Не отрекаются, любя... - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Чер cтр.№ 34

Выдохнул, потирая освобождённые руки. В конце концов, за эти пять лет Вера могла уже раза три родить от Измайлова, так что в принципе это ничего не меняет, но теперь хотя бы Марку было понятно почему так отчаянно она гнала его прочь.

Или дело не в этом?

Он сцепил зубы от напряжения и… освободил ноги.

Каких-то дилетантов ты набрал себе в помощники, господин заместитель мэра, честное слово. Марк встал.

И словно вторя его мыслям, до этого обмусоливавшие свои закостенелые обиды и претензии друг к другу, эти двое вспомнили про Марка.

— Он не проснётся до утра. Эти идиоты со страха вкатили ему слоновью дозу снотворного.

Марк потёр плечо, где саднило место укола, и посмотрел в окно. Второй этаж. Спрыгнуть как нехер делать. Но ему было интересно что же понадобилось от него господину Измайлову-старшему, раз он так расстарался, что даже припёр его сюда, поэтому толкнул дверь.

— Не хочу вас расстраивать, господа, но, кажется, я проснулся немного раньше, чем вы рассчитывали.

Он демонстративно зевнул и потянулся.

Лёша испуганно отскочил, а Измайлов-старший даже не шелохнулся.

У кого яйца крепче — было налицо.

— Не понимаю, к чему эти принудительные меры, — засунул Марк руки в карманы, — вы бы пригласили, Виталий Иваныч, я бы пришёл.

Измайлов-старший остановил рукой, честно говоря, поздновато спохватившуюся охрану.

— А, понимаю, — кивнул Марк. — Решили продемонстрировать силу. Ну будем считать, я впечатлён. Кроме этого у вас есть что сказать? Или я пойду?

— Позёр, — процедил сквозь зубы Лёха.

Но Марк в ответ только усмехнулся:

— Я разговариваю не с тобой.

— Проводите в мой кабинет, — кивнул Измайлов-старший двум бугаям в чёрном, единственная извилина в голове у каждого явно была занята тем, чтобы изображать суровый вид.

Впрочем, папаша тоже не сильно старался: притащил Марка в собственный дом, оставил без охраны. Но эту беспечность Марк всё же отнёс на свой счёт — не опасались его всерьёз. Имидж работал на него. И ему бы, наверное, надо было сидеть там на матах и плакать. Но это как-нибудь в следующий раз.

— Тебя я не приглашал, — бесцеремонно остановил отец сына. — Но с тобой ещё не закончил. А пока займись, сам знаешь, чем.

Это ж чем интересно: плотно поужинай и ляг посмотри телевизор? На большее он, кажется, и не способен. Марк оценил выступающий под его рубашкой жирок, которого на званом ужине у губернатора как-то и не заметил.

Он делано пожал плечами:

— Прости друг, у нас тут сугубо мужской разговор, — и пошёл куда показали.

— Я не знаю, насколько ты в курсе договорённостей, что были у нас с твоим отцом, — плеснул себе из квадратного графина в такой же толстостенный хрустальный бокал зам мэра какого-то пойла.

Марк отказался и от выпивки, и от предложенного кресла — сел задницей на дубовый кабинетный стол.

Он сильно сомневался, что его отец о чём-то договаривался с бывшим начальником железной дороги, но прекрасно понимал, что, когда открыли мост и автомобильное движение по нему, железную дорогу кинули через хер. И, выходит, кинул его отец. Всё: весь товаро- и грузопоток, которым рулил Виталий Иваныч, все коммерческие перевозки, все деньги, что шли ему в карман — усё пропало, шеф!

Коммерсанты дружно перешли на фуры, оставив ни с чем железную дорогу, что испокон веков диктовала в регионе условия, так как была монополистом грузоперевозок. И это больно ударило и по карману Виталия Ивановича, и по его самолюбию. Конечно, господину Измайлову осталось всё остальное: нефтеналивные составы, тендеры, что РЖД получала от государства, в конце концов, зарплата и много того, что Марку было неведомо — то, что начальник железной дороги не последний хрен без соли доедал, было понятно. И добрейшей души человек, нынешний губернатор, тогда даже посодействовал, чтобы начальника дороги приткнуть в Думу, в настоящую власть, где он аж до заместителя мэра и дослужился. Но… обида, видать, осталась.  

— Совсем не в курсе, — предоставил ему слово Марк.

— Ну да, тебе зачем, — развернувшись со стаканом в руках, усмехнулся тот. — Но я настоятельно рекомендую тебе, Марик, вернуться туда, откуда ты явился и ни во что не вмешиваться.

— Угу, — понимающе кивнул Марк. — Это касается только «Открытой реки» или девушку можно забрать?

Измайлов-старший засмеялся.

— Не знаю, что за сыр-бор вы тут устроили из-за девушки, и что за херню творит мой сын, — опрокинул он в рот содержимое стакана. Скривился. Отставил стакан. — Но, если ты не заметил, эта девушка моя невестка, и она, и её сын носят фамилию Измайловы, а потому об этом не может быть и речи. Тебе все пути открыты. Тебя никто не звал. И никто не держит. Но она останется здесь. Это не обсуждается.

— Ну тогда у меня нет выбора, — пожал плечами Марк. — Я тоже остаюсь.

Виталий Иванович замер, осмысливая его ответ, а точнее свой.

Тяжело вздохнул, словно давая понять, что тогда и у него нет выбора.

Но сказать ничего не успел.

Дверь распахнулась и на пороге вырос Мамай.

— Какого?.. — развернулся зам мэра и осёкся. — Вы что, совсем долбоёбы? — обратил он свой гнев на двух подчинённых, что маячили за широкой спиной Василия Андреевича. — Или мой дом теперь проходной двор?    

— Но это же… Он же… Ему же нельзя… — слабо оправдывались те двое, перебивая друг друга, то ли робея перед начальником, то ли перед «человеком, которому не отказывают».

— Идиоты, — отвернулся зам мэра, хотя Марку постоянно хотелось сказать «мэр», и, сцепив зубы, махнул рукой, чтобы эти долбоёбы исчезли с глаз долой.

— Ну, раз вы больше ничего не хотите, — оттолкнулся от стола Марк, — пожалуй, я пойду.

— Я надеюсь, мы поняли друг друга? — спросил его в спину Измайлов.

— Да, — обернулся на ходу Марк. — Но, боюсь, не достигли консенсуса.

Он вышел вслед за Мамаем.

Резиденцию господина Измайлова поражала размахом: большой нарядный особняк с гаражом на несколько машин, домик для гостей, закрытое патио с бассейном.

Но всю дорогу до машины Марк думал о том, что, кажется, он всё неправильно понял.

Всё это время он думал, что дело в нём. Его девушка, его сын, их вечное соперничество с Измайловым. Он внятно услышал Зою, что Лёха собирался сделать ей предложение, но, чего она не знала: отец заставил его жениться на Вере. Не то, чтобы сильно возражал, но сам Алексей, наверное, не решился бы. И в принципе, Марк был уверен: Лёха был хорошим мужем и неплохим отцом — иначе Вера просто не стала бы с ним жить.

Но потом что-то изменилось. Совсем недавно. Не потому что Марк вернулся. А потому, что умер его отец. Или что-то стало известно, чего раньше никто не знал. И Ваан подвесила Лёшу за яйца: теперь он вынужден делать всё, что велит она, а не отец. И сейчас её он боится куда больше. Его отец правильно сказал, что Алексей «творит какую-то херню». Но теперь Марк сомневался: а для того ли старалась Ваан, чтобы подать Веру Марку на блюдечке, как она его уверяла? Вот тебе, мой мальчик, и её разочарование в муже, вот тебе и адвокат, и развод. Или ей нужна как раз Вера, а не Марк?