Радамехский карлик - читать онлайн книгу. Автор: Андре Лори cтр.№ 14

– Это неотложный, непременный долг?

– Неотложнее и обязательнее его не может быть: за подписью компании, со штемпелем фирмы, с номером ордера на гербовой бумаге!

– Но в эту цифру не вошли ни квартирная плата, ни отсроченные счета?

– Нет, Питер Грифинс!

– Ни твой оклад, ни мой, ни оклад Костеруса Вагнера, ни жалованье Мюллера?

– Нет, Питер Грифинс; тут нет даже и вознаграждения мистрис Кюмбер, нашей экономки.

– А если так, Игнатий Фогель, то это похоже на то, что фирма Питер Грифинс, Фогель, Вагнер и К° числа седьмого будущего месяца будет фигурировать в официальном списке крахов.

– Скажите лучше, в списке умышленных или злостных банкротств – это будет вернее, Питер Грифинс!

После такого разговора, скорее иронического, чем прискорбного, оба компаньона снова погрузились в чтение своих газет.

Тогда тот из них, который до сего времени не проронил ни слова, отложил в сторону свою газету и сказал:

– Мы сами в этом виноваты! Мы вздумали включить в наше дело все возможные и невозможные применения электричества! Что это говорит воображению публики? Да ровно ничего! Нет, господа, нам следовало удовольствоваться одной простой мыслью, – продолжал Костерус Вагнер, – будь она даже совершенно невозможной и нелепой, все равно, лишь бы только она была проста и нова, главное, нова! Что-нибудь вроде, «Перенесения волн и прибоя посредством электричества!» Публика бы поняла это! Да, если бы можно было дело начать опять сначала!

– Ну, вот, Костерус опять уже пустился сумасбродствовать, вечно у него одна дурь в голове! – сказал Питер Грифинс, вздернув нос кверху.

– Эх, черт возьми! Да вы же сами видите, что в наше время идет хорошо и успешно из всех этих компаний на акциях!.. Ведь это чистейшая фантазия, эти «Платиновые прииски на Конго», эти «Ласточкины гнезда на Формозе», эти «Фальшивые волосы из Герцеговины» и все тому подобные абсурды, только на них-то теперь и ловятся все мухи. А ваши трансатлантические телеграфы, электрические аккумуляторы, что все это говорит воображению разных кухарок, жокеев, отставных теноров, которые в настоящее время являются действительными владельцами и распорядителями капиталов?

Звонок, раздавшийся у дверей вестибюля, мгновенно прервал эти излияния. Послышались шаги и два коротких сухих удара в одну из форточек, в ту, над которой значилась надпись «Уплата».

Игнатий Фогель отворил её не спеша и очутился нос к носу с физиономией, обрамленной густыми рыжими баками.

Завязался следующий разговор:

– Господин директор, Питер Грифинс?

– В настоящую минуту его здесь нет!

– Постоянно отсутствует? Странно!

– Да-с, он сейчас находится в отсутствии!

– Когда же он вернется?

– Как только успеет устроить одно очень важное дело в Сиднее!

Наступило непродолжительное молчание.

Спустя немного голос незнакомца продолжал сильно недовольным тоном:

– Я явился сюда относительно того неуплаченного вами счета за несгораемый шкаф… не можете ли вы уплатить мне по нему?., я одиннадцатый раз предъявляю вам этот счет к уплате!

– Мы не получали ордера. Но если вам это очень необходимо и вы сильно нуждаетесь в деньгах, то мы можем спросить у господина директора разрешения уплатить вам следуемую вам сумму. Мы будем писать ему сегодня же, если хотите…

– Дело не в том, что я нуждаюсь в деньгах, я вовсе не так нуждаюсь в них, как вы думаете, – сказал господин с рыжими баками, видимо обиженный, – но…

– В таком случае вы не желаете, чтобы мы писали господину директору в Сидней?.. Прекрасно! мы ничего не будем ему писать – это совершенно как вам угодно! – с величайшей поспешностью проговорил Игнатий Фогель таким тоном, точно этим улаживались все затруднения и больше говорить было не о чем.

Он проворно захлопнул форточку и снова уселся в свое спокойное кресло.

Послышались нерешительные, медленные шаги, несколько вполголоса произнесенных фраз, что-то похожее на гневную воркотню, – и затем стукнула дверь.

Непрошенный посетитель ушел.

Прошло еще четверть часа, в бюро царила полная тишина. Затем звонок у двери опять зазвонил, послышались тяжелые шаги, под которыми слегка заскрипел паркет вестибюля, и чья-то рука постучала в форточку, над которой значилось «Акции». На этот раз сам Питер Грифинс отворил ее.

– Пакет для «Electric Transmission Company», – сказал грубый, сиплый голос посыльного, и в отверстии форточки показалась голова рассыльного в клеенчатой фуражке. – От мистера Симпсона, менялы на улице Геркулеса, 27. Прошу расписаться в получении!

Питер Грифинс обменялся прискорбным, горестным взглядом со своими двумя товарищами, расписался в получении и отворил дверь бюро, у порога которого рассыльный оставил пакет и при нем письмо, затем удалился.

Питер Грифинс вскрыл письмо и прочел его вслух:

«Весьма сожалею, что принужден возвратить вам прилагаемые при сем пятьсот акций вашей компании, которые вы поручили мне распространить. Несмотря на все мои старания, мне не удалось пристроить ни одной из них по какой бы то ни было цене. Кроме того, состояние рынка не позволяет рассчитывать даже и в более или менее близком будущем на более благоприятный оборот дела. Примите уверения в совершенной моей готовности служить вам.

– Это, кажется, последние акции, какие у нас еще находились в чужих руках? – спросил Питер Грифинс.

– Последние. Все остальные давно уже вернулись к нам обратно и лежат в чинном порядке в этом шкафу, – отозвался Игнатий Фогель, отворяя дверцы шкафа, искусно замаскированного в стене.

– Десять тысяч прелестных листов английской бумаги, каждый лист которой стоил бы два пенса, если бы на нем ничего не было напечатано, а теперь все они вместе не стоят ни одного лиара, потому что на них красуется наша виньетка! – добавил он с глубоким вздохом.

Убрав присланные господином Симпсоном акции на единственную оставшуюся еще свободной полку, он закрыл дверцу потайного шкафа и вернулся к своему пюпитру.

– Ну, скажите! – жаловался Костерус Вагнер, – право, можно думать, что акции эти или заколдованные, или отравленные, что все их так избегают! Я понимаю, что он не мог пристроить всех, – ну, продал бы, положим, всего тысячу акций, ну, скажем, даже сто!., пятьдесят наконец! Но ни одной! ведь это что-то совсем невероятное! Подумать только, что на целом австралийском континенте нашлось ни одного, – ни одного человека, который отнесся бы сочувственно к нашей идее, к нашему труду и пожертвовал бы двадцать фунтов стерлингов делу.

В этот самый момент, как будто укоризненный ропот Вагнера, подобно заклинанию, вызвал из недр вселенной ту редкую птицу, о существовании которой он мечтал теперь, дверной звонок возвестил о посетителе, – и вслед за тем кто-то робко постучался в форточку «Справок».