Окно в доме напротив - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Берендеев cтр.№ 13

Я вернулся в дом поздно, по пути завернул в ресторан и плотно поужинал, пытаясь под звон посуды и легкую музыку, льющуюся из ниоткуда, привести в порядок сумбур мыслей. Не думаю, что сильно преуспел в этом: к дому я подъезжал по-прежнему плохо соображавший. Граф непременно представал перед внутренним взором, стоило на мгновение закрыть глаза. Он что-то говорил, мерно размешивая ложечкой остывший чай, а когда останавливался, мне виден был хоровод чаинок, медленно оседающих на дно чашки, складывающихся в калейдоскоп причудливых узоров….

В подъезде меня дожидалась депутация ходоков с фактории, возглавляемая кассиром. Он любезно напомнил мне про обещание выплатить премиальные за май, к началу отпусков. Я слушал и не слышал его. Помню, в ответ только махнул рукой, мол, действуйте, как лучше, а затем поднялся к себе. Разочарованная депутация, приговаривая «а барин-то не в духах нынче», удалилась, тихо притворив за собой дверь. Отчего-то припомнилось некрасовское «и пошли они, солнцем палимы»….

Наверное, мне звонили в тот вечер. Не знаю, я заперся и отключил телефон, едва вернувшись. И не выходил их квартиры: сидел и смотрел в окно на чернеющие дерева и вслушивался в неумолчный шум листвы, словно звук далекого прибоя. А взгляд все время натыкался на передвинутый шкаф, прикрывший пятно, так нелепо выглядящий под покосившейся картиной. А следом за взглядом к пятну возвращались и мысли.

Мне было грустно, но я не понимал, отчего.

В середине ночи я проснулся. Несколько мгновений лежал, не понимая причин пробуждения. А затем будто ударило. Сны! Я не видел снов! Никаких. Будто внезапно лишился этого дара.

Несколько раз я порывался встать, но удерживал себя. Сердце неугомонно стучало, лоб покрылся холодным потом, точно я бредил наяву. Затем поднялся. Плохо соображая, что делаю, сдвинул на прежнее место шкаф, выпил воды и снова лег. Рваное пятно кирпичной кладки уставилось на меня немигающим оком. Я смежил веки, но оно не исчезло, все так же вперяясь в меня. Я хотел вернуться и задвинуть шкаф на место, но подняться не смог. Дернулся в постели и почувствовал, будто скован невидимыми нитями – ни рукой, ни ногой пошевелить невозможно было.

И с криком проснулся.

Пятно по-прежнему холодно разглядывало меня. Я повернулся к стене и лежал, беспокойно вслушиваясь в ночь.

И услышал. Едва слышное шебуршание по обоям, почти не различимое человеческим ухом. Поначалу едва заметное, но затем, все более громкое и раздражающе однообразное. Шурх-шурх. Ближе и ближе. Шурх-шурх. Совсем рядом.

Я снова повернулся, открыл глаза. Но пятна на месте не было. Неповрежденные обои подслеповато освещались далекой луной. Половинкой далекой луны. Полумесяцем. Оттого, наверное, и кривились так, и сами кособочились на сторону. Оттого и прогнали пятно.

Я лег на другой бок. И встретился с незваным взглядом. Пятно. Само приползло сюда. По полу, по потолку, приползло и устроилось рядом со мной, у самого изголовья кровати. Напротив лица.

Я отпрянул. И проснулся сызнова.

И увидел пятно на привычном своем месте. Которое медленно, надеясь, что я того не замечу, медленно, по сантиметру, все ближе и ближе….

Я вскочил на ноги. Тело била нервная дрожь, я трясся с головы до ног и чувствовал себя настолько разбитым и бессильным, что едва не упал, снова закрывая шкафом кирпичное пятно.

Закутавшись в халат, спустился в швейцарскую. Игорь Станиславович крепко спал и не сразу понял причину моего появления.

– Снотворное? – переспросил он. – Да, конечно. Сейчас у супруги спрошу.

Он ушел, а я присел в кресло. Ноги уже не чувствовали холода, совершенно заледенев. Долгая возня за дверью начинала действовать на нервы, мне хотелось войти и принять какое-то участие в поисках, только бы поскорее получить требуемое.

На пол упало что-то пластмассовое. «Барин прямо захворал после вчерашнего. Видно, граф его допек», – услышал я шепот Игоря Станиславовича. В другое время я улыбнулся бы, но сейчас сжал кулаки в бессильной и бессмысленной злости.

Наконец, сторож появился. Я торопливо запил таблетку и быстро, не попрощавшись, поднялся к себе. Снова лег. И непроизвольно вздрогнул всем телом: нервы были как натянутая струна, каждый мускул отзывался звоном на всякое движение.

Завтра же переставлю кровать, подумал я, снова вздрагивая. И тут же провалился в липкую пелену снов.

На работу я спустился с двухчасовым опозданием. Голова после мучительной ночи была чугунной, мысли едва шевелились, словно клубок зазимовавших змей. Все валилось из рук. Дел собралось много, но сосредоточиться оказалось выше моих сил. И потому я был зол и срывал свою злость на всех, кто появлялся в кабинете. Как-то бессмысленно поцапался с бухгалтером – Лев Игоревич являл собой столь здоровый и преуспевающий вид служащего, что перепалку я затеял с ним из одного только этого, прекрасно понимая, в какое положение себя ставлю.

Секретарша Надя зашла лишь раз, пропустив мое шипение мимо ушей. И лишь пожала плечами, услышав, что я уезжаю по делам, оставляя все под ее ответственность и до завтра не появлюсь.

Я вернулся домой.

Небольшой кусок алжирских обоев нашелся на чердаке. Немного повозившись, кирпичное пятно я заклеил. Получилось не очень заметно, если не приглядываться.

Вечером я позвонил бухгалтеру, извинился, едва подбирая нужные слова, и попросил подъехать с лозой. Он начал было уверять меня, что еще вчера все перепроверил сам, и причин для беспокойства нет никаких, но, услышав бряцанье металла в голосе, тут же засобирался.

Лев Игоревич долго ходил по всем комнатам, исследуя их вдоль и поперек, я, как тень, следовал за ним, надеясь увидеть хоть малейшее колебание медных прутков, но лоза оставалась равнодушна. Бухгалтер попытался мне объяснить причину скверных снов с точки зрения резко изменившихся полевых условий, упирая на то, что «к хорошему, как и к плохому, тоже привыкнуть надо». Я не стал слушать.

Перед сном снова зашел в швейцарскую.

– Доставай свои тазепамы, – бодро произнес Игорь Станиславович, и, пока супруга ходила за таблетками, доверительно прошептал: – А я в минувшую ночь просто как убитый спал. Лег и сразу заснул, если бы не вы, проспал бы как сурок….

Получив таблетку, я поспешил оставить сторожа наедине с нечаянной радостью. А сам бежал по лестнице, торопясь, словно надеясь. И так же торопливо накрылся одеялом с головой.

Искромсанные сны, которых я не помнил и в которые не верил, оставили меня поутру, их рваные полотнища, успокоившись, перестали хлопать на ветру ночи. Я поднялся с постели – тяжело ни не очень уверенно, только потому, что надо было, – чувствуя себя состарившимся лет на двадцать, и стал собираться.

А, одевшись, поехал к графу.

Он встретил меня улыбкой, будто заранее заготовленными приветствиями и приглашением к столу, если я еще позавтракал. Я не позавтракал, но отказался.