– Братья и сестры, верные служители арканского культа, мы собрались здесь, чтобы соединить в вечности Августуса Блэра из рода Блэров и Анну Дэлориан из рода Воронцовых, – внезапно вскричал служитель, и какие-то птицы беспокойно вспорхнули с хоров. – Дети мои, окропите кровью этот ритуальный сосуд, дабы получить благословение Богини Судьбы.
Неуловимым движением этот гад вспорол мне палец и сцедил в серебряную чашу несколько капель. Блэр повторил процедуру самостоятельно. Едва наша кровь стекла по начищенным стенкам и соприкоснулась, смесь зачадила. Черный дым поднялся вверх, и я закашлялась.
– Ох, мой принц… – забормотал нервозно служитель.
– Продолжайте! – рявкнул Блэр, хмурясь. – Мне плевать на ее благословение.
– Но…
– Ритуал может быть проведен и так, – отрезал раздосадованный принц, отмахиваясь от чада. – Продолжайте!
– Да, да, конечно, – старик влил в кубок жутковатое зеленое варево и завел монотонный речитатив.
Все время, что он пел, запястье под перчаткой неприятно жгло. Я терла кожу через ткань, пытаясь унять тянущую боль.
Краем глаза уловила движение за спинами арканов – Магда как раз изволила оправить на себе одежду и сдвинуться поближе к Джагжиту. Что-то мохнатое мелькнуло у клетки с пленными, но тут же исчезло. И опять появилось. Только уже за прутьями.
Я чуть не свернула шею, пытаясь разглядеть, что за бурную деятельность развел незванно явившийся Квит. Ни тролля же не видно…
– Ты как будто заскучала, графиня? – неприязненно уточнил Блэр.
– Я просто… подышать хочу. Этот дым обжег легкие и…
– Потерпишь, – отрезал тиран, теряя ко мне интерес и поторапливая служителя культа. – Сколько еще?
– Что-то идет не так, мой принц, – пожаловался старик, мешая стилетом жижу в чашке. – Зелье отказывается принимать ваши капли, видите? Они никак не соединятся.
– Мешай усерднее.
Я снова скосила глаза на клетку. Или у меня начались галлюцинации, или Джен из нее исчезла. Мелисса, Аманда и Элизабет сидят, а рыжей ворчуньи – нет. Что за дела?
Мохнатый негодник мелькнул снова, прямо за спиной Магды. Поймал мой взгляд и задрал шерстяной нос: мол, он тут делом занят, а я ерундой страдаю. И поправил что-то у себя за пазухой, норовившее вылезли и хоть одним розовым глазком глянуть на церемонию. Что-то крайне пернатое и баклажановое…
– Пей, дитя мое, – мне в губы сунули край ритуальной чашки и, не дождавшись, пока я сама сделаю глоток, наклонили.
В рот потекла горькая гадость, горло свело болезненным спазмом. Судорога прокатилась по всему телу, и меня скрутило.
– Что с ней? – вскрикнула какая-то молодая арканка, пока я, скорчившись, стояла на полу на коленях и отплевывалась от зеленой дряни.
Похоже, мой организм категорически не принимал местное зелье единения и отторг все до капли.
– Как некультурно, графиня, – придерживая волосы на моем затылке, пробормотал Блэр. – Что ж, ты красноречиво донесла до нас свою позицию, а теперь поднимайся: завершим ритуал.
– Но мой принц… – воскликнул обомлевший от произвола старик.
– Завершим. Ритуал, – процедил тиран, с неприязнью подавая мне белый платок.
Во рту до сих пор стояла горечь, словно я килограмм лука без соли зажевала. Запястье чесалось и ныло. Голова кружилась, и я едва слышала, что там бубнил служитель нелепого культа.
Но даже в таком состоянии отметила, что из клетки пропала теперь и Мелисса.
– Тогда повторяйте за…
Снаружи что-то загрохотало, снова прервав речь бедолаги в балахоне. Послышались крики, лязг металла, взрывы заклятий. По стенам пошла дрожь.
– Что это? – старик побледнел.
Кто-то пытался взять штурмом его древний храм!
– Неважно. Внутрь никто не пройдет, мои воины об этом позаботятся. Продолжайте, – сухо скомандовал Блэр.
Ни единая мышца на его холеном лице не дрогнула! Вот это хладнокровие. Или безразличие. А может, просто старость. Больше двухсот лет «жениху», как-никак.
– Повторяйте за мной ритуальную клятву, мой принц, – покорно кивнул служитель.
Из клетки тем временем пропала Аманда. А из-за пазухи Квита, неспешно прохаживавшегося у входа (быть может, даже насвистывавшего при этом), выглянул рыжий клюв. И я крепче сжала палочку в кармане.
Звуки битвы, доносившиеся снаружи, меня воодушевили. Неизвестно, сколько там человек и зачем они сюда пришли, но… Очень хотелось верить, что много и за мной. За всеми нами.
– Анна Дэлориан, соглашаешься ли ты принять мужчину, связанного с тобой неделимой нитью и дарованного богиней Судьбой…
– А? Что? – я растерянно уставилась на служителя.
– Просто скажи «да», графиня, – Блэр крепко сжал мой локоть, и я нервно кивнула.
В клетке еще оставалась Лиз, а входная дверь, хоть и содрогалась от чьих-то толчков, стояла намертво.
26.4
Грохот снаружи усиливался, оглушал, разбавляемый воплями и взрывами. Казалось, там ведут бой две армии. Неужели нас нашли? Неужели как-то выследили?!
Боязно было поверить в шанс на спасение. Разочарование грозило таким сильным ударом, что убило бы без всякого оружия.
– Не рассчитывай, графиня, потянуть время. Ритуал мы, так или иначе, завершим, – будто мысли мои прочитал эльфоподобный гад. – Что у нас дальше, мастер Грейв?
Я пошатнулась. Волнение вперемешку с ужасом и отчаянием сделали свое дело: ноги меня едва держали.
За Магдой мелькнул знакомый мохнатый зад. Ну, быстрее же… Быстрее, Квит! Лиз должна исчезнуть из клетки до того, как мы дойдем до главной клятвы.
– А этот что тут делает? – подал голос Джагжит, хватая Квитариуса за сизое ухо и притягивая к себе. – Мой принц! Ваш морф…
– Позже. Все позже. Клятвы, – отмахнулся Блэр.
– Повторяйте за мной, ваше высочество, – пробормотал покорно старик, а я чуть не взвыла от отчаяния.
В ушах стоял гул. Грохотало и снаружи храма, и внутри меня. К горлу подкатывала тошнота, пересохшие губы хранили горечь зелья.
Блэр повторял за служителем какие-то слова, но я не вслушивалась. Что-то о том, что он отказывается от титула и имени рода и изъявляет желание прикрепиться к родовому древу супруги и связать в вечности наши жизни. Точно дурной сон, не иначе…
Вкус во рту вдруг изменился. Стал странным, металлически-соленым, словно на язык попала кровь. Я облизнула губы, но ранок не обнаружила. Сглотнула, и тепло прокатилось по горлу, смывая горечь чуждого зелья.
Карпов за служителем смотрел в пол и что-то бормотал, потирая запястье. Мое тоже горело, словно его раскаленными щипцами сжали с обеих сторон. Тело устало реагировать на боль, смирилось. Но по щекам почему-то все равно текли горячие слезы.