Не отрекаются, любя... - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Чер cтр.№ 29

Марк чувствовал близость с этой девочкой, какой не чувствовал никогда ни с кем. Это не было похоже ни на что — побывать внутри неё. Ощутить себя внутри неё. Теперь он словно любил её всю: и снаружи, и внутри.

И он… чёрт, он был так счастлив, что и не представлял на её месте никакую другую.

Он и раньше ходил с ней за руку, обнимал и не стеснялся.

Но теперь он к ней при-ка-сал-ся. Возбуждаясь от запаха. Умирая от желания. И тянул её в каждый тёмный уголок, чтобы почувствовать это снова. И оказаться внутри неё.

Томление. Желание. Соитие. Облегчение.

Тоска и нежность. Полёт и блаженство.

Она была для него всё.  

Марк, которого она знала, был таким. Трогательно восторженным и необузданно озабоченным…

Марк, которого она не знала, усмехнулся и продолжил: пиздострадальцем.

Марк, которого она не знала, использовал близость для того, чтобы тупо расслабиться и получить удовольствие. Чтобы узнать что-то, что ему важно, потому что точно знал, как это развязывает язык. Чтобы поиметь того, кому принадлежит эта женщина, которую он трахнет или уже трахнул.

Марк, которого она не знала, использовал близость как угодно, но ни за что бы не назвал это занятие «любовью». Потому что «любовь» — это про Неё, а не про всё остальное.     

Марк, которого она не знала, не испытывал ни смущения, ни разочарования в чужих постелях. Он бессовестно пользовался тем, какое обычно производил впечатление на женщин. И, если хотел, всегда добивался своего. А потом уходил без сожаления.

А ещё он знал, что обнажённый мужчина выглядит таким беззащитным, что даже без секса выводит женщину на настоящую откровенность. Именно она ему и была сейчас нужна.  

Ощутив, как пересохло во рту, он спросил Стеллу:

— У тебя есть шампанское?

— Для тебя найду, — поднялась она.

Вернулась с открытой бутылкой и двумя бокалами.

— Ну, рассказывай, как прошло. С губернатором, — развернулся Марк. Прикрыв пах одеялом, он держал бокалы, пока Стелла наливала.

— Ну, член у него здоровый, — Стелла отставила бутылку. — Чуть кривоват. Обрезан, — она взяла у Марка один бокал и глотнула. Марк тоже отпил. Вкусно. Холодненькое. — Ебёт он грубо. Молча. Жадно. Словно заплатил. И особо не церемонится. Сразу с порога штаны спустил и хер мне в рот. И потом мордой в стол, волосы на руку. Но туфли не снимать. А засосы ставит не только на шее. Показать?

— Обойдусь, — усмехнулся Марк. — А по делу у тебя есть что сказать? Или ты решила, я хочу вздрочнуть?

— А ты не хочешь?

— Уже хочу. Будешь продолжать, пока я не сбегу в туалет передёрнуть?  

— Нет, буду наслаждаться, глядя на твой стояк, — скосила она глаза.

— Одеяло убрать? Чтобы было лучше видно.

— Да мне видно и так, красавчик, — улыбнулась она.

— Он понял, что ты — мой ему подарок?

— Конечно, Марк. Потому он меня и смолил как свинью соломой. Нашпиговывал своим хером под завязку, словно боялся, что больше не дадут.

— А ты дашь?

— Разве не такой был уговор? — пожала она плечами. — Пока он нам нужен, пусть дерёт.

— Смотри, подсядет. Потом не отвяжешься.

Она улыбнулась, словно именно этого и хотела.

— Ещё подлить?

— Нет, — покачал головой Марк. Отставил бокал. Зевнул и удобно устроился на подушке. — Скажи мне, если не секрет, почему ты согласилась? Только не ври, что из-за денег, ты же не проститутка. И, судя по всему, никогда ей не была.

— Откуда ты знаешь? — усмехнулась Стелла.

— Поверь мне, я знаю. Цинизм в тебе, может быть, и врождённый, но не тот.    

Она подняла длинную стройную ухоженную ногу и посмотрела на неё с пристрастием, словно высматривала отросшие волоски или собиралась брить.

— Мне неинтересно трахаться просто так. Это скучно: секс ради секса, или секс ради денег. А здесь судьба компании твоего отца у меня между ног. Это возбуждает.

Марк улыбнулся.

— Да, после того, как тебя трахнул умирающий бандит и это было его последним желанием — я бы тоже не согласился на меньшее.

А потом тяжело вздохнул.

— Марк, что тебя гложет? — развернулась к нему Стелла. — Я тебя честно после приезда сюда не узнаю.

— В данный конкретный момент мне больно смотреть на засос у тебя на шее, потому что это я бросил тебя под этот грузовик. И у меня руки чешутся засунуть хер губернатора не в твою глотку, а в мясорубку, чтобы ему было по-настоящему жёстко.     

— М-м-м, месье знает толк в извращениях, — засмеялась она.

— О, да, месье затейник ещё тот, — усмехнулся Марк.

— Марк, — заставила она на себя посмотреть, — во-первых, я сама согласилась. Ты меня не заставлял. Во-вторых, знала, что так будет. Он же не дурак, твой губернатор, понимает, что я не чувствами к нему воспылала, а предложена в качестве вознаграждения за то, что ему придётся чем-то поступиться. Потому как вещь меня и пользовал, по максимуму, чтобы ни дай бог сделать ему не пришлось больше, чем он получил. В-третьих, я люблю жёстко, — развела она руками. — Ничего не могу с собой поделать. Ну, а в-четвёртых, я тебе соврала.

Она потянулась за сигаретами. Не спеша закурила. Глубоко затянулась.

— Это я убила Кессона. За то, что он засунул в меня свой хер. Дотянулась до его волыны, когда он вошёл во вкус, поплыл и стал постанывать от удовольствия, и выстрелила. Он не собирался умирать в тот день. Так что я могу за себя постоять, Марк, не сомневайся. А в чём твоя проблема?

— В том, что я чёртов сталкер, Стелла. Убийца. Палач. Головорез. Ты была бы в восторге от парня, что лёгким движением руки ломает шеи и не морщась наматывает на руку чужие кишки?

— Ты преувеличиваешь, — выпустила Стелла дым в потолок.

— Поверь мне, я преуменьшаю. А она… — Марк развёл руками. — Я не смог даже сказать ей правду, что мою сестру убили. Соврал про аварию, несчастный случай. Рассказать, что трое ублюдков насиловали и душили девочку для большего удовольствия, пока один в итоге не сломал на её шее хрящ и она не задохнулась, я бы не смог. И уж тем более, что я их всех нашёл и порешил. И лучше никому не знать, как. Этих троих и тех троих, что организовали «поставку живого товара» в казино.

— Думаешь, она не поймёт?

— Я не хочу, чтобы она понимала, — мотнул он головой. — Не хочу, чтобы всё это обо мне знала. Не хочу, чтобы, глядя на мои руки, что к ней прикасаются, она думала о том, что это руки убийцы. А она будет.

— Знаешь о чём, она будет думать, глядя на твои руки? — Стелла потянулась за пепельницей и потушила окурок. — О том, сколько баб они обнимали, кроме неё. Вот что её будет волновать больше. А не то убивали они или нет. Но либо она примет тебя таким, какой ты есть, без оглядки, либо у вас нет будущего. И ты уже обречён, если сомневаешься. Если думаешь, что такой ты ей не нужен, собирай свои вещички и уёбывай — тебе здесь и правда делать нечего.