Разум убийцы. Как работает мозг тех, кто совершает преступления - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Тейлор cтр.№ 16

Затем он вернулся на то место, где «произошло то, что произошло».

«Я хотел посмотреть, была ли она все еще там, поэтому вернулся, – сказал Уотсон. – Я уверен, что пытался вдуть воздух ей в легкие. Помню, как закидал ее листьями и ветками. Не знаю, была ли у нее стопа. Не помню, что я сказал об этом полиции».

По словам преступника, когда его арестовали в Суонли через два дня, он многое сказал полиции, в том числе признался, что «был не в себе».

В ответ на свидетельские показания против него он сказал: «Я видел ее фотографии. Мне жаль бедняжку. Я многого не помню.

То, что произошло, ужасно, но я не чувствую ни боли, ни сожаления. Я не думаю об этом и не испытываю никаких эмоций.

К сожалению, мне не хочется плакать.

В целом мне плевать.

У меня все нормально. Я ничего не чувствую к той девушке. Мое сердце не обливается кровью. Мой сокамерник тоже отбывает срок за убийство. У него бывают бэкфлеши ^[21], но я сплю нормально».

Сидя там, я думал о нацистском военном преступнике Адольфе Эйхмане и о том, как писательница Ханна Арендт использовала фразу «банальность зла», чтобы описать его поведение на суде. Имела ли она в виду именно это?

«У меня обрывочные воспоминания, – сказал Уотсон во время опроса. – Я испытываю смешанные чувства.

Как смотреть родителям в глаза?

Что я делаю здесь с этими животными?»

Однако затем он сказал, что испытывает уважение к заключенным: «Другие парни такие же, как я… Больше не приходится врать… Мне не нужно пытаться казаться лучше».

Психиатрическая экспертиза не показала ничего особенного, за исключением того, что Уотсон якобы слышал голос, который называл его слабаком и тупицей. Он был еле различимым, и, вероятно, это были псевдогаллюцинации, но доказательств истинного психоза мы не получили.

При психозе происходит потеря связи с реальностью, часто в форме бреда, например преследования (ощущение, что тело контролируется внешней силой и мысли транслируются за пределы головы). Это расстройство может сопровождаться истинными галлюцинациями, которые иногда представляют собой команды.

Психоз может возникнуть у молодых людей, не имевших в детстве проблем с развитием, однако в случае Уотсона было ясно, что в младшем возрасте у него наблюдались признаки расстройства поведения: постоянная ложь, импульсивность, неспособность учиться на собственном опыте. Такое поведение соответствовало тому, что мы называем «антисоциальное расстройство личности».

Как человек становится антисоциальным? Это предмет масштабных исследований. Антисоциальное расстройство личности (АРЛ) не является врожденным и объясняется воспитанием или опытом, полученным в детстве. Для постановки диагноза необходимо доказать проявление расстройства поведения до 15 лет, а также привести примеры незаконных поступков, импульсивности, безрассудства и безответственности во взрослом возрасте. Согласно исследованию Джереми Койда, АРЛ встречается у двух третей заключенных мужского пола [19]. Среди людей с этим заболеванием есть те, кто имеет более серьезные нарушения и соответствует критериям психопатии (или набирает много баллов в тесте на психопатию). Именно в этой группе появляется множество свидетельств наследования определенных биологических признаков.

Джеймс Блэр, американский исследователь из Национального института психического здоровья, предположил, что нейробиология объясняет недостаточное «моральное развитие» психопатов [20]. Исследования показывают, что миндалевидное тело, часть мозга в глубине височной доли, отвечает за обработку воспоминаний, принятие решений и проявление таких эмоций, как отвращение, страх, тревожность и агрессия. У психопатов миндалевидное тело не может посылать правильные сигналы структурам мозга в вентромедиальной префронтальной коре, ответственным за принятие решений. Однако это не объясняет все, и нам нужно понять, как жизненный опыт может связывать мозг и поведение.

Если человек вроде Уотсона, который с рождения был жестким и неэмоциональным, подвергается травле, не может влиться в коллектив и имеет низкую самооценку, он вполне может стать психопатом. Я помню мальчика из нашей школы, которому очень нравилось пугать младших детей, отрывая лапки комарам-долгоножкам. Неудивительно, что он любил ввязываться в драки и позднее был исключен из школы за то, что угрожал пожилому учителю математики теннисной ракеткой. Не знаю, что произошло с ним потом, но его более поздний опыт, несомненно, сыграл решающую роль. Надеюсь, он не попал в колонию для несовершеннолетних. Проделки Уотсона с голубями и крысами указывали на то, что взрослый преступник не был продуктом одной лишь травли.

Одной из проблем, объединявших Харди и Уотсона, была импотенция. Во втором случае о ней свидетельствовал рассказ преступника и результаты судебно-медицинской экспертизы. Половое бессилие Харди точно было вызвано диабетом, а причиной импотенции Уотсона, вероятно, было злоупотребление алкоголем и наркотиками. Убийства, совершенные обоими преступниками, имели сексуальный подтекст, но не включали в себя изнасилование в том виде, в котором оно определено законом.

Много лет спустя я проводил психиатрическую экспертизу семьянина из среднего класса, чьи сексуальные девиации постепенно усугублялись. Все началось с безвредных фетишей, таких как сигаретная объектофилия (порнография или сексуальная активность, неотъемлемой частью которых являются сигареты), которые затем переросли в экстремальный садомазохизм, триолизм (секс втроем) и кандаулезизм (мазохистское удовольствие от измены со стороны партнера). Позднее его много месяцев мучили навязчивые фантазии об убийстве, отчасти навеянные фильмом ужасов «Хостел». Однажды утром он проснулся и, вместо того чтобы ехать в офис, заплатил проститутке и практически обезглавил ее ножом без какой-либо сексуальной активности. В данном случае убийство само по себе стало парафилией под названием «гомицидофилия». Это крайняя форма сексуальных девиаций.

Вердикт: виновен в убийстве, пожизненное заключение. Минимальный срок отбывания наказания – 26 лет.

Когда я ушел осмысливать нашу беседу и писать отчет, то решил обратиться за помощью к коллегам. Во-первых, я предложил стороне защиты проинструктировать клинического психолога. Эксперты этого профиля не имеют медицинского образования, но проходят тщательную шестилетнюю подготовку, часто включающую обучение в докторантуре. Мы тесно сотрудничаем с ними, поскольку они помогают нам взглянуть на ситуацию под другим углом. Эти специалисты применяют размеренную модель расстройств личности относительно психологических и поведенческих нарушений, а не категорический, или медицинский, диагностический подход, типичный для психиатров. Клинические психологи активнее используют структурные опросники, стандартизованные тесты и шкалы оценки и проходят специальную подготовку по разговорной психотерапии, необходимой при проведении расследования.

Коллега Йен Хантер, который состоял в моей команде по наблюдению за пациентами из Камдена, был проинструктирован юристами и провел серию тестов в течение двух опросов. Хотя первый пришлось прервать, потому что Уотсон стал агрессивным, ко второму он успокоился и смог пройти базовое когнитивное тестирование, которое позволило определить его IQ и оценить память. Коэффициент интеллекта Уотсона был чуть меньше 80. Если учесть, что средний результат – это 100, он не отличался большим умом, но формально не считался умственно отсталым.