы для Канахена.

– Вообще, странно отмечать заранее, правда? А завтра утром родители пришлют за мной карету…

Она отвернулась и пристроила бутылки на поднос с графином воды, чтобы вредный домовик не спрятал алкоголь в кухонный буфет мадам Прудо, откуда извлечь его будет так же нереально, как получить похвалу от моей мамы. Просто не докажешь, что бутылку не купила сама мадам.

– Кстати, Алекс в курсе, что ты его бросила? – обронила Зои небрежным тоном.

– Да.

От неожиданности та вдруг зазвенела хрусталем и резко развернулась:

– Чарли, ты серьезно решила разорвать помолвку?

– Вполне, – сдержанно согласилась я. – Вечером напишу отцу.

Глаза подруги вспыхнули неподдельным интересом. Обсуждать разрыв с Алексом было выше моих сил. Точно не сегодня!

– Прости, Зои, но мне нужно заниматься, – попыталась я выставить ее из спальни. Еще стоило пообедать, но аппетита не было.

– Если вдруг захочешь поплакать, то я в соседней комнате, – напомнила она.

– Спасибо.

Зои вышла, аккуратно прикрыла дверь. Я даже успела расстегнуть верхние пуговицы на платье, как она ворвалась обратно и протараторила, рискуя снова сорвать простуженное горло:

– Как хорошая подруга и просто деликатный человек я обязана дождаться, когда ты сама поделишься, почему решила устроить бунт на корабле, но если хочешь пообедать вместе и рассказать, то я готова пообедать второй раз.

– Буду благодарна, если ты передашь кухарке, что я не буду есть, – дала я понять, что сегодня девичника – ни поминального с горькой настойкой, ни праздничного с благородным вином – не планирую.

– Хорошо, – послушно согласилась Зои. – Вернее, очень плохо. Я помру на каникулах от любопытства! Поэтому если не хочешь смерти лучшей подруги, то просто скажи… Это из-за северянина?

– Из-за меня.

Зои никогда не считала краткость сестрой таланта или признаком хорошего воспитания и изогнула бровь, ожидая продолжения.

– Полагаю, я все-таки достойна чего-то большего, чем брак с мужчиной, который считает меня предметом интерьера.

– Главное, не передумай, – посоветовала она.

– Ни за что!

Но сказать оказалось сложнее, чем сделать! Переодевшись в домашнее, я уселась перед секретером и… начала тянуть, как обычно это случалось перед особенно неприятным делом. Сначала забрала из светившейся почтовой шкатулки письмо от мамы, требующей срочного отчета, как прошел экзамен. Не испытывая мук совести, соврала, что его перенесли на завтрашний день. Потом пару часов убила на эссе.

На улице совсем стемнело. Погрузился в кромешный мрак заваленный снегом сад, ослепли окна. В стеклах отражался свет настольной лампы и торшера на длинной ножке, стоящего возле кресла. Письмо к отцу нависало надо мной, словно грозовое облако, не давало покоя и заставляло то и дело отвлекаться.

Смирившись с тем, что ничего путного Канахену написать не выходит, я расправила чистый лист, подложила промокашку и быстро вывела чернильную ровную строчку: «Я хочу разорвать помолвку». Аккуратно сложила, запечатала сургучом. Осталось только отправить папе, и дело сделано…

В гробовой тишине раздался стук в дверь.

– Госпожа Шарлотта! – позвала из коридора горничная. – К вам пришел молодой человек.

Письмо осталось лежать на секретере, а я вскочила со стула и бросилась открывать с такой проворностью, словно сиденье кусалось, а послание отцу рычало, отгоняя от почтовой шкатулки.

Служанка оказалась расторопнее меня и успела улизнуть. Выяснить, кто заявился в потемках, не удалось, но в коридор немедленно выглянула Зои. За ее спиной был виден раскрытый дорожный сундук, стоящий прямо на ковре, и гора сваленной на кровать одежды. Подружка словно собиралась не домой на недельку, а зимовать к любимой троюродной тетушке.

– Чарли, – менторским тоном с серьезной миной вымолвила подруга, – помни, что ты не хочешь передумать, и отправь своего бывшего жениха восвояси!

О том, что Алекс станет бывшим, как только мне хватит смелости отослать отцу письмо, я решила мудро промолчать и повернула на лестницу.

Внизу, в холле, меня дожидался Ноэль.

В белом свете магических ламп он выглядел как будто ненастоящим. Одетый красиво, но не по здешней моде: в широкое пальто, из-под которого виднелся свитер с высоким горлом, и мешковатые брюки без стрелок. Волосы были собраны в небрежной пучок, глаза казались очень темными, почти черными, на бледном лице резко выделялась разбитая бровь. Не мигая, он следил за тем, как я спускаюсь.

– Ноэль, как ты здесь?.. – растерянно спросила я, от удивления забыв поздороваться.

– Слышал, что ты меня искала.

– Ты из-за этого приехал?

Мы оба понимали, что преодолеть путь от академии до пансиона, чтобы просто узнать, на кой демон я заявилась в общежитие, не очень-то нормально.

– Нет. Я хотел тебя видеть.

Обезоруживающая прямота, пристальный взгляд, голос, звучащий красивее, чем мне запомнилось, спокойная уверенность, исходящая от высокой фигуры, – абсолютно все в нем заставляло мое сердце совершенно неприлично колотиться в груди. Даже не в груди, а где-то в горле.

Я сделала глубокий вздох, чтобы что-нибудь сказать, но вдруг из закрытой гостиной донеслись шепотки и сдавленное тоненькое хихиканье. Очевидно, за нами следил вовсе не домовик. Ручки на высоких двустворчатых дверях истерично крутились. Девчонки висели на них, что ли?

Мы с Ноэлем обескураженно переглянулись.

– Послушай, Чарли, – он перешел на северный диалект, видимо, ради конспирации, – я не очень хорошо знаю город, но, может быть, прогуляемся?

– Я не могу, – с сожалением покачала головой.

– Ясно. – Он замялся, видимо, почувствовав себя по-дурацки. – Извини, что предложил.

– Господи, нет же! Ты неправильно понял! – всполошилась я и даже замахала руками, чего, на моей памяти, вообще никогда себе не позволяла. – Я с радостью прогулялась бы, но завтра пересдача, а в эссе для Канахена написано без ошибок одно слово «эссе». И то на шай-эрском.