Плохиш для Апельсинки - читать онлайн книгу. Автор: Анна Дубинская cтр.№ 22

Мы перебрались на передние сидения, и я завел мотор.

Всю дорогу мы оба молчали. Недопонимание и напряжение так и витало в воздухе. Остановился, как всегда, у торгового центра и потом долго целовал Апельсинку, чтобы она поняла, что я тоже хочу ее.

И у меня получилось добиться результата. Лера больше не обижалась и радостная ушла домой, пожелав успешной сдачи экзамена.

Тёма

Я как всегда подождал, когда Лера скроется за поворотом и поехал к Оскару возвращать машину.

Когда подъехал к кирпичному двухэтажному дому, друг уже ждал меня на улице. Я припарковал автомобиль на привычное место и вышел.

— Хай, братела! — сказал Оскар.

— Привет.

Мы пожали руки, и я передал ключи.

— Ну как? Все прошло успешно? — шутя, спросил Оскар.

— Не понял? А с каких это пор тебя это заботит?

— Да не кипятись! Не заботит меня. Так спросил просто. Вижу же — влюбился. Вот и переживаю за друга.

— Что? Да не влюбился я, — усмехнулся ему в ответ.

— Ну-ну.

— Угу.

Мы недолго пообщались с Оскаром, и я поехал домой на автобусе.

Любил ли я Леру? Этот вопрос друга застал меня врасплох. Ведь я и сам не знал на него точного ответа. Апельсинка мне нравилась, с ней было очень интересно проводить время, а еще я хотел ее как женщину. Можно ли эти три компонента, в общем, назвать любовью? На это у меня тоже не было предположения. Да я и не парился как-то на этот счет никогда. Мне и без всей этой романтичной шелухи жилось неплохо.

Я вышел из автобуса и пошел вдоль улицы, чтобы затем свернуть в свой двор.

Я был сильно погружен в свои мысли, что не сразу заметил женщину у своего подъезда.

— Артём Чайковский, здравствуй, — поздоровалась она.

Я повернул голову на знакомый голос и, мягко сказать, офигел.

Около скамейки стояла Стальная. Что она здесь забыла? Может экзамен отменился, и она сама лично решила меня оповестить? М-да. Бред конечно. Я это понимал, поэтому подошел и поздоровался: «Здравствуйте».

— Артём, оставь мою дочь в покое. Я все знаю, — отчеканила она, как только наши взгляды пересеклись.

«Почему?», «Кто она нахрен такая, чтобы ставить мне условия?», «Что вообще творится?», «Что конкретно она знает?» — эти и еще тысяча вопросов пронеслись у меня в голове.

— Я не… — начал я.

— Я все знаю. Я знаю про билет, — перебила она меня и строго нахмурила тонкие брови.

Не интеллигентно как-то с ее стороны. Преподаватель еще называется.

— Эм.… Какой еще билет? — спросил удивленно, сделав вид, что ничего не знаю.

— Тот самый, который я подготовила для твоего экзамена, а Лера — добрая душа тебе его передала.

— Я не понимаю о чем вы? — продолжал я настойчиво играть свою роль.

Твою же ты за ногу, как она узнала то? Она что Апельсинке камеру на цепочке вместо кулончика повесила? Пипец пападос. Сгорел мой институт синим пламенем.

— А тебе и не нужно ничего понимать, — с раздражением сказала она и взмахнула руками. — Тебе нужно просто сделать так, как я скажу. Пойми, Валерия талантливая, умная девочка, медалистка. У нее светлое будущее. Не порти ей жизнь своими песнями. Нам музыканты в семье не нужны.

— Да я и не музыкант. Я танцую. Да и в семью я пока в вашу вступать не хочу, — ответил грубовато.

— Тем более, — фыркнула она. — Так что я думаю, мы договоримся как взрослые люди. Я против, чтобы ты общался с моей дочерью. И это не обсуждается. Я не поменяю свое решение. Ты ей не пара.

— А я думаю, Лера уже взрослая и сама вправе выбирать. Вы так не считаете? — моя уверенность постепенно начинала сходить на нет, но я продолжал бороться с ее возражениями.

— Нет! — воскликнула женщина. — Она еще молода, а ты станешь ее ошибкой. Поэтому я так и быть прощу ее за тот билет. Хоть она и поступила подло. Я прощу и закрою на это глаза, но чтобы и духу твоего рядом с ней больше не было. Ясно?

— Какой билет? Вы о чем? — я продолжал играть в дурака.

— Тот самый для завтрашнего экзамена. Артём, послушай, ты, правда, на нее уже негативно влияешь. Она стала мне врать! Это недопустимо! И вообще я уже долго тебя здесь жду, так что брось претворяться. Ты прекрасно понимаешь, о каком билете идет речь!

— Но Лера мне ничего не передавала, — возмутился я. — Я все выучил и готов сдать экзамен.

— Осенью мы всей семьей переезжаем в другой город, — пропуская мимо ушей мои слова, проговорила Стальная. — Так что все равно, рано или поздно вы расстанетесь. Так зачем девочке потом страдать?

— Как уезжаете? — я в шоке уставился на Стальную. — Она же учится…

— Это временно. Просто чтобы год не терять. Ну, так что скажешь? Про билет?

— Ничего, — грубо ответил я, развернулся к ней спиной и хотел уйти.

А пошло оно все…

— Постой, — остановила меня Елена Степановна. — Я спорить не стану. Условие мое такое — хочешь остаться в институте, тогда приходи завтра на полчаса раньше, и я оставлю те вопросы, которые составила изначально, и ты успешно сдашь экзамен. Но в таком случае про Леру можешь забыть! Я помогаю тебе не вылететь, а ты оставляешь нашу семью в покое. И еще, забыла, Лера ничего не должна знать о нашем разговоре.

Черт. Это стерва умнее, чем казалось. Я остановился и с неприязнью посмотрел на нее. Как можно быть такой циничной тварью?

— А если я не приду? — нахально отозвался.

— Хм. Тогда я дам тебе совершенно другие вопросы. Другой билет. И кто знает, может ты, и правда сам сдашь, — выделяя последние слова, сказала она.

— Знаете что? А не пошли бы вы куда подальше, — не побоялся я ей ответить грубостью.

Это чокнутая мамаша совсем из ума выжила.

— Артём. Решать тебе. Либо институт, либо Лера на один месяц. В сентябре мы уезжаем, — с улыбкой победительницы закончила она. — А сейчас, извини. Мне пора. И жду тебя завтра в половину девятого, как и договорились, — Елена Степановна прошла мимо меня и недовольно хмыкнула.

— Мы еще не договорились, — напоследок крикнул я ей.

Но она с гордо поднятой головой ушла, больше ничего не сказав.

Вот капец! Я пнул ногой камень, не заботясь, что могу испортить новые кроссы.

Вот влип. И что теперь?

Я сел на скамейку в состоянии легкой невменяемости. Домой идти совсем не хотелось. Где-то в груди жгло от злости, а ладони сжались в кулаки. Вот бы врезать кому? Нет. Не Стальной. Женщину я никогда не тронул бы. Даже самую стервозную на всем белом свете. А такой и была мама Леры.