Нервы - читать онлайн книгу. Автор: Лестер Дель Рей cтр.№ 40

– Ничего. Похоже, это просто нервы. Хотя мы с Хоком только что напали на одно выражение, которое дает представление о том, сколько это может продолжаться. Однако все равно ничего нельзя сказать наверняка. Судя по тому, что мы видели, и тому, как это соотносится с теорией, у нас остается от шести до тридцати часов, самая вероятная цифра – десять.

– Дольше точно не продержаться! К расплаву уже сейчас не подойти! Даже танки не могут пройти туда, где от них был бы какой-то толк, а все рабочие укрываются за щитами, которые мы расставили вокруг Третьего Номера. Через полчаса им, возможно, придется сдать и эти позиции. Все счетчики уже зашкаливает, как ни настраивай, а всплески расплава происходят постоянно. Жара страшная. Температура поднялась почти до трехсот градусов и не спадает. Как бы и Третий не перегрелся.

– Третий Номер? – поднял глаза док.

Там пока все нормально: с тем, что в него загрузили, ничего страшного не произошло. Вся партия успешно прошла цикл реакций и превратилась в И-713 – уже несколько часов назад.

Пал мер потянулся к столу и взял пачку сигарет, но потом понял, что уже держит одну сигарету в зубах, и швырнул пачку обратно.

– Док, мы получили важные сведения. Еще немного, и мы сможем сказать, что вызвало изменения в Четвертом Номере. Если у нас еще есть время! Хок, вы можете выжать что-нибудь из этих переменных показателей?

Хокусаи только покачал головой, и снова за него ответил Дженкинс:

– На это можно и не надеяться. Конечно, чисто теоретически, у нашего изотопа период распада должен колебаться в пределах от двенадцати до шестидесяти часов, а потом он превращается в изотоп Малера. Все зависит от того, через какие цепочки реакций проходит расплав. Все они друг друга стоят, и в данной ситуации реализоваться может любая из них – в зависимости от того, насколько материалы, окружающие расплав, способны поглощать нейтроны, или они позволяют им свободно распространяться. Также здесь свою роль играют концентрация изотопа и температура. Они тоже как-то влияют на поведение вещества. Сейчас там, несомненно, идет одна из возможных цепочек реакций.

– Всплески подтверждают это, – добавил Хокусаи, – Точно. Но все факторы тесно связаны друг с другом, и мы не можем полностью разобраться в этом, чтобы снизить активность вещества хотя бы до такого уровня, на котором выбросы энергии будут не такие сильные. В то же мгновение, как один атом нашего изотопа превратится в атом изотопа Малера, он разлетится вдребезги, а энергии его осколков хватит на то, чтобы соседние атомы преодолели энергетический барьер и превратились в точно такой же изотоп Малера. За этими атомами преобразуются следующие, потом еще и еще – процесс пойдет со скоростью света. Если бы нам удалось исхитриться и сделать так, что сначала процесс распада пройдет в одной области, потом, немного позже, – в другой, и так далее, то есть замедлить реакцию… Здесь, правда, есть одна загвоздка: для этого нам нужно разбить весь объем расплава на «капли» не больше одной десятой грамма и надежно изолировать их друг от друга. А если мы начнем разбивать всю массу вещества на достаточно небольшие области, возникает опасность, что в любой момент реакция пойдет по кратчайшему пути и… По чистой случайности мы сейчас имеем дело с концентрацией вещества, которая исключает возможность реализации коротких цепочек, но в то же время мы не можем начать разбивать весь объем на все более мелкие участки. Это слишком рискованно!

Феррел смутно представлял себе, что существуют такие штуки, как элементы с переменными характеристиками, но стоявшая за этим теория была для него слишком нова и слишком сложна. То немногое, что он знал в области атомной физики, касалось простых радиоактивных элементов: таких, как, например, радий, который превращался в свинец за определенное время с постоянным периодом полураспада.

Все, что касалось новых сверхтяжелых элементов, с которыми только и имели сейчас дело, оставалось для него загадкой.

Как это могут два атома одного и того же элемента совершенно разными путями, пройдя через абсолютно непохожие последовательности реакций, в конечном итоге превратиться в один и тот же элемент? Когда-то он попросил, чтобы ему объяснили, в чем же дело, но понять, что такое дополнительные электронные оболочки, было совсем нелегко, а тут еще нужно было опираться на представления о заполненных электронных орбитах; инженеры толковали что-то о двойных ядрах и последовательностях мезонов, о целой куче других вещей, а потом резко виляли в сторону, отказывались от своих слов и говорили, что имели в виду совсем другое. Однажды ему показалось, что он начинает что-то понимать, – когда речь зашла о фракционных связях, но потом обнаружил, что каждая связь, какой бы она ни была, описывалась в квантовых терминах и следовательно, была неразрывной. Хок и Дженкинс умудрились повернуть дело так, что весь их разговор стал напоминать Феррелу бессмысленный лепет малышей в детском саду.

Это было для него уже слишком, и он начал выбираться из кресла, чтобы выйти в операционную взглянуть на Йоргенсона, но остановился, услышав слова Палмера:

– Конечно, я думал об этом, но все надеялся, что ошибаюсь. Что ж, тогда мы эвакуируемся. Больше незачем заниматься самообманом. Я свяжусь с губернатором и попытаюсь убедить его очистить окрестности. Хок, можете сказать рабочим, чтобы уносили отсюда ноги. Мы всегда держались надеждой на изотоп-ингибитор, и его всегда не хватало. Теперь оказывается, что мы напрасно производили И-631 в таких огромных количествах.

Он уже протянул руку к телефону, но Феррел остановил его:

– А что будет с людьми в палатах? Они буквально напичканы изотопом, и в большинстве из них его гораздо больше одного грамма, и он равномерно распределен по всему телу. Они так же опасны, как и конвертер, но ведь мы не можем сами уехать отсюда, а их оставить!

В кабинете на некоторое время повисла тишина, но ее разорвал приглушенный шепот Дженкинса:

– О боже! Какие же мы глупцы! Мы часами говорим об И-631, а эту возможность я не заметил. Вот сейчас вы двое прямо сказали об этом, а я все равно почти пропустил это мимо ушей.

– И-631? Но его мало. Может быть, фунтов двадцать пять, может, и того меньше. На то, чтобы получить еще партию, уйдет три с половиной дня. То количество, которым мы располагаем, это капля в море, доктор Дженкинс. От него не будет никакого проку. Поэтому мы совсем забыли о нем.

Хок поднес к листку бумаги зажженную спичку, капнул на лист немного чернил, и смотрел на пламя, пока оно не погасло.

– Вы хотите потушить лесной пожар каплей воды? Ничего не выйдет!

– Нет, Хок, не угадали. Я хочу этой каплей воды закоротить переключатель, который, возможно, откроет дорогу целому потоку. Смотрите, док, И-631 вступает в ядерную реакцию с R. Это мы уже проверили. Он просто смешивается с нашим изотопом, и вместе они дают несколько нерадиоактивных элементов с выделением небольшого количества тепла, подобно огромному большинству других реакций с той лишь разницей, что эта протекает совершенно спокойно. Они обмениваются частицами и распадаются на простые стабильные атомы. У нас под рукой всего несколько фунтов этого изотопа, и нет времени сделать достаточно, чтобы утихомирить Четвертый Номер, но того, что у нас есть, хватит, чтобы спасти всех людей в лазарете. Включая Йоргенсона!