Мотив Х - читать онлайн книгу. Автор: Стефан Анхем cтр.№ 42

— Это то, что я бы назвал угрозой демократии, — сказал Окессон, и Лилья сразу почувствовала, как настроение испортилось от одного звука его голоса. — Или здесь кто-то всерьез считает, что у нашей судебной системы могла бы хоть когда-нибудь возникнуть идея задержать социал-демократа точно так же, без какой-либо конкретной…

Лилья выключила автомобильное радио. Она была больше не в силах это слушать. Не угроза демократии, так угроза свободе слова. Можно подумать, у них не было совершенно конкретных подозрений в его адрес. Да у него на лбу было написано виновен!

Она припарковала машину между двумя кустами, расположенными таким образом, что ее не было видно тем, кто едет по грунтовой дороге. В то же время она полностью контролировала дом Ассара Сканоса примерно в двадцати метрах от нее и могла немедленно вызвать оперативную группу, как только кто-то появится на участке.

Поняв, что его нет ни в доме, ни в саду, они с Утесом договорились подождать с вызовом Муландера и его команды. Они решили держать дом под наблюдением всю ночь на случай, если преступник вернется.

Но сейчас она уже больше четырех часов сидела в машине и следила за брошенным домом через зум фотоаппарата. На радио не унимались журналисты, без умолку болтавшие о Ландерце и его чертовой партии, которая, несомненно, только получит еще больше голосов в результате всей этой шумихи.

К тому же на улице было всего двенадцать градусов, судя по показаниям приборной панели, а это означало, что ей пришлось включить обогрев сиденья и завернуться в толстое одеяло, чтобы не замерзнуть. Каждые четверть часа теперь нужно было заводить двигатель и давать ему поработать на холостом ходу не меньше трех минут.

Она проиграла борьбу с зевотой, когда синие цифры на приборной доске показали 00:00. Оставалось два часа до тех пор, пока Утес не придет и не освободит ее, и если это не случится в ближайшее время, то она заснет настолько крепко, что даже если начнется Третья мировая война, то боевые действия никак не повлияют на ее крепкий, здоровый сон.

Она вышла из машины, потянулась и наполнила легкие влажным ночным воздухом. Они договорились не входить в дом. Отчасти для того, чтобы не трогать ничего до приезда Муландера. Или если Сканос действительно вернется домой. Тогда бы они оказались в очень невыгодном положении. Сканос не только оказался чрезвычайно опасным и совершенно непредсказуемым, но находясь на своей территории, он мог быть еще более страшен.

Но дом одно дело, а сад — совсем другое, и оказавшись во дворе, она остановилась и огляделась по сторонам. «Вольво» все так же стоял под небрежно накинутым брезентом, трава на газоне казалась скошенной совсем недавно, а клумбы были полностью очищены от сорняков.

Что-то явно было не так, но что? Она не могла ответить на этот вопрос. Внезапно послышалась песня «Летнее время» Магнуса Угглы с ее телефона. Значит, это был не Утес. Тогда звучал бы совсем другой рингтон. Эта песня Угглы была одной из ее самых любимых, и она специально поставила ее на звонок Хампуса. Трек напоминал ей о том времени, когда она была так влюблена, что ощущала это всем телом.

Он уже в третий раз за вечер пытался дозвониться до нее. Наверное, пытался понять, где она и почему не отвечает. В этом не было ничего странного. Но точно так же, как она не могла сейчас вынести Магнуса Угглу с его заводными дерьмовыми песнями, она не могла жить дальше с мыслью о том, что встречалась со шведским демократом.

Поэтому она позволила автоответчику ответить вместо нее и пошла дальше вокруг задней части дома к двери на террасу, которая вела в гостиную. Она по-прежнему оставалась приоткрыта так же, как когда они были в доме.

Все указывало на то, что Сканос увидел их из кухонного окна и скрылся через эту самую дверь. Но куда он делся после этого? А «Рено», его собственная машина, где она? Она заметила, что позади дома невозможно было припарковать машину и уехать в том направлении. Там не было даже дороги, только поля.

Внезапно Ирен услышала звук дверного звонка внутри дома — электронная мелодия, которая отчетливо звенела в темноте. Но с другой стороны дома никого не было, и никто точно не звонил в дверь. Одновременно сквозь стеклянную дверь она увидела, как загорелся в темноте экран беспроводного телефона, стоящего на базовой станции.

Она приоткрыла дверь так, чтобы можно было протиснуться, и наклонилась над дисплеем, увидев номер 072–684 43 82. Пока мелодия продолжала играть, как будто никогда не собиралась умолкнуть, она сделала поиск по высветившемуся номеру на своем мобильном, но не нашла в интернете никакой информации. Анонимный номер предоплаченной карты.

Чтобы не испачкать телефон своими отпечатками, она натянула рукав рубашки на руку, прежде чем взять трубку, и нажала на зеленую кнопку, после чего мелодичный звонок умолк.

— Да, здравствуйте… — сказала она, не получив ответа. Единственное, что она услышала, это как кто-то тяжело дышал на другом конце провода. — Извините, но с кем я разговариваю? — Насколько она могла разобрать, это был мужчина. Мужчина, который только что завершил тренировку или что-то подобное.

— Что ты делаешь в моем доме?

Это был он. Это точно был он.

— Меня зовут… — услышала она свой голос, прежде чем его прервал щелчок.

Фабиан как раз зашел на домашнюю страницу фотоклуба «Целлулоид», когда внезапный порыв ветра в подвале возвестил о том, что открылась и снова закрылась входная дверь.

Теодор вернулся домой.

И вот уже Фабиан стоит на втором этаже перед закрытой дверью в комнату сына и собирается с духом, чтобы заставить себя постучать. Все должно было случиться именно сейчас. Как бы Теодор ни отреагировал, пути назад не было. Но ответа не последовало, он постучал снова, на этот раз сильнее, после чего с другой стороны послышался усталый вздох.

— Да… в чем дело?

Он открыл дверь, шагнул в темноту и увидел Теодора, лежащего в постели. Он щурился на свет в коридоре позади Фабиана. Уже половина второго ночи, но сын вернулся домой всего несколько минут назад. Был ли он вообще в ванной, почистил ли зубы? К тому же в комнате сильно пахло сигаретами и алкоголем.

— Ты что, пил? — услышал он свой голос, одновременно заметив, что одежда свалена в кучу посреди комнаты.

— Чего? — Теодор попытался сфокусировать на нем взгляд.

— Я спросил, пил ли ты. Здесь воняет алкоголем, — сказал он и понял, что это, пожалуй, был самый худший способ начать доверительный разговор отца и сына.

Теодор вздохнул.

— Да, два пива. Теперь доволен? Или хотел поговорить о чем-то еще?

— Доволен? С чего бы мне быть довольным? — Было уже поздно сожалеть о том, что не с того начал разговор, а ведь он не пробыл у сына и полминуты. — Ты же помнишь, что мы с мамой говорили об употреблении алкоголя до того, как тебе исполнится восемнадцать. — Как же быстро у сына получалось вывести его из равновесия!