Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной Войны. 1941–1945 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Зубов, Дмитрий Дегтев cтр.№ 61

Еще в марте 1937 года в составе Главного управления милиции НКВД СССР был организован Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией (ОБХСС). В утвержденном положении об этом отделе подчеркивалось, что он создается для борьбы с хищениями социалистической собственности в организациях и учреждениях государственной торговли, потребительской, промысловой и инвалидной кооперации, в заготовительных органах и сберкассах, а также для борьбы со спекуляцией.

Особенно большой размах деятельность ОБХСС приняла в блокадном Ленинграде. Ведь именно там нехватка продовольствия и его расхищение с последующей продажей по спекулятивным ценам стали вопросом жизни и смерти. Только за вторую половину 1941 года у расхитителей, мародеров и спекулянтов было конфисковано 455 тонн хлеба, сухарей, крупы, зерна и жиров.

20 ноября первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) Андрей Жданов писал: «Усилить борьбу с расхитителями продовольственных товаров, какими бы формами это воровство ни прикрывалось». Как раз в это время оперативник 7-го отделения милиции Макаренко лично обнаружил на пивоваренном заводе имени С. Разина сразу в нескольких тайниках, расположенных под полом цехов, в конюшне и других помещениях, 111 тонн ячменя, 13,5 тонны сухарей и 2 тонны сахара, скрытых от учета. В общем, хорошо подготовились к блокадной зиме товарищи пивовары!

Затем за зиму 1941/42 года в Ленинграде было разоблачено несколько групп расхитителей в торговой сети райпищеторгов и в тресте хлебопекарной промышленности. Милиционерам удалось изъять 6 тонн муки, 200 кг крупы, 43 кг соли, 77 кг масла, 248 кг мяса, тонну картофеля, 1000 пачек папирос и 107 кусков мыла. ^[204]

Конечно же хватало крупных и средних «хищников» и в других регионах страны. Так, летом 1942 года в Сталинграде работники ОБХСС разоблачили крупную хищническую группу в известном престижном ресторане «Волга». Пользуясь условиями военного времени и в ожидании скорого прихода немцев, которые, понятное дело, за воровство спрашивать бы не стали, кассирша вместе с буфетчицей похитили свыше полумиллиона рублей! Став одними из рекордсменов по всему Союзу. При обыске в квартире буфетчицы было изъято 90 тысяч рублей, огромная сумма по тем временам, равнявшаяся примерно двумстам месячным зарплатам рабочего. А при личном обыске из карманов у задержанной было выпотрошено еще 160 тысяч рублей. ^[205]

В совместном постановлении Московского комитета ВКП(б) и исполкома облсовета от 28 февраля 1943 года отмечалось, что значительная часть товаров расхищается и не доходит до потребителя, попадает в руки воров и спекулянтов. В отделах рабочего снабжения (ОРС) широко практиковалось «самоснабжение» и разбазаривание товаров по «запискам» (то есть по блату), расхищались и продовольственные карточки. Не случайно за месяц до этого, 22 января, Госкомитет Обороны принял постановление «Об усилении борьбы с хищениями и разбазариванием продовольственных и промышленных товаров». ^[206]

Возвращаясь к Ленинграду, там вскоре после выхода этого постановления была разоблачена группа мошенников в количестве 22 человек, орудовавшая в отделе торговли Выборгского района. Ее возглавлял сам заведующий отделом Кореневский. Суть аферы заключалась в том, что часть поступавших из магазинов в контрольно-учетное бюро использованных талонов преступники изымали и вновь пускали в оборот, получая по ним продовольствие. Группа нанесла огромный ущерб городу, однако понесла за это суровое наказание. За июль того же года у расхитителей и спекулянтов было изъято свыше полумиллиона рублей (столько же украли сталинградские кассирша и буфетчица), золотые монеты царской чеканки на сумму 767 рублей и облигации государственных займов на сумму 55 270 рублей. Дело в том, что нередко люди, не имея наличных, платили за продукты и другие товары именно облигациями. Причем преступники брали их по дешевке, как правило по цене в два-три раза ниже номинала.

Всего же за годы войны органы НКВД изъяли у ленинградских спекулянтов и воров 9,5 млн рублей наличных денег, 41 215 рублей золотой монетой и 2,5 млн рублей облигациями госзаймов, а также почти 70 кг золота, полтонны серебра, 1537 бриллиантов, 1295 золотых часов, 36 км мануфактуры и 483 тонны продуктов питания! ^[207] Уже одни эти цифры говорят о том, что уровень жизни в блокадном Ленинграде у разных людей сильно отличался.

У ленинградских бандитов за годы войны также был конфискован большой арсенал оружия, коим можно было вооружить полдивизии: 1113 винтовок, 820 ручных гранат, 631 револьвер и пистолет, 10 автоматов и 3 пулемета, а также почти 70 тысяч патронов. Что касается социального состава осужденных, то среди них больше всего было рабочих – 10 тысяч человек. Второе место занимали лица без определенных занятий – 8684 человека.

Помимо уголовных преступлений, ленинградские сыщики «преуспели» в борьбе с политическими преступлениями, арестовав аж 1246 «шпионов и диверсантов». Эти цифры вызывают явные сомнения, так как такого количества немецких агентов в городе и быть не могло, и под «диверсанта», видимо, часто «подписывали» обычных распространителей слухов.

Суммарно же с июля 1941 по сентябрь 1942 года в Ленинграде было осуждено 31 740 человек. При этом к высшей мере наказания – расстрелу – приговорили 5360, то есть каждого шестого! ^[208] Такая жестокость, даже в условиях блокады, без сомнения, являлась неоправданной, тем более что наверняка значительную часть дел, особенно политических, «шили», что называется, из воздуха.

Исполняющий обязанности военного прокурора Ленинграда военюрист 2-го ранга Кузьмин 1 августа 1943 года писал в своей справке:

«…в работе прокуратуры города Ленинграда имеется ряд существенных недостатков, а именно:

1. Недостаточно ответственный подход к вопросу о возбуждении уголовного дела, в результате чего имеют место факты привлечения граждан к уголовной ответственности по весьма шатким основаниям, а также случаи неосновательного привлечения к уголовной ответственности.

2. Расследование уголовных дел зачастую проводится с недостаточной глубиной. В ряде случаев обвинение не обосновывается с необходимой убедительностью, чем в значительной степени объясняется высокий для Ленинградской прокуратуры процент дел, обращаемых к повторному расследованию… Надзор за законностью выносимых приговоров осуществляется недостаточно».

Только во втором полугодии 1942 года 830 уголовных дел были прекращены прокуратурой за отсутствием состава преступления или недостаточностью улик, 242 возвращены на доследование прокуратурой и 288 возвращены на доследование военными трибуналами и народными судами. ^[209] Этот факт говорит о том, что все-таки кое-какая законность соблюдалась.