Тень Миротворца - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Респов cтр.№ 21

  Отец Афанасий тяжело вздохнул. Черты лица его совсем разгладились. Видимо, первичную проверку, вызванную подозрениями в самозванстве и политической близорукости, я прошёл. Хотя кто его там разберёт?

 - Как чувствуешь себя, паря? - сменил тему священник.

 - Хорошо, будто и не было тех страстей, что Марфа Кузьминична рассказывала.

 - Да, задал ты жару фельдфебелю, что вас сопровождал. По его словам, занемог ты скоропостижно, едва эшелон из Томска вышел. Полдня в бреду и лихорадке провалялся. Пока ему доложили, пока туда-сюда...Ни фельдшер станционный, ни даже доктор с узловой ничего поделать не могли. Решено было тебя здесь, в Незлобино оставить. Доктор заключение дал, ты уж и не дышал уже: сердце так редко билось, что меня вызвали. Соборовать...

 - Вот это да! - вырвалось у меня. Хотя прекрасно понимал, что процесс адаптации мог вызвать подобную встряску организма, я всё же представил, какое это впечатление вызвало у окружающих. Здоровый молодой человек собрался на войну, а тут такое...

 - То-то и оно, паря! Душа в чём только держалась. Отслужил я всё по чину. Оно хорошо бы поболее служителей Господа, да Великий пост как-никак и ещё война. Едва закончил, а ты и успокоился, испариной пошёл. Жар и упал. А ты заснул почти на седмицу. Марфа все дни за тобой ходила, мыла, поила сонного. Вдова она. Мужа ейного ещё осенью убили на фронте. А она мне в храме помогает да молится кажный день. Хорошая женщина. Вот и тебя выходила.

  Что-то подобное я и ожидал услышать, хоть и удивился про себя. В моём времени, чтобы чужая женщина незнакомого умирающего парня выхаживать взялась, да ещё и в доме своём приютила - сюжет скорее для сериального мыла, чем из реальной жизни.

 - Как думаете, отец Афанасий, если я её деньгами отблагодарю, сильно обидится?

  Священник внимательно посмотрел на меня.

 - А и отблагодари, Гавриил. Хорошее дело. Трое у неё, мал мала...а кормилец-то, Царствие ему Небесное, эх, - Афанасий перекрестился, - тут вот ещё, обчество, ну, ополченцы, что с тобой в вагоне ехали, деньги тебе на гроб, да на отпевание собрали. Не приложу ума, что с ними-то делать? И фельдфебель из полковой кассы тоже пять рублёв выписал, хоть вроде как и не положено. Присяги-то ты не давал ещё.

 - А можно их тоже Марфе Кузьминичне? - вырвалось у меня. Удивила и честность священника. Он хоть и служитель божий, но тоже ведь человек. Никто кроме него не знал про эти деньги. Хм, что-то мыслю всё больше категориями своего времени. Пора бы начинать обвыкать. Эдак я каждого второго в непорядочности стану подозревать. А насколько мне известно, это время всё ещё славится понятиями слова и чести. В определённом кругу, конечно, но и среди простого люда... Я с удивлением почувствовал, что краснею и, сделав над собой усилие, поднял взгляд на отца Афанасия.

  Тот глядел на меня с лёгкой улыбкой, будто все мои внутренние переживания прочёл как раскрытую книгу.

 - Эх, паря. Это с кем же тебя судьба сводила, если служителю Господа доверия нет? Или в вере слаб стал? И с такою ношею на войну? Да... - Афанасий покачал головой, - что солдатке деньги отдать решил, то благое дело. Всё одно сам скоро на казённый кошт встанешь. Аль передумал, а, Гавриил? Имя-то какое, знаешь, что означает?

 - Сила Бога или мощь Бога. И я не передумал.

 - Хорошо, коли так. А у имени и другое прочтение есть. Помощник Бога, поддерживающий Бога. Вот оно как, Гавриил. Без тебя, значится, никак. Надёжа и опора. Ты помни об этом.

 - Буду, отец Афанасий.

 - Благое дело, а теперь, Гавриил, давай помолимся и поблагодарим Господа нашего о спасении твоём. Всё в руке Его, - священник встал и развернулся к образам.

  Нужно было срочно что-то делать. Этой проверки я уж точно не пройду.

  Я бухнулся на колени и, размашисто крестясь, взволнованно заговорил:

 - Отец Афанасий. Простите, не могу врать. Не знаю ни одной молитвы, не учён. Дядька, как с войны пришёл, в церковь зарёкся ходить. А сам я ещё в беспамятном детстве ещё при живых родителях последний раз в храме был. Простите, отец Афанасий!

  В горнице повисла такая тишина, что слышно было как за окном, где-то далеко-далеко на улице скрипит колодезное колесо.

 - Вот оно как... - голос отца Афанасия был на удивление спокоен, - а я-то гляжу, щепотью крест накладываешь, благословенья не просишь. На руке-то что за письмена, бесовские?! - на этот раз голос священника загремел, куда и хрипотца подевалась.

  Я похолодел, вспомнив о татуировках.

 - Так-то я по глупости, по молодости. Пьяный был. В Томске, у местных китайцев на спор сделал. Наудачу, на здоровье. Обереги охотничьи! - выпалил я скороговоркой.

 - Ох, мне. Гавриил, ещё и этот грех! Тело - сосуд души, а ты его поганишь! Неужто не знаешь, что душу свою подчиняешь неведомо кому знаками этими?

 - Не знал... - прошептал я, поражаясь мысли о том, что отец Афанасий и сам не знает, как близко он оказался к истине.

 - Не знал он... - священник молчал целую минуту. Я не вставал с колен, ожидая вердикта. И он не заставил себя долго ждать, - третьего дня пойдёт новый эшелон. До того будешь исполнять епитимью. С восхода до заката солнца в нашем храме учить тебе назначаю Молитвослов наизусть. Поститься по монашьему чину. Все три дня проведёшь под моим попечением, - отец Афанасий тяжело вздохнул, - нельзя на войну мужу православному без божьей помощи-то...

 ***

  Нет, я не изменил своим принципам в одночасье. Моё неприятие священников и служителей церкви никуда не делось. Но цель, с которой меня перебросили в прошлое, по определению требует приспосабливаться к местным условиям. Тут уж не до принципиальности. Со своим уставом в чужой монастырь, что называется, не суются.

  Мне как воздух нужно было доверие окружающих. Мне нужно на войну! Странник недвусмысленно указал на местонахождение Демиурга на фронте и о том, что судьба его связана каким-то образом с моей. То есть прадедовой. Значит, надо придерживаться линии судьбы предка. Я и так ввёл в неё своей неожиданной болезнью ненужные коррективы. Значит, фронт. И никакой альтернативы. А это значит - присяга! И в этом времени её дают императору и Богу. Подавляющая часть Русской Императорской армии - православные. Поэтому, хочешь не хочешь, а в мой курс молодого бойца должен войти богословский ликбез. А тут сама судьба дарит случай. Да и отец Афанасий, несмотря на свою подозрительность, показался мне правильным человеком. Если бы не он и Марфа, да ополченцы, с которыми я ехал на фронт, неизвестно что получилось. Обещанные Странником и Ремесленником три дня на адаптацию обернулись недельным беспамятством. Может, зря я просил Павла усилить возможности нейротрона по модификации тела?

  Не откладывая дела в долгий ящик, отец Афанасий проследил за тем как я оделся, обулся, прихватив весь свой нехитрый скарб, ибо был уведомлен священником, что ночевать сегодня буду прямо в храме. Вернее, проведу ночь в бдениях перед алтарём, после того как поработаю на благо прихода.