Солнце укатилось за горизонт, обласкав поле перед Академией прощальными рыжими всполохами. Я передернула плечами и натянула кофту: целый день мерзла и никак не могла согреться. Хотя на улице было тепло, да и под горячий душ я залезла уже дважды.
Я давно сменила порванный наряд на свежее форменное платье, хранившееся для таких случаев в больничном отделении. Вдоволь наобнималась с Мари, навестила Квита, дремавшего за ширмой, помогла обработать раны нескольким миротворцам, перевязала руку Ромулу, в чем-то оправдывавшемуся перед Мелиссой… Словом, всеми силами пыталась влиться в нормальную жизнь. Сделать вид, что прошлые дни были дурным сном, от которого, наконец, удалось очнуться.
А ведь сегодня утром я едва не стала «миссис Блэр». Фу, гадость-то какая!
Ни Карпов, ни крестный до самого вечера так и не показались. Эмоции выворачивало наизнанку, руки тряслись, и повязки ложились криво. Я совсем издергалась.
– Княгиня… – послышалось сиплое из-за ширмы.
– Не называй меня так, – шикнула на Квита. – А то люди невесть что подумают!
– Они подумают, что вы княгиня, – педантично уточнил морф, шевеля опаленными усиками. – Потому что так и есть.
Арчи дежурил на подушке, кинутой на подоконник. Ну как дежурил? Сладко отсыпался после полученного стресса: он чудом не пострадал в огне. А вот Квиту серьезно досталось: шерсть в нескольких местах облезла, оставив некрасивые подпалины. Но Брендан уверял, что уже видел такие травмы, и обещал, что через пару недель нарастет новая, молодая шерстка.
– Я теперь весь ваш, княгиня, – не вняв моим просьбам, продолжал мохнатый гаденыш. – Вот… Не успел отдать. Вы… имеете полное право это носить.
На тумбу лег мой браслет и кулон Карповских. Я прослезилась, но сделала вид, что в глаз попала огромная такая соринка. Размером с бревно.
– «Ваш»! И что мне с тобой делать? – фыркнула, сглатывая слезы.
– Что хотите. Можете на шубу пустить, только не выгоняйте.
– Вот еще! На шубу ты теперь совсем не годишься, – возмущенно сопя, я нанесла мазь на подпалину на плече.
– К принцу я вернуться не могу. И не хочу. Предательства он не простит, – признался Квитариус.
– А Андрей, думаешь, простит? А Ангелика?
– На это и не надеюсь, – морф понуро опустил голову. – Но, может, дозволят искупить вину?
– А я тут причем? Вот перед ними и извиняйся.
– Так ведь и вы теперь Карповская, – пояснил погорелец. – Там, в храме, я сразу почувствовал, что книга приняла вас и прикрепила к древу. И, раз она не вымарала Андрея Владимировича и позволила ему привести вас в княжеский род, значит…
– Ну? Договаривай.
– Ошибся я, – признал морф. – И те слова его отказные шли не от сердца. Пустыми были. В душе он никогда не переставал быть князем Карповским, сыном Ангелики и Владимира и моим хозяином. А я… старый дурак, вот кто я.
– То, что ты натворил…
– Нет мне прощения, – еще ниже склонил голову морф. – Допустить не мог я, что Блэр поднимет длань на своего потомка. Что навредит родной крови. Он не был таким ранее, годы изменили принца, сделали жестче, строже к другим… Я ведь помнил его еще голубоглазым мальчонкой, изводившим сестру магическими тренировками. Азартным, властолюбивым, увлекающимся, но способным любить…
У Квита слипались глаза, слова давались ему все труднее.
– Спи. После будем с тобой разбираться, – пробубнила, накрывая морфа одеялом.
Отошла к окну, почесала по затылку дрыхнувшего без задних ног Арчи. Выпущенный на волю, он уже успел слетать в покинутое Логово арканов и обнаружить там заброшенные коридоры и пустые залы. «Братья» куда-то переместились. Ни обезволенной Джины, ни Магды, ни Блэра… Ни следа их присутствия. И это настораживало.
Где-то сейчас восстанавливал силы Августус, пополняя прореженную армию приспешников новыми пустоглазыми лицами…
Хотелось верить, что где-то очень далеко. И от венца, и от меня.
Княгиня.
К этому еще надо привыкнуть…
Я и к графине-то не успела, а тут уже повышение по рангу!
И все-то у меня шиворот-навыворот. Я даже не знаю, когда именно мы с Андреем поженились.
Тогда, когда, слившись в поцелуе на мраморном полу в фойе, случайно отведали крови друг друга? Когда соединили плоть древним ритуалом, хлебнув неправильного зелья? Или неделей позже, когда закрепили «цепи» в австрийском домике?
А может, только теперь? Когда произнесли долгожданные клятвы и дали согласие у священного алтаря?
В какой день годовщину-то отмечать?
28.2
***
Странное дело: в Логове арканов я была куда спокойнее, чем в родной Академии. Здесь эмоции словно сорвались с петель. Накатывали волнами, так и норовя утопить меня, барахтавшуюся в страхе, отчаянии, ужасе, тревоге…
Вдруг крестный не внемлет моей просьбе и отправит Карпова под магический суд? С учетом того, что Андрей творил в подчинении у Блэра, обвинений ему предъявят достаточно. И свидетели найдутся.
Я плакала без слез. Содрогалась в невидимых рыданиях, сидя на желтом диванчике в кабинете Мари. Наверное, просто эффект от крови дриады, притупляющей бурные эмоции, кончился. Вот я и расклеилась. Нужна новая порция и срочно.
Я поднялась с дивана и вышла в коридор. Решив, что поздним вечером мисс Эмеральд, скорее всего, отдыхает от битвы в своей спальне, я направилась в крыло преподавателей. На первом этаже располагались комнаты Эйвери, Брендана, Мари… Марте принадлежала последняя. Ни разу в ней не была.
На мой стук никто не отозвался, и я мягко надавила на ручку. Дверь поддалась, признав во мне хозяйку Академии, и я, просунув голову внутрь, окликнула Марту.
– Мисс Эмеральд… Это Анна… Вы тут? Я хотела попросить у вас еще немного…
И снова – тишина. Может, и нет тут дриады. Я огляделась. Вот ведь странное местечко!
Я знала, что преподаватели вольны оформлять отведенную им территорию на свой вкус. У Валенвайда, к примеру, в кабинете даже темнее, чем у Демона. А у Ромула рядом с диваном стоит огромный уютный лежак, по виду напоминающий собачий.
Я долго не могла понять, зачем он куратору. Но сейчас догадалась, что в полную луну он отдыхает в обличии волка. А еще позволяет там пережидать «кризисные моменты» одному симпатичному пятнистому метамагу, если тот случайно совершит оборот.
Но у дриады кабинет больше походил на оранжерею. По колоннам у двери вился темно-зеленый плющ, на стене обосновался пушистый мох. На подоконнике из кашпо на меня глазели Анютины глазки. Парочка даже подмигнула, скосив пестрые головы на боковую дверь.
Любопытство на секунду приглушило разрушительные эмоции. Стало жутко интересно, как же выглядит спальня дриады. Может, там потолок из коры, постель из веток, а вместо лампы – стайка светляков?