Средневековье в юбке - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Мишаненкова cтр.№ 54

В период Раннего Средневековья церковь старалась максимально ограничить сексуальные отношения между супругами. Секс (пусть и с благой целью зачатия детей) был запрещен в религиозные праздники (Пасху, Троицу, Рождество и т. д.), по воскресеньям, средам, пятницам и субботам, во время менструации, а также во время беременности и кормления. Если все это соблюдать, в среднем остается всего 5–6 дней в месяц. Но к Высокому Средневековью эти правила смягчились — руководства для исповедников начиная с XI–XII веков уже не требовали запрещать супружеский долг в среду, пятницу и субботу, да и праздничных дней там указано уже меньше.

Тем не менее, можно сказать, что именно церковь в то время и была одним из самых действенных средств контрацепции — ограничивая количество сексуальных контактов, она уменьшала и вероятность забеременеть.

С другой стороны, следуя все той же доктрине, что секс одобряем только ради зачатия детей, церковь была резко против любых способов ограничения рождаемости, кроме воздержания. Прерванный половой акт, бывший основным способом контрацепции с древнейших времен и почти до конца XX века, считался блудом даже с собственной женой. Об оральном или анальном сексе и говорить нечего — тем, что «некоторые мужья злоумышленно используют своих жен в места, для того не предназначенные», возмущались практически официально и на самом высоком уровне.

Однако за эти прегрешения, как и за другие способы контрацепции, такие как различные отвары, промывание влагалища, использование амулетов и т. д., полагалось всего лишь покаяние. Поэтому добрые христиане продолжали их использовать без особого зазрения совести.

Надо сказать, источников о конкретных способах контрацепции — рецептах, молитвах, заговорах и прочем — довольно мало. Причин у этого две — во-первых, врачи если и помогали своим пациентам в столь деликатном вопросе, старались этого не афишировать. Во-вторых, поскольку предотвращение беременности не являлось преступлением, такие случаи редко документировались, поэтому в судебных архивах тоже почти не присутствуют. Естественно, в суд на шарлатанов, обещавших, что их средство предотвратит зачатие, и обманувших, тоже редко подавали, поскольку покупатель в данном случае мог сам быть признан более виновным, чем недобросовестный продавец.

Закрывая тему о средневековой контрацепции, хочу сказать несколько слов о еще одном, довольно любопытном аспекте. С распространением переводов античных и арабских медицинских трудов в среде ученых медиков, пусть и на теоретическом уровне, развернулась достаточно неожиданная для Средневековья (по бытующим о нем представлениям) дискуссия. В этих трудах крайне уважаемых ученых мужей древности и представителей арабской медицины утверждалось, что регулярная половая жизнь крайне важна для женского здоровья и ее нежелательно ограничивать. С другой стороны, частые беременности могут нанести непоправимый вред, а в некоторых случаях роды для женщин вообще смертельно опасны. Это поставило европейских средневековых медиков перед неприятной дилеммой — главной целью медицины декларировалось «благополучие человеческих тел», а законы и традиции требовали, чтобы врач жертвовал здоровьем, а иногда и жизнью женщины во имя религиозных норм. И что тогда делать? Ответа на этот вопрос, разумеется, не было, врачам оставалось поступать так, как подсказывала им их собственная совесть.

В приведенном выше отрывке из книги Миллы Коскинен может вызывать удивление фраза, что за отвары, провоцировавшие выкидыш, полагалось только покаяние. Между тем церковь и государство были едины в своем отношении к аборту — он квалифицировался как детоубийство, и за него полагалась смертная казнь. Причем как самой женщине, так и тем, кто ей в этом помог.

Тем не менее противоречия здесь нет, если знать одну теологическую особенность. Считалось, что Бог вкладывает в плод душу через сорок дней после зачатия. Поэтому как с религиозной, так и с юридической точки зрения прерывание беременности до этого срока являлось чем-то вроде поздней контрацепции. Это позволяло в некоторых случаях считать приемлемыми даже молитвы о выкидыше. Так, например, существует легенда о некой вдове из Пизы, которая после изнасилования обратилась с молитвой к святому Жерарду Каоньоли, и он ниспослал ей избавление от плода.

Надо сказать, о средневековых способах спровоцировать выкидыш на таких ранних сроках нам известно крайне мало, в том числе и потому, что они не подлежали уголовному преследованию. Были какие-то отвары, видимо, действовавшие как медикаментозное прерывание беременности, но сведения о них крайне скудные, и трудно определить, насколько они были действенные и какой вред наносили здоровью женщины.

Гораздо больше изучены способы избавления от плода на более поздних сроках. Судя по протоколам судебных заседаний и королевским письмам о помиловании, большинство прибегавших к аборту или провоцированию выкидыша женщин были служанками, ставшими жертвами сексуальной эксплуатации со стороны хозяев. То есть к этой крайней мере прибегали в основном те несчастные, кому было совсем некуда пойти, — не имеющие родного дома, находящиеся в услужении и полностью зависимые от посторонних людей. Женщины из приличных семей оказывались на скамье подсудимых за аборт гораздо реже.

Расхожие стереотипы, что наличие внебрачного ребенка превращало девушку в парию, не особо соответствуют действительности. Как это часто бывает, на Средневековье были перенесена мораль пуританского Нового времени и ханжеской Викторианской эпохи. В реальности же практичные средневековые люди относились к этому как к делу житейскому, особенно в деревнях, где, судя по записям церковных книг, подавляющее большинство женщин первого ребенка рожали не через девять месяцев после свадьбы, а гораздо раньше, а иногда и вовсе венчание и крестины происходили в один день. Но даже если беременную девицу не удавалось выдать замуж, она в большинстве случаев отделывалась церковным покаянием и продолжала жить как жила. Серьезно осуждались обществом в основном те, кто оказывался в такой ситуации повторно.