Золото твоих глаз, небо её кудрей - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Харитонов cтр.№ 216

— Простите, — сказал он. — Я, кажется, это… того.

— Чего? — не поняла Львика.

— Он хочет сказать, что у него на нас больше не стои́т, — откомментировала Ева, которой было всё видно.

— Ну не так, — промямлил раввин.

— Так-так, — строго сказала Писториус.

— Ну если так, то я, наверное, пойду, — совсем уж печально закончил Карабас. — Мне бы это… посидеть где-нибудь. Я недолго.

Он подобрал с пола носок паучиной вязки и, кряхтя, принялся натягивать на ногу.

Где-то через полчаса Карабас сидел за угловым столиком в педобирском заведении «Прекрасное далёко» . Он не любил святош, но здесь были столики подходящего размера, недурное тёмное пиво и солёные крекеры. Но на этот раз пиво его не интересовало. Он пришёл за водкой, с которой и решил начать.

Решил, но не начал. Раввин тупо жевал крекер, смотрел на но́литый всклянь лафитничек. И понимал, что даже пить ему не особо-то и хочется. Хотелось сидеть, смотреть на водку и думать. О том, что он сделал не так.

Карабас не страдал сентиментальностью. Но вот сейчас, именно сейчас ему было нехорошо, тоскливо. Его доставала мысль, что по отношению к Базилио он что-то упустил и где-то был неправ.

«Надо было убрать лису» — в конце концов сформулировал он. Все проблемы с Базилио начались, когда появилась эта рыжая скобейда. Ну, допустим, не скобейда. Карабас отдавал себе отчёт, что Алиса ни в чём не виновата. Кроме желания вылечиться от очень скверной болезни. По чести говоря, осуждать её за это было бы нелепо. Как и кота, который в неё влюбился по уши.

С Болотным Доктором Карабас не мог сделать ничего — ни переубедить, ни напугать, ни заставить делать что-либо насильно . И не только потому, что он находился далеко. Но и потому, что это было бы крайне глупо. Именно на Доктора были завязаны важнейшие аспекты операции — например, доставка Карабаса к черепашьему озеру. Да и вообще, они слишком долго и слишком хорошо знали друг друга. Раввин понимал, что Дуремар Олегович и без того повёл себя куда лояльнее, чем мог бы.

С полковником Барсуковым тоже сделать было ничего нельзя. Иначе с ним давно бы уже всё сделали. Что касается Алхаза Булатовича, он был и вовсе недосягаем, поскольку пребывал в местах столь отдалённых, что для них и названия-то не имелось.

Однако и себя Карабас тоже ни в чём не мог упрекнуть. Он всё сделал правильно.

Какой-то внешний импульс побеспокоил раввина. Чья-то мысль была направлена на него. Подняв глаза, он приметил тощего, со свалявшейся шерстью педобира у стройки, с интересом присматривающимся к нему, Карабасу. Заглянув ему в голову, бар Раббас понял — педвед подумал, что бородатый хомосапый собирается заливать водочкой какую-то неприятность. И собрался уже к нему в нужный момент подсесть, чтобы угоститься на халяву.

Опять же, ничего особенно плохого в этом не было. Однако Карабаса это почему-то задело. Возможно — потому, что это была правда.

Он задумчиво прикидывал, устроить ли халявщику микроинсульт или заворот кишок интереснее. Но тут ему постучали по основанию спины чем-то твёрдым. По ощущениям — копытом.

Обернувшись, он увидел Еву. Вид у неё был решительный и целеустремлённый.

— Вот что, — сказала она. — Мы тут с чудовищем подумали. Тебе одному в таком состоянии нельзя.

— В каком состоянии? — не понял Карабас.

— Ты расстроился из-за кота, — объяснила поняша. — Нажрёшься, убьёшь кого-нибудь, остальных узлами завяжешь. Ну зачем это? Пошли с нами. Выпьем по-нормальному, по-нашему, по-понячьи. Мы тебя расслабим. Вот увидишь.

— Куда пошли? — не понял раввин.

Вместо ответа Ева выразительно мотнула чёлкой, приглашая заглянуть в голову. Карабас так и сделал. Увиденное показалось ему небезынтересным.

Добирались недолго . Заведение было маленькое и незаметное — просто дверь без вывески.

Потом пришлось пройти по какому-то коридорчику и открыть ещё две двери. Зато в самом зале было очень даже неплохо. Три столика разной высоты. Красные с золотом стены со старинными гравюрами. И стойка с тремя пивными кранами, судя по всему — декоративными.

Карабас совершенно не удивился, увидев за стойкой Лэсси Рерих. Черепаха попивала тёмное пиво, время от времени лениво откусывая пальцы от чьей-то оторванной конечности.

На безмолвный вопрос раввина черепаха ответила вслух:

— Я устроила это место для наших девочек. Чтобы они после выхода не буянили на Тверской и не някали кого попало. С вами тоже могут быть проблемы. Это не нужно ни мне, ни вам, уважаемый Карабас бар Раббас. Так что лучше здесь. В каком бы вы состоянии ни были, за эти стены ничего не выйдет.

Послышался шум спускаемой воды, и из коридорчика за стойкой появилась Львика.

— Ого, все собрались, — сказала она голосом громким и не вполне трезвым. — Ну так чего?

Тут же откуда-то выскочил лемур с выпученными глазами. Раввин посмотрел ему в голову и понял, что тот не особо надеется пережить эту ночь, но готов приложить к тому все возможные старания. В руках лемура было два подносика. На одном стояла бутылка лимонной настойки, на другом — горочка горячих пирожков с грибами, зеленью и говяжьим фаршем. Всё это перекочевало Карабасу на столик. Другой лемур расстелил рядом мягкие матрасики и подушки для поняш. Третий — поставил полоскательницы, в которых что-то плескалось. Вероятнее всего — пивасик.

— Согласитесь, у нас мило? — тоном радушной хозяйки сообщила Лэсси. — Кстати, тут и выспитесь. Я уже распорядилась постелить. В соседней комнате. Для вас и для девочек.

Карабас думал недолго. Собственно, вопрос был один — если он нажрётся, попытается Лэсси что-нибудь узнать о его миссии или нет? Вероятно, да, решил он. Но ничего конкретного он ей не скажет даже очень пьяным, а попытку телепатического вторжения в разум почувствует даже спящим — тут он в себе не сомневался. В таком случае, решил он — да пошло бы оно всё лесом!

— Благодарю за приглашение. Тут и вправду мило. Ну, за присутствующих здесь дам! — провозгласил он.

И немедленно выпил.

Ночь

— Вот такусенький был к… комочек, — вздыхал раввин, тихонечко икая с перепою, — у меня на ладошке… С бирочкой на ушке…

— Ой как жалко… — бормотала Львика, — ну как же так… Ну как же…

— И чтобы вот так измениться… — вторила ей Ева, у которой от рассказа раввина глаза давно уже были на мокром месте. — Ну зачем это было? Зачем? Из-за этой вашей религии?

— Не моей, — решительно заявил Карабас. — Он хр… христианин. И, чтобы без этого самого… — он не нашёл слова и покрутил толстыми пальцами в воздухе, — не еврей. Хромосома моя, пр… признаю, а еврейство передаётся через м-м-м… митохондриальную ДНК, — он с трудом выговорил он сложное слово: язык уже ощутимо заплетался.

— Он теперь без глаз, — расчувствовавшаяся Ева всхлипнула. — А какие они были?