— А когда улетает?
— В семь часов.
— Так ты до семи будешь гулять?
— До скольких захочу, до стольких и буду, — сказала Галка. — И ничего я не боюсь. Я же стекол не разбивала.
— Ты-то не разбивала, — подтвердил Славик. — Только стекло можно вставить, а вот часикам — крышка. Уж лучше бы ты их не варила, а жарила — тогда бы хоть внутри не булькало.
— А твое какое дело?!
— Никакое, — сказал Славик. — Ты уж лучше сейчас домой иди, а то тебе один раз сегодня влетит — от мамы, а другой раз, когда отец вернется. Получится, что два раза влетит вместо одного.
Галка задумалась. Пожалуй, Славик говорил верно. Непонятно только, почему у него голос такой, будто ему приятно, что ей влетит.
— А ты чего радуешься? Тебе, что ли, не влетит? — спросила Галка.
— Я не радуюсь, — сказал Славик. — Я и сам не знаю... Только мне как будто приятно, что не одному мне сегодня попадет, а и еще двоим из нашего класса. Мне даже теперь не так обидно.
— Почему еще двоим попадет? Мне, тебе, а кто третий?
— Юрке Карасику.
— А-а-а, Карасику... — спокойно сказала Галка. — Ну, это не считается. Ему же всегда не везет.
— Тебе, может быть, не считается, — возразил Славик, — а у него пылесос сломался.
— А у него всегда чего-нибудь ломается, — сказала Галка. — Давай лучше придумаем, что нам делать.
— Ничего я не могу придумать, — вздохнул Славик. — Пойдем Юрку найдем, может быть, он что-нибудь придумал.
Галка пожала плечами.
— Раз уж мы не можем, так он и вовсе не сможет.
— Почему?.. — сказал Славик. — Он же не глупый, а просто невезучий. Для себя он не может, а для нас вдруг и придумает.
Юрку они нашли в дальнем углу парка. Он стоял, приподнявшись на цыпочки, и терся лбом о ногу женщины, стоявшей на постаменте. Женщина, сжимая в руках весло, задумчиво глядела в небо. У нее не было одного уха.
— Чего он делает? — шепотом спросила Галка.
— Наверное, шишку лечит, — тоже шепотом отозвался Славик. — Он головой об пол стукнулся.
Юрка услышал их шипенье. Он обернулся и, увидев Славика, нахмурился.
— Чего ты за мной ходишь?! — сурово спросил Юрка. — Я же тебе сказал — не ходи за мной.
— Брось ты злиться, — мирно сказал Славик. — Я же не виноват, что ты обо все головой стукаешься. Пока ты шишку лечил, мы с Галкой думали, как тебя спасти...
— А ты ей уже все разболтал! — возмутился Юрка.
— Ей можно, потому что ей тоже домой нельзя. Она часы сварила.
Сообщение про часы Юрка воспринял как неуместную шутку. Он скривил рот, что выражало крайнюю степень презрения, отвернулся и снова надавил лбом на ногу женщины. И тут случилось то, что могло случиться только с Юркой.
Славик и Галка услышали шорох и увидели, как нога медленно отделяется от тела женщины с веслом.
— Юрка, смывайся! — крикнул Славик, и они вместе с Галкой бросились к выходу из парка. Юрка побежал следом, поминутно оглядываясь.
Юрка все больше отставал от Галки и Славика. Славик обернулся и замедлил шаги, поджидая приятеля.
— Быстрей, быстрей! — приплясывая на месте, приговаривал он.
— Я не могу быстрей, она меня по ноге стукнула, — подхрамывая к Славику, сообщил Юрка.
Галка остановилась и крикнула издали:
— Да чего вы удираете?! Никто за вами не гонится.
Славик и Юрка пошли шагом. Юрка все оглядывался на статую, словно боялся, что она спрыгнет с постамента и поскачет за ним на одной ноге.
— И чего тебе надо было ее трогать? — спросил Славик. — Небось она подороже пылесоса стоит.
— Я ей еще вторую ногу отломаю! Пусть не разваливается, — со злостью сказал Юрка. — А ты думаешь, никто не узнает?
— Не бойся, никто же не видел.
— У них ищейки есть. Приведут ищейку, она по следу найдет.
— Не найдет, — успокоила их Галка. — Я в одной книжке читала: нужно сесть в трамвай и проехать несколько остановок. Тогда ищейка след потеряет. У кого на трамвай деньги есть? У меня — пять копеек.
Ребята зашарили по карманам. Славик нашел две копейки, Юрка не нашел ничего.
— Всего семь, а нужно восемнадцать, — сказал Славик. — Девять туда и девять обратно.
Галка покачала головой, удивляясь мальчишечьей глупости.
— Нужно шесть, — сказала она. — Три туда и три обратно. Мы ведь с тобой ничего не ломали. Ищейка нас искать не будет. Пускай он поедет, а мы обождем.
Они подвели Юрку к трамвайной остановке, и тот уехал заметать следы. Галка и Славик уселись на скамье и принялись думать изо всех сил. Они думали каждый за себя, и друг за друга, и за Юрку, но ничего у них не получалось. А время шло. Было пять часов. Галкин отец находился уже по дороге в аэропорт. В семь часов он сядет за штурвал своего ИЛ-18 и улетит в Иркутск, за тысячи километров, но и такое большое расстояние не спасет Галку. Теперь километры стали очень короткими. Отец вернется через два дня, и Галке придется расплачиваться за часы и за то, что она не призналась сразу.
Некоторые из ее класса завидовали тому, что у нее отец летчик. Возможно, они думали, что Галка летает на самолетах, сколько ей захочется. Но это было не так. Дети космонавтов не летают в космос, а дети сапожников не получают каждый день новые сапоги.
Время шло... Мать Славика уже вернулась из школы. Уже Юркина мать ехала домой после работы.
Время шло, и чем больше его уходило, тем меньше конечно оставалось, чтобы придумать хоть что-нибудь.
Когда Юрка слез наконец с трамвая и подошел к Галке и Славику, то он понял по их лицам, что ничего утешительного они ему не скажут.
— Я всю дорогу думал, — сказал Юрка. — Ничего не получается. А вы небось только за себя думали...
Галка взглянула на Юрку и ничего не ответила. Славик сказал:
— Ты очень долго не приезжал. Я про тебя совсем забыл.
И вдруг Галка проговорила очень тихо:
— Ой, я, кажется, придумала.
— Для меня? — спросил Юрка.
— Для меня? — спросил Славик.
— Для всех.
— А что? — вместе спросили Славик и Юрка.
— Мы сделаем забастовку. Я в одной книжке читала... Мы их совсем перестанем слушаться.
— Еще хуже будет, — безнадежным голосом сказал Славик. — И так нам все время ни за что попадает, а если мы совсем слушаться перестанем... Ты соображаешь, что с нами сделают?!