Тень Миротворца - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Респов cтр.№ 59

  Я, конечно, ждал хорошего результата. Но чтобы так... Не ошибся ни разу. Слова словно сами вспыхивали в голове, причём перед мысленным взором возникало полное изображение его из словаря. Вот это да! Такое следует переварить.

  Я отложил словари стопкой в середину стола и вышел в тамбур. Надо сменить деятельность, а потом попробовать снова, чтобы проверить как долго сохраняется в памяти написание и произношение слова. Начало радует, но не будем обольщаться: овладение языком не заключается лишь в пополнении словарного запаса.

  В санитарском вагоне очень кстати пересёкся с Семёном, с которым мы до самого обеда экспериментировали с бронежилетом. Количество пластин на площадь жилета оказалось с избытком, так что решено было удвоить их количество на самых уязвимых зонах, выложив своеобразный косой крест на передней части и прямой на задней. Карманы для каждой пластины решено было заказать у наших сестёр милосердия. Переговоры я решил взять на себя, а пока мы наготовили завязок из дратвы и распороли купленный в Златоусте жилет, заранее приготовив четыре заготовки войлочных планок: по две спереди и по две сзади.

  В портновских заботах пришло время обеда. Разносчики из кухонного вагона вовремя воспользовались пятнадцатиминутной стоянкой на станции со странным названием Миньяръ. Повара порадовали гороховым супом такой густоты, что в нём не тонула ложка. А простой сероватый хлеб и белый кусок сала с чесноком, как мне показалось, исчезали, едва коснувшись губ. Обед был съеден за несколько минут, а организм настойчиво просил ещё. Похоже, назревает очередная проблема. С новым уровнем метаболизма нужна дополнительная подпитка. Жиры и белки, понятное дело, компактнее углеводов. И лезть в общий котёл нецелесообразно, хотя как крайнее средство сойдёт: ситуация не то чтобы неординарная, но солдаты должны войти в положение.

  Я высунул нос на улицу. Наконец, погода радовала оттепелью. Что у нас на календаре? Начало марта. Для этих мест довольно тепло. Я с удовлетворением отметил, что с вагонов исчезла не только наледь, но и любые признаки влаги. Значит, ночью можно полноценно потренироваться.

  В животе заурчало.

 - Да слышу, слышу, утробушка ненасытная! - прошептал я

  Придётся поискать, чем тебя покормить, не то будет мне не Юго-Западный фронт, а безвестная могилка в каком-нибудь кювете у железки. Чтобы по крышам бегать энергия нужна.

  Мимо спешили разносчики с переносными бидонами из полевой кухни.

 - Долго стоять будем, земляки?! - успел крикнуть я в вдогонку.

 - Четверть часа с гаком! Ещё и пол-эшелона не обнесли! - отмахнулся один из кухарей.

  Четверть часа с гаком, по русскому обычаю, - это не менее получаса. Живём! Я метнулся в вагон, прихватил шинель и свой мешок, в который в Златоусте складывал покупки. Полустанок в Миньяре был совсем небольшим, но всё же капитальным строением. Какая-то бабка, закутанная в несколько платков, на мой вопрос про провиант молча махнула рукой куда-то в сторону бокового прохода между основным зданием и пристройками.

  Нырнув туда, я обнаружил какого-то деда в заячьем тулупе, который с сосредоточенным видом помешивал смолу в огромной железной бадье, подвешенной над небольшим костерком.

 - Отец. Бог в помощь! - колючий взгляд из-под седых бровей был мне вместо ответа.

 - Слышь, отец. Мне бы едой разжиться. Не обижу! - я достал серебряный рубль и протянул его деду. Тот взял рубль, попробовал его на зуб и вдруг улыбнулся, продемонстрировав полный рот жёлтых и кое-где подгнивших зубов.

 - Еда? - произнёс он.

 - Еда, еда! - закивал я, тряхнув мешком, - токо мне бы понажористее чего, дед, и чтоб не испортилась в дороге.

 - Деньга ещё нада.

 - Дам ещё, коли принесёшь. Только быстро. Поезд уходит! - жёстко отрезал я.

 - Казы, кагланган ит, корот...э-э-э мёд есть.

 - Тащи всё! - я протянул ему мешок и показал трёхрублёвую банкноту.

  Дед кивнул, пробормотав: "Железная деньга давай, бумага не нада!" - и исчез в подворотне. Вот тебе и на! Неужто с мешком и моим рублём смылся? Но из-за угла высунулась шапка со словами: "Мешай смола! Загустеет!" - и снова исчезла.

  У меня отлегло от сердца, и я ухватился за деревянную ручку, продолжив помешивать горячую смолу.

  Дед не подвёл: не успел я начать переживать, как он показался с наполовину наполненным мешком. Я выгреб всю мелочь из кармана, которой набралось на три рубля с полтиной. Пока странный дед считал, рассматривая каждую монетку, я проверил, чем же стал богат и невольно улыбнулся. Конская колбаса, сушёная конина, пара внушительных деревянных туесков с мёдом. А это что? Я понюхал и лизнул. Топлёный жир и конское сало. Сушёные ягоды. Так, малый холщовый мешочек был полон плотных серо-белых шариков с кисловатым запахом.

 - О-о-о, курут! Корош, вода, самавар...- дед изобразил, будто макает что-то в воду.

 - В горячей воде размачивать? - старик снова улыбнулся мечтой стоматолога. Нашу содержательную беседу прервал паровозный гудок.

 - Ну, бывай, дед, спасибо! - и я рванул с места, в рекордные сроки покрыв расстояние до своего вагона, в который прыгнул уже на ходу.

 - Гаврила, мать твою! Чё шляешься? - наткнулся я в тамбуре на Демьяна.

 - Да вот, за приварком бегал.

 - Ну ты и утробушка, Пронькин! Из котла-то довольно кормят. И чего нарыл у местных?

 - Да вот, - я распахнул горловину мешка, - угощайтесь, господин младший унтер-офицер! - Демьян сунул нос в мешок, шумно втянув воздух.

 - А-а-а, башкирские разносолы. Едал. Хорошо хранятся, не гниют. Ешь на здоровье. Я сыт. Разве что обчество медком побаловать.

 - Не вопрос, - я вынул один из туесков, - в общий котёл!

 - Дело, Гаврила! - улыбнулся унтер, - чайник у Семёна, сходи к сёстрам за кипятком.

  Вяземский перехватил меня по пути. Пришлось отбояриваться необходимостью пообедать с личным составом. Набирая в титане кипяток, снова задумался о медицинских новшествах. Идей практически не осталось. Разве что обеспечить противошоковыми наборами санитаров? Но даже морфий, как выяснилось, здесь хранят в порошках и раствор готовится по необходимости. А об ампулах, не говоря уж о шприц-тюбиках, можно лишь только мечтать. Я так и представил Семёна на поле боя, судорожно достающего склянку с заранее приготовленным раствором и набирающего шприц. А вокруг роятся пули, летят комья земли, гарь, грязь, дым... Мда... ничего-то ты толком и посоветовать больше не можешь, господин Луговой. Вот же, чёрт, уже и фамилию свою забывать начал!

 Молчит полумесяц,

  И снова с востока таинственный ветер подул.

  Молчит полумесяц,

  И снова идут на войну Петербург и Стамбул.