Сними обувь твою - читать онлайн книгу. Автор: Этель Лилиан Войнич cтр.№ 59

Он умолк, робко поглядывая на своих слушателей. Нижняя губа Генри не слишком его ободрила, но Уолтер сохранял обычную вежливую сдержанность, а Беатриса все еще улыбалась самой любезной из своих улыбок.

— Извините меня, — медленно начал Генри. — Я вас не совсем понимаю.

Какое, собственно, отношение имеет ко всему этому леди Маунтстюарт?

— Как владелица поместья…

— А разве эта земля по-прежнему часть ее поместья? Мне казалось, что она продала ее мистеру Риверсу.

— Ну… конечно, но леди Маунтстюарт, естественно, сохраняет интерес самый благожелательный интерес — к благосостоянию и нравственности здешних рыбаков. И я знаю, что она, как и все мы, сочла бы, что бывают случаи, когда излишнее великодушие не приносит добра… совсем не приносит… — Он снова запутался и умолк.

— Я думаю, что следовало бы выказать уважение к желаниям дорогой леди Маунтстюарт, — сказала Фанни. — В конце концов она самая важная особа в здешней округе, и именно она заботится о духовных нуждах местных жителей.

Если бы не ее щедрость, здесь не было бы ни церкви, ни священника ближе чем за семнадцать миль.

Видя, что Генри начинает закипать, Беатриса с милой улыбкой поспешила вмешаться:

— Разумеется, мы с мужем будем очень признательны за всякие сведения, которые помогут нам понять положение. Вас не затруднило бы, мистер Мамфорд, объяснить нам подробнее, что вы имеете в виду? Насколько я поняла, вы полагаете — или, вернее, так, по вашему мнению, полагала бы леди Маунтстюарт. — что слишком щедрое выражение признательности, которую мы испытываем к Пенвирну, может оказать губительное влияние на благосостояние и нравственность жителей поселка?

Мамфорд испуганно и недоуменно посмотрел на Беатрису, но вид у нее был самый невинный.

— Я… — запинаясь, начал он. — Дело в том, что все сложилось крайне неудачно. Конечно, как говорит миссис Риверс, мы все бесконечно благодарны провидению за эту неизреченную милость…

— Но, может быть, вам кажется, что было бы лучше, если бы оно избрало другое орудие?

Уолтер в первый раз вмешался в разговор:

— Спасти их мог только он. Разрешите спросить вас, мистер Мамфорд, вы опытный гребец?

— Я… нет; я не имел обыкновения…

— Ну, а у меня есть некоторый опыт, и я знаю это побережье. Никто, кроме Пенвирна, не решился бы попытаться спасти их оттуда, кроме, пожалуй, моего слуги Повнса, а он утверждает, что у него не хватило бы на это уменья.

— Ах, вот как… Разумеется, все мы ценим… Но, к несчастью, этот человек… не из тех, кому могут пойти на пользу лишние деньги… человек, недостойный слишком большой награды. Конечно, какой-нибудь приличествующий знак признательности… и. естественно, новая лодка… но я могу уверить вас, основываясь на личном знакомстве с ним, что он не способен чувствовать ни малейшей благодарности…

— И не нужно… — пробормотал Генри, а Беатриса прибавила нежнейшим голосом:

— Видите ли, это мы ему благодарны.

Она перевела взгляд с потемневшего лица Генри на его стиснутые кулаки, потом на трепещущего священника. Времени терять было нельзя. Она встала.

— Вы были очень любезны, мистер Мамфорд: проделать такой путь, чтобы сообщить нам все это, и к тому же в такую погоду. А теперь, я надеюсь, вы извините нас. Мы должны успеть спуститься в поселок и вернуться домой до начала прилива, а нам надо повидать там нескольких человек. Спасибо, Фанни, но я думаю, что нам лучше поехать одним, — мы же родители, вы понимаете.

Уолтер, ты не посидишь с мальчиками до нашего возвращения? Постарайся, чтобы они лежали спокойно. Я очень сожалею, Фанни, но доктор пока не разрешает допускать к ним гостей. До свидания.

Карета успела благополучно тронуться в путь, прежде чем Генри взорвался:

— Вот дьявольская наглость! Извини, дорогая, я нечаянно. Но соваться не в свое дело и командовать, как нам поступить с собственными деньгами, и тыкать нам в нос своей леди Маунтстюарт в доме Уолтера! Я… я просто не понимаю, почему я не дал ему хорошего пинка.

— Это было бы излишне, — ответила она, стараясь успокоить его. — Он уже получил хороший пинок от судьбы, да и от Пенвирна, кажется, тоже. Бедняга, наверное, уже привык, что его пинают. Ты заметил, как он поглядывал на Фанни, ожидая приказаний? Хотела бы я знать, откуда у нее такая власть над ним и почему он так трепещет перед ней?

— Я впервые в жизни вижу женщину, которая так похожа на ядовитую змею.

Бедный Уолтер — быть мужем такой ведьмы! И что его толкнуло на это?.. Ведь, кроме всего прочего, она еще и страшна как смертный грех. Она, наверное, напоила его и. ..

— Не думаю, чтобы Уолтер хоть раз в жизни был пьян.

— Знаю, знаю. Он очень воздержан, но кому в молодости не приходилось разок хлебнуть лишнего? Ну, как бы то ни было, совершенно ясно, что она при помощи какой-то хитрости заманила его к себе в постель или сама залезла к нему. Остальное было уже нетрудно: стоило ей только притвориться, что ожидается потомство, и бедняга решил, что, как честный человек, он обязан жениться на ней. Во всяком случае, здесь был какой-то фокус-покус. И по-моему, ты права, родная: этот попик до смерти боится ее. Да и не удивительно!

— Возможно, она внушила ему, что имеет влияние на леди Маунтстюарт и может лишить его места. Или она знает о нем что-нибудь компрометирующее настоящее или вымышленное: для такого труса это не имеет значения. Фанни не задумываясь пустит в ход любую случайно услышанную сплетню, чтобы запугать его и подчинить себе. Ну, давай забудем о них обоих. Они не стоят того, чтобы из-за них сердиться. Генри, милый, я хочу поговорить с тобой прежде, чем мы увидим Пенвирна. — Она взяла его за руку. — По словам Уолтера, он трудный человек; и сейчас с ним, наверное, будет особенно трудно. Он пережил страшное потрясение — ведь ему пришлось не легче, чем мальчикам. И возможно, он не спал из-за своей ноги. Кажется, она не только вывихнута, но и поранена: Гарри сказал мне, что у него весь сапог был в крови. Кроме того, ты знаешь, как мучительно может болеть вывих. А мальчики накануне вели себя возмутительно. Если он заупрямится или будет груб, постарайся сдержаться.

Он крепко сжал ее руку.

— Любимая, неужели ты думаешь, что я буду думать о его манерах? Я… я готов стать перед ним на колени… Если бы ты видела этот риф…

До конца поездки они больше ни о чем не говорили и только крепко держались за руки.

Рыбачья деревушка была на редкость унылой. Кучка убогих хижин примостилась под угрюмой скалой; пороги их облепены грязью, маленькие окошки потемнели от дождя, который сеется с нависшего над самыми крышами грязно-серого неба. Был час отлива, и по всему берегу валялись выброшенные волной рыбьи потроха; даже прожорливые чайки на сей раз уже насытились и больше не подбирали отбросов. Море и то казалось грязным. На берегу было пустынно и только несколько усталых рыбаков еще заколачивали последние бочонки под навесами, где гулял ветер; и по их вялым, сонным лицам было видно, что вчерашний день, полный тяжкого труда и радостного волнения, закончился попойкой.