– Мне уже доводилось слышать заявления подобного рода, – улыбнулся Прайс. – Вы что, знаете это наверняка?
– Судите сами. Вот уже двадцать лет, с момента окончания войны, я исследую окраины Руб-эль-Хали. Я жил с бедуинами, собрал тысячи легенд… Почти все они представляют собой искаженные версии истории Энза. И, Дюран, мне удалось добраться до самого Джабаль-Херба.
Это утверждение заставило Прайса взглянуть на своего собеседника с невольным уважением. Горы Джабаль-Херб считались столь же мифическими, как и сам Энз. Если Якоб Гарт видел их собственными глазами, значит, не такой уж он жирный, неповоротливый толстячок, каким казался с первого взгляда.
– Со мной шли еще пятеро, – между тем продолжал Гарт. – И у всех нас были ружья. Но мы не смогли пройти Джабаль-Херб. Дело в том, что эти горы охраняются! Мне кажется, жителям Энза известно о нашем мире куда больше, чем нам о них. И они не больно-то рвутся устанавливать с нами контакт.
Да, у нас были ружья. Но их вооружение, как ни парадоксально, оказалось не хуже. Пять отважных парней вечным сном уснули в Джабаль-Хербе, только мне одному удалось унести оттуда ноги. Однако ушел я не с пустыми руками… То самое подтверждение, о котором я говорил.
Двигаясь с грацией, неожиданной для его массивного тела, Гарт подошел к сундуку и вынул оттуда свиток – длинный, узкий рулон выделанной кожи, сухой и потрескавшейся.
– Немного выцвело, но прочесть еще можно, – сказал Гарт, указывая на покрывающие свиток письмена. – Вы читаете по-испански?
– Немного.
– Это чистое кастильское наречие.
Прайс осторожно развернул свиток.
Рукопись представляла из себя автобиографию некоего Фернандо Хесуса де Куадра-и-Варгас. Родившийся в Севилье в 1480 году, Фернандо в возрасте двадцати двух лет был вынужден – по необъясненной причине – бежать в Португалию. Завербовавшись в военно-морской флот короля Мануэля, он участвовал в португальской экспедиции Альфонса де Альбукерка – той самой, что в 1508 году захватила побережье Аравии. Здесь у автора манускрипта вновь возникли какие-то проблемы, о причинах которых не говорилось. В общем, дезертировав из португальского флота, он незамедлительно попал в плен к арабам.
Через несколько лет, сбежав от своих хозяев и не рискуя сунуться в португальские поселения, Варгас решил на украденном верблюде пересечь Аравию, рассчитывая в конце концов добраться до родной Испании.
«Великие тяготы выпали на мою долю, – писал он, – ибо не хватало мне воды в этой земле язычников, не знающих ни Истинного Господа нашего, ни даже пророка неверных. Много недель я не пил ничего, кроме молока моей верблюдицы, питавшейся колючками жестокой пустыни. А потом я попал в край горячего песка, и верблюдица моя испустила дух за недостатком корма. Я отправился дальше пешком и милостью Пречистой Девы Марии добрался до Золотой Земли.
Я нашел убежище в городе, окруженном пальмовыми кущами. Люди тут называли себя «Бени-Энз», и пребывали они в самом отвратительном идолопоклонничестве. Бени-Энз поклонялись богам из живого золота, обитавшим на горе возле их города в золотом доме.
Эти золотые существа рабом взяли меня к себе на гору, и там мне довелось лицезреть самих идолов, являвших собой золотого тигра и громадного змея. Совершенно живых, хотя и из желтого металла. Золотой мужчина, жрец змея, допросил меня, а потом вырвал мне язык.
Три года провел я в рабстве внутри горы, а затем милостью Божьей бежал, убив стражника его же собственным золотым мечом. Меч этот и сейчас со мной. На посланном Пресвятой Девой верблюде я пустился в сторону моря, по тропе, обозначенной человеческими черепами.
И вновь жажда преследовала меня по пятам. Жажда и жестокая сила золотых богов. Мой верблюд мертв, сам я калека и уже никогда не покину этих гор, где мне посчастливилось найти источник. Мне суждено умереть в этой пещере, и я молю Господа, чтобы карающий меч поскорее обрушился на те Золотые Земли, дабы навсегда очистить их от мерзкого идолопоклонничества и зла».
Прайс сидел и глядел на сухой, потрескавшийся пергамент. Он пытался воображением дорисовать то отчаянное путешествие, о котором рассказывал манускрипт. Варгас, похоже, был крутым парнем. Пережить такое, потом выделать верблюжью кожу, приготовить чернила и записать воспоминания – и все это сознавая неминуемость своей смерти!..
– Ну и что вы думаете? – нарушил тишину голос Гарта.
– Любопытно. Весьма. Но, возможно, это подделка. Старый пергамент не такая уж и редкость.
– Я нашел его возле человеческого скелета. В пещере в Джабаль-Хербе.
– От этого мои сомнения не становятся меньше.
– Тогда, может, вот что поможет, – усмехнулся Гарт, снова запуская руку в сундук. – Это подделать было бы не так-то просто.
Он вынул изогнутый желтый клинок, чудесно переливающийся в полутемной каюте. Золотой ятаган!
– Посмотрите! – прогрохотал Гарт, и голос его зачаровывал и ослеплял. – Золото! Чистое золото! И закаленное, как лучшая сталь!
Он взмахнул клинком, со свистом разрезав воздух, и передал ятаган Прайсу.
Странное это было оружие, с тяжелым обоюдоострым клинком, острым как бритва. Прайс потрогал его пальцем. Такого острия золото иметь не могло. И известные Прайсу золотые сплавы тоже. Рукоятка представляла собой цельную змею из мягкого золота, держащую в зубастой пасти кроваво-красный рубин.
Наклонившийся над столом Якоб Гарт выглядел не менее удивительно, чем показанное им оружие. Крупный, с широченными плечами, с мягкой и белой, как у ребенка, кожей, с холодными глазами, жестко и нетерпеливо горящими на покрытом рыжей бородой лице.
– Да, это золото, – согласился Прайс. Спорить тут не приходилось, хотя это золото было куда тверже, чем ему полагалось бы быть. – И рубин настоящий.
– Вы удовлетворены? – спросил Гарт.
– Я знаю только, что в вашем распоряжении есть нечто не вполне обычное. Кое-где рассказ испанца звучит просто невероятно. Но что конкретно вы мне предлагаете?
– Я организовываю новую экспедицию. Хочу набрать отряд, который смог бы пробиться через охраняемый перевал и сломить сопротивление жителей Энза. Потребуется, если вам угодно, маленькая армия.
– Никому еще не удавалось покорить Центральную Аравию, – покачал головой Прайс. – А кто только не пытался это сделать за последние пятнадцать веков!
– Это будет не просто, – согласился Гарт. – Но награда!.. Она просто невообразима! Подумайте о золотом доме, о котором пишет испанец! Я знаю пустыню. И вы тоже. Мы не какие-то там зеленые молокососы.
– И что вы предлагаете?
– Для снаряжения экспедиции необходимо порядка ста сорока тысяч долларов. Насколько мне известно, вы могли бы предоставить такую сумму.
– Возможно. И что я получу взамен?
– Вы будете моим заместителем. Я, разумеется, возглавлю экспедицию. Вы станете вторым. Де Кастро – третьим. Половину добычи придется разделить между людьми. Вторую половину мы поделим на двенадцать долей. Пять – мне, четыре – вам и три – де Кастро.