Трилби - читать онлайн книгу. Автор: Диана Палмер cтр.№ 70

Торн изучающе смотрел на Наки.

— И как долго ты собираешься отказываться от своего прошлого и своих предков?

Наки посмотрел вдаль.

— Я не могу от этого отказаться. Я горжусь своим народом и тем, что я апачи. Я не пытаюсь это скрыть даже в Мексике, но среди мятежников почти нет предрассудков. Все мы там чувствуем себя не в своей тарелке. После революции, если мы победим, там не будет иметь значения, какой я расы, — он повернулся к Торну. — Я люблю ее.

Боль, прозвучавшая в его голосе, потрясла Торна до глубины души.

— Я знаю, — с трудом произнес он. — Но она не захочет, чтобы ты отказался от своего народа. Она принимает тебя таким, какой ты есть.

Наки посмотрел на него.

— Торн, я никогда не смогу жить на Востоке страны, а жизнь в резервации погубит ее, несмотря на ее решимость. Мексика — единственная страна, где мы могли бы жить вместе.

— Мексика сейчас в огне революции.

— Я это знаю, — сухо ответил Наки.

— Заходи и побудь у нас хоть немного. Ты мог бы хоть рассказать нам, что там происходит. Джордж у нас — единственный источник, от которого мы узнаем о революции.

Трилби очень обрадовалась, увидев Наки живым и невредимым, поставила дополнительный прибор на стол, и Наки за обедом рассказал им о последних событиях.

— Здесь, на севере Мексики, у нас очень хороший командир, полковник Бланко, есть и другие способные командиры. Есть очень смелый парень по имени Артуро Лопес, который руководит боями. Его называют «Красным». А сейчас в его отряде… — он покачал головой, — Вы не поверите, там можно встретить людей очень многих национальностей. Я встречал там французских легионеров, немцев, датчан, очень много ковбоев из Техаса, Аризоны и Нью-Мексико. Даже есть пижоны с Восточного побережья, один из них — выпускник Гарварда, — Наки усмехнулся, на его темном лице зубы ослепительно сверкнули. — Ходит слух, — он конспиративно наклонился к ним, — что среди мятежников есть один индеец апачи!

— Не может быть! — воскликнул Торн.

— Никто не поверит этому, — вторила Трилби.

— Мадеро победит?

— Конечно, — ответил Наки. — Но даже если он победит, я сомневаюсь, что долго продержится у власти. У него доброе сердце, но для того, чтобы руководить страной, нужно что-то большее. Здесь нужна безжалостность.

После обеда Торн проводил своего друга в загон, где его лошадь накормили, напоили водой и подготовили к обратной дороге.

— Ты уверен, что не можешь провести у нас ночь?

— Я дал слово, что вернусь к утру, — последовал ответ. Наки заколебался. — Я помогаю в качестве переводчика, когда Лопеса нет на месте. Я полагаюсь на вас, что вы будете держать это в секрете. Обстановка очень серьезная. Благоразумнее сейчас остаться на ранчо и не ездить в Дуглас. Я не могу сказать большего, и вы не должны никому рассказывать о моих словах.

— Разумеется. Спасибо тебе, — хотя Торну хотелось узнать больше, он не настаивал. — Что нам ответить Сисси, когда она напишет?

Наки заколебался. Он уже оседлал лошадь и молча теребил в руках поводья.

— Ничего не говорите ей, — наконец, сказал он, лицо его было твердым и решительным. — Пока революция не закончилась победой или поражением, лучше, чтобы она ничего не знала.

Торн засомневался. Трилби говорила ему, что Сисси в отчаянии и ждет любых вестей о Наки. Если она решит, что Наки мертв, она способна на безрассудный поступок.

— Я надеюсь, МакКолум будет держать язык за зубами, если Сисси будет расспрашивать его. Он все понимает, но не может противостоять просьбам женщины, в особенности несчастной женщины. Что, если он расскажет о твоей смерти?

— Я почти понимаю, что ты имеешь в виду, — проницательно заметил Наки. — Но ты недооцениваешь Александру, Я знаю, что она чувствует, но она достаточно сильная, решительная и целеустремленная, чтобы не лишать себе жизни. Если кто-нибудь ей скажет, что меня нет в живых, она переживет несчастье и станет сильнее. Я знаю ее.

— А что, если ты ошибаешься? — спросил Торн. — Сможешь ли ты с этим жить?

— Конечно, нет, — последовал спокойный ответ.

— Но я не ошибаюсь. Если я смогу обосноваться в Мексике, я сам ей сообщу об этом, и у нее не будет выбора. Если я не смогу, тогда пусть она думает, что я мертв. Так будет лучше для нее.

— На твоем месте я не был бы таким благородным. Ради Трилби я готов и убить, и умереть.

— Я знаю. Ты сказал ей об этом?

Торн холодно рассмеялся.

— Она все еще влюблена в того парня с Восточного побережья. Она привыкла ко мне, но ее сердце мне не принадлежит.

— Не теряй надежды. Этого парня здесь нет, а ты здесь.

— Я знаю. Это очко в мою пользу, — он пожал другу руку. — Не теряй головы, будь осторожен.

— Не спи слишком крепко ночью. Хотя ты продал свою мексиканскую землю, твой скот привлекает голодных людей, которые отчаянно дерутся за победу революции. Держи ухо востро. И помни, что я сказал о Дугласе.

— Буду помнить. Удачи.

— De nada.

— Постарайся поддерживать с нами связь, хотя бы через родственников Джорджа. Не мог бы ты сделать это?

Наки выпрямился в седле, он выглядел очень элегантно и прекрасно держался верхом.

— Я постараюсь.

— Adios.

— Vaya, con Dios, — последовал ответ. Наки повернул лошадь и поскакал прочь. Его одинокий силуэт еще долго виднелся на горизонте.

— Но почему он не хотел, чтобы мы рассказывали все Сисси? — жалобно спросила Трилби. — Разве он не понимает, что известие о его смерти может убить ее?

— Он все понимает. Ради нее самой он не хочет подавать ей надежды, чтобы потом не лишить ее.

Он пытается сделать невероятное, Трилби. Он отказался от своей страны ради любви к женщине.

— Трудно предположить, чтобы мужчина сделал это просто ради женщины, — она взглянула на него из-под ресниц.

Торн улыбнулся. Саманта уже ушла спать. В доме было тихо и безлюдно, лишь тиканье старинных дедушкиных часов громко раздавалось в холле.

— Я хочу тебя, — нежно сказал Торн.

Такие откровенные слова очень сильно действовали на Трилби, и она покраснела, как невеста.

— Торн!

— Я понимаю. Я опять не совсем цивилизован, не так ли? — спросил он, приближаясь к ней почти вплотную, так близко, что она почувствовала жар, идущий от его тела, слышала запах табака и кожи от его одежды.

— Я слишком груб и слишком принадлежу моему Западу, чтобы подходить такой воспитанной женщине, как ты.

— Нет, совсем нет! — прошептала она, дрожа. — Я тоже тебя хочу!