Не отрекаются, любя... - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Чер cтр.№ 54

— Давай, — не дав Вестлингу ни на секунду усомниться, решительно ответила Вера.

— Я вызову такси и заберу твоё пальто, — протянул Вестлинг руку, куда Вера вложила номерок. — Жду тебя внизу.

Видимо, он дал ей время зайти в туалет, попудрить носик, воспользоваться влажной салфеткой или контрацептивом, вроде свечей или колпачка, если она такими пользовалась, потому что секс будет и, возможно, раньше, чем она думает. Ну и, наверное, попрощаться с девчонками и Ревертом. Видимо, так обычно и поступают взрослые опытные мужчины — не тянут резину и свои намерения озвучивают предельно ясно.

Она подхватила бокал водки с мартини прямо с подноса официантки и выпила стоя. Залпом. Выдохнула. И, минуя туалет, спустилась вниз. Она и так была в полной боевой готовности: помыта, побрита, вкусно пахла и с противозачаточной таблеткой в анамнезе.

— До встречи, — шепнула она Ирке, проходя мимо танцпола.

— Я позвоню, — ответила та.

Не надо! Хотелось Вере крикнуть в ответ. Нет! Я не хочу знать куда вы поедите отсюда с Ревертом. Я не хочу слышать понравится тебе или нет. Он твой — бери, пока я не передумала. Я должна двигаться вперёд, а не топтаться на месте.

Вера остановилась в дверях.

Спиной чувствовала, что Марк смотрит, но не обернулась.

Уходя — уходи.

Она решительно села в такси. Уверенно вложила свою руку в протянутую Вестлингом ладонь. Благосклонно ответила на его улыбку.

И как могла погнала прочь все навязчивые, тревожные, назойливые мысли и странное ощущение, что она едет в том самом такси, что должно было отвезти её в гостиницу «Центральная» с губернаторского приёма.

И другое ощущение, ещё хуже: Вера чувствовала себя дешёвой шлюхой, а не взрослой самостоятельной свободной, чёрт побери, женщиной, которая никому ничего не должна и может спать с кем захочет.

Как-то хреново выходило у неё быть взрослой самостоятельной женщиной.

И ещё немного смущало, что она его не хочет. Вестлинга. Совсем.

Вера едва сдержала смешок, увидев вывеску «Центральная».

— Дай угадаю: президентский люкс? — спросила, когда они вошли в лифт.

Раз уж не начал приставать в такси, может, хоть в лифте набросится? — поймала она себя на крамольной мысли, что ждёт секса, словно казни: пусть уже оно случиться побыстрее. Раз — и она в приятной истоме и удивлении, а он — закурил.

— О, чёрт, — расстроился Вестлинг, моментально догадавшись о чём она, — я не подумал, что для тебя это будет выглядеть, словно я всё же осуществил свой коварный план.

— Ну, ты его и так осуществил. Документы на развод подписаны, — кокетничала Вера. — Помнится, в планах ещё была чашечка кофе. От неё я тоже не откажусь.

Вестлинг улыбнулся, но сдержался напомнить, что там ещё были перспективы, нарисованные Лёшей. Всё же он был чертовски умён и трогательно галантен.

— Ты бесподобна, — коснулся он её руки, поднял к губам. Коснулся поцелуем запястья. — Я позволил себе заказать ужин. Ты не против?

М-м-м… казнь не отменена, она отложена.

И зря Вера подумала, что его не хочет: от лёгкого касания губ по телу пошла горячая волна.

Она в надёжных руках. О ней позаботятся. Не умеет — научат, не хочет — заставят. Заставят почувствовать себя желанной, заставят стонать и просить «ещё». Отымеют качественно и с душой.

Разве не за тем ты здесь, Вера Сергеевна? Расслабься и получи удовольствие.

Пахнущий свежестью и чистотой номер. Большая гостиная. Потрясающий вид.

Жаль, что к нему прилагалось чувство, что её загнали в угол. Но это ведь только её тараканы. Вестлинг безупречен.

— Мы спустимся в ресторан или ужин принесут сюда? — спросила Вера, оставшись в сапогах и платье.

— Как пожелает моя женщина, — повесив в шкаф пальто, смотрел неё Ян как кот на сметану.

— Удиви меня, — улыбнулась она.

И уже через пять секунд, Вестлинг разговаривал с рестораном:

— Да, будьте добры в номер, — он положил трубку и подал Вере руку. — Не буду заставлять тебя чувствовать себя неловко в общем зале. Шампанское?

Повторить водку с мартини Вера не решилась. Вестлинг всё равно не поймёт. А та порция, что она проглотила залпом, уходя из клуба, ещё вполне себе бодрила.

Если Вере хотелось очаровать мужчину, но точно не пьяной икотой, хотя она подумала не без сарказма: «Может, удивить его неприступностью?»

— Для аппетита, — всё же заставил её согласиться коварный Вестлинг: он не забыл, что прошлый раз в ресторане, она сжевала лишь листик салата.

И сейчас, пока открывал бутылку и наполнял бокалы, Вера думала: а почему у неё второй раз в жизни пропал аппетит? Первый раз она, вечно что-то жующая, не смогла засунуть в рот ни кусочка на своей собственной свадьбе. Ничего. Ни крошки до того, как их расписали, ни крошки — после. Сидела рядом с Измайловым, ковыряясь в тарелке, и думала только о том, чтобы ни о чём не думать.

Не думать о предстоящей брачной ночи.

О том, что чужие руки, покрытые рыжими волосами, снимут с неё трусы.

О том, что Марк больше не будет первым, неслучайным, единственным — останется просто первым.  

Не думать. Ни о чём. И о Марке особенно. Больше. Никогда…

— Всё в порядке? — Вестлинг протянул бокал шампанского и с тревогой смотрел на слёзы в её глазах.    

— Да. Да, — часто закивала Вера, взяв бокал и улыбнулась.

Там в ресторане она смотрела на руки Вестлинга, покрытые светлыми волосами, и думала о том же…

— Ян, — Вера набрала воздуха в грудь. — Я…

— Если ты захочешь уйти — я не буду тебя держать, — словно прочитал он её мысли. А, может, её выдал дрогнувший в руке бокал. Или испуганный затравленный вздох.

Но его обещание прозвучало точно так, как его вопрос в клубе: да — и это будет лучшая ночь в твоей жизни, нет — и я оставлю свои притязания навсегда.

— А если я уже хочу уйти? — отставила Вера бокал, испугавшись, что уронит.

Вестлинг грустно улыбнулся:

— Это не игра в кошки-мышки. Ты не убегаешь, я не догоняю.

Я не сватаюсь, ты не девица на выданье, — продолжила за него Вера. — Мы просто сделаем друг другу хорошо, как взрослые люди, и всё.

Но Вестлинг её удивил:

— Конечно, я тебя отпущу, — вздохнул он с сожалением. — Но ты не хочешь уйти. Ты — сомневаешься.

— Ты всегда всё знаешь? — улыбнулась Вера. 

— Нет, — Вестлинг сел на подлокотник кресла, словно уже предоставляя ей свободу выбора и пространство. — Я же обычный человек.