Как раз там, где болело и у меня.
Это что, не настоящее? Прошлое?!
Щит Эйлерона растаял, оставив лишь призрачную полусферу.
Тролль побери…
Как раз в подтверждение моей догадки белой ласточкой пролетела теле-маго-грамма и опустилась Андрею в ладонь. Тот пробежал карточку глазами, рванул рубашку на груди, поднял жезл…
– Опусти… – прошептал настойчиво туман. – Брось…
Рука Андрея замерла на полпути к медальону.
Арканы расступились в стороны, пропуская Августуса.
– Брось! – резче повторил уже не туман, а сам Блэр.
Белые пальцы Карпова судорожно сжимали жезл, рука не двигалась. Ни вверх, ни вниз.
– Интересно, интересно… Сильный маг, знакомый дар… – недоэльф подошел к Андрею почти вплотную, игнорируя призрачный щит, который при его вторжении рассыпался голубой трухой. Окинул равнодушным взглядом поляну, отметив количество валявшихся на земле «братьев». – Столько неприятностей от одного человека… И что мне с тобой делать?
Господи…
– Это князь Карповский, ваше высочество, – подался вперед мохнатый засранец в красном берете. – Потомок вашей сестры…
– Хмм, – сохраняя интригу, промычал Блэр, с интересом изучая лицо Карпова.
Демон был так сосредоточен, что казалось, у него свело челюсть от напряжения. Изматывающая, не видимая никому борьба...
– Вортингтон… Ты спутался с Карповскими? Весьма интригующе, даже, я бы сказал, скандально…
– Он отказался от имени рода, мой принц, – выдал какой-то тролль с задних рядов.
– Это так? – ленивый разворот к морфу, и Квитариус опустил глаза.
– Так, мой принц, но… Его кровь все так же чиста и крепка. Андрей Владимирович очень сильный маг, и, я уверен, осознав ваши великие цели и замыслы, с радостью к вам присоединится… – голос Квита дрогнул, он старался не смотреть ни на бывшего хозяина, ни на нынешнего.
– Полагаешь, он способен подчиниться мне добровольно? Сейчас посмотрим. Опусти жезл, Карповский… Сам, – велел Августус.
А я вдруг страстно захотела, чтобы действительно опустил. Не боролся. Согласился на любые условия.
– Не будь идиотом, Андрей! – нервно выкрикнула Джина, заломив руки за спиной. – Он был арканом, мой принц, он просто не успел пройти ритуал…
– Как, ты говоришь, тебя зовут? – Августус обернулся к побледневшей враз белокурой стерве.
– Джорджина, мой принц. Прикреплена к роду Кавендишей в титуле леди. В рождении Раскова, – сглотнув, пробормотала она.
– И ты готова поручиться за этого, кхм… невыносимого упрямца?
– Да, мой господин. Он примкнет к вам. Обязательно примкнет, без сопротивления вашей воле, – заверила Блэра Джина и, проскочив вперед, вырвала из руки Андрея жезл и спрятала у себя в кармане. – Вот видите, он почти не борется…
– Он борется. Со мной. И неплохо. Даже, я бы сказал, поразительно. Просто ты этого не видишь, глупая женщина, – усмехнулся Блэр. – Сильный фамильный дар… Сейчас, как я успел понять, это большая редкость. В мое время ты был бы великим магом. Но этого все равно недостаточно, да? Ты ведь тоже это чувствуешь, князь?
Августус склонил голову набок, будто действительно ожидая ответа. Карпов молчал, сверля того черными глазами.
– Ты уже измотан, а я ведь даже не прикоснулся… Знаешь, что будет, если прикоснусь?
Демон моргнул и помрачнел сильнее. Если и не знал, то догадывался.
18.2
– Ты давно не используешь свой дар во всей его полноте, ведь так? – холодно бросил Блэр, и его темные брови опасно сдвинулись. – Не подпитываешь, не обращаешься к темной материи… Такой талант в никуда. Как же ты опустился до такого?
Андрей молчал, явно надеясь уничтожить Блэра взглядом.
– Однажды я пощадил Карповского. Не призвал, как прочих. Избавил его от долга службы. Позволил отсидеться за каменными стенами, в то время как я сражался за великую цель! А знаешь, почему?
– Потому что Влад вовремя подсуетился, – фыркнул Роджер в небо, почернев хмурой тучей.
– Солина понесла, – признал очевидное Августус. – Я не монстр, чтобы оставлять родного племянника без отца.
Я пригляделась к белокурому тирану. Почему-то казалось, что не-монстром он был лишь с узким, очень ограниченным кругом лиц. Состоящим человек из… двух. Максимум, трех.
– Надеялся, что моя сестра положит начало крепкому, магически сильному роду… И что? – хмыкнул Августус, морщась и поправляя на талии неудобный ремень брюк. В его время такое явно не носили.
– Помилуйте, мой принц… – совсем тихо прошептал Квитариус, потираясь шерстью о колени Великого.
– Нет. Второй раз я такой ошибки не совершу, – отрубил Блэр, снова встречаясь взглядом с Карповым. Тот выглядел совсем измотанным, почти сломленным. Еще немного и…
Резкий взмах длинных белых пальцев – и Карпов согнулся пополам, упав ладонями на траву. Сейчас, в трансе, глядя на прошлое, я почти не чувствовала боли. Лишь ужас, ртутью расползавшийся по венам.
Молоточком звенело в висках: если Блэр смертельно ранит Андрея, то убьет и меня. Впрочем, жить без своего Демона я все равно не согласна.
Но это прошлое. И я все еще жива. А значит…
– Не убивайте, ваше… прошу! – с придыханием попросила Джина и всем своим грациозным телом повисла на локте Великого.
Тот скосил глаза на женщину, позволившую себе вопиющую фамильярность. Настолько холодные, что казалось, в бирюзовой воде плескалось по айсбергу. Но в прах Раскову не развеял. И руку свою гадкую, болетворящую, демонстративно убрал за спину.
– Забавная, – признал Блэр, умиляясь наивности Джины, как какой-нибудь обезьянке из зоопарка.
А я впервые за всю жизнь была благодарна Расковой. Потому что мысленно орала те же слова и бросалась на тот же локоть, да только меня никто не видел и не слышал.
Утопая в лиловом тумане сновидения, я слышала, как стучат мои зубы. Как сквозь гул в ушах доносится голос Елисея. Но не могла разобрать слов.
Карпов поднял голову и наградил Блэра убийственным взглядом, полным ненависти. Но того, к сожалению, не проняло.
– Тебе не стоит этого делать, если хоть немного дорожишь… – речь Андрея оборвалась, не успев начаться.
– Молчи! – фирменный жест разбил уплотнившийся воздух, и Блэр поморщился. – Девица Воронцова…
– Анна… – непослушно бормотал Карпов, игнорируя тот самый фирменный жест. – Моя…
Джина за Блэром кусала губы и истерично сверкала синими глазами, шепча, словно в бреду: «Подчинись, смирись, Андрюша. Это не игры. Не игры!».
Я ей даже «Андрюшу» простить сейчас была готова. И мысленно призывала Карпова прислушаться к заигравшейся психопатке, оценившей, наконец, серьезность ситуации.