Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной Войны. 1941–1945 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Зубов, Дмитрий Дегтев cтр.№ 46

Впрочем, здесь мы упомянули товары первой необходимости. Но в дефиците были и другие. К примеру, шампанское к 1943 году подорожало в среднем до 160 рублей за литр. Но самым дорогим продуктом, обогнавшим всех «конкурентов», конечно же была водка. Стоимость одной бутылки на рынке к середине войны достигала астрономической суммы в 1000 рублей! То есть даже месячной зарплаты квалифицированного рабочего было недостаточно, чтобы купить ее. Но раз установилась такая цена, значит, был и спрос.

Постоянно не хватало и промтоваров. Профессор Добротвор описывает интересный случай, увиденный им 3 июня 1942 года в центре Горького: «Дикая картина около универмага. Там сегодня выдают шерстяную материю. Это зверинец спекулянтов всякого рода. Один купил отрез на костюм за 900 руб. и тут же продал за 3500 руб. Около магазина драка. 50 милиционеров, но не для порядка, а чтобы тоже получить материал. Вакханалия спекуляции и блата. Жутко честному человеку». ^[154]

В этой сцене показательно то, что, несмотря на тяжелое материальное положение большинства граждан, в стране все же имелись люди, готовые только за отрез на костюм выложить 3500 рублей. Впрочем, профессору нередко приходилось убеждаться в том, что далеко не все живут плохо. Сходив через четыре дня после «вакханалии» около универмага в баню, он был поражен тем, что большинство посетителей совершенно свободно без экономии «размыливают» мыло. А ведь это тоже был дефицитный и дорогостоящий товар, отпускаемый по карточкам.

Насколько хлеб был политическим продуктом, говорят события осени 1943 года. В результате плохого урожая, массовых срывов планов колхозами и даже саботажа, а также отправки зерна в освобожденные от немцев районы государству в ноябре почти повсеместно пришлось пойти на снижение норм выдачи хлеба по карточкам. В среднем с 800 до 600 граммов в день для 1-й категории граждан. В результате население стало проявлять массовое недовольство. По данным органов НКВД, в декабре месяце имели место следующие высказывания.

Начальник смены цеха № 25 завода № 112 Сидягин: «Ну, понятно, разворовали, теперь за счет рабочего нужно пополнять запасы, довоевались до ручки».

Механик цеха № 49 завода № 469 Сухотин: «Уменьшение норм хлеба для рабочих очень тяжело перенести, о нас никто не заботится. Что я буду делать теперь, хочу куда-нибудь детей направить, а то с голода умрут».

Механик летно-испытательной станции авиазавода № 21 Кирясов: «Товарищ Сталин сказал, что войне скоро будет конец, так почему же убавляют нормы, значит, война будет продолжаться долго, народ и так голодает, а тут еще хлеб отнимают, многие люди будут пухнуть и умирать».

Механик завода № 33 Балохин: «Мы получаем столько, сколько Гитлер дает в оккупированных районах».

Сотрудница планового отдела завода боеприпасов № 558 Ваганова: «Вот тебе и победа, города опять отдаем, нормы на хлеб снизили, и скоро, по-видимому, давать не будут, значит, дела на фронте не из блестящих».

Агент отдела рабочего снабжения завода шампанских вин Кальпин: «По заводам идет гул, рабочие очень недовольны снижением норм на хлеб. Сейчас пойдет насмарку все стахановское движение. Рабочие заявляют, что кто издает распоряжения, пусть сами и работают!» ^[155]

В общем, хлеба не было, но вот зрелища еще остались. Так, горьковские кинотеатры «Художественный» и «Палас» (ныне «Орленок») в предновогодние дни демонстрировали английскую комедию 1940 года «Джордж из Динки-джаза». Согласно сюжету в норвежском Бергене обосновались немецкие шпионы, передающие нацистским подлодкам информацию об английских транспортных судах. Англичанам удается узнать, что это джаз-оркестр под управлением Мендеса. Но способ передачи и шифр остаются неизвестными. Агент, пытавшийся это выяснить, убит. Ему посылают замену. Но в порту в условиях авианалета и при затемнении билет до Бергена ошибочно вручают музыканту Джорджу Хепплуайту. Джордж неожиданно для себя получает предложение стать разведчиком… Любопытно, что фильм попал в Советский Союз не лицензионно, копии картины были захвачены у немцев, которым комедия очень нравилась. То есть кино было по сути трофейным.

Репертуар других кинотеатров был более патриотичным. В «Рекорде» демонстрировалась премьера мелодрамы режиссера Александра Столпера «Жди меня», снятая по мотивам произведений Константина Симонова. Три друга пообещали друг другу встретиться после войны. Однако в итоге двое из них погибают, а в живых остается только главный герой Николай Ермолов, который, будучи летчиком, был сбит за линией фронта и возглавил партизанский отряд. Когда он в итоге возвращается домой, то встречает свою жену, которая, несмотря ни на что, ждала его все это время. А в «Прогрессе», расположенном на улице Советской, показывали один из хитов военного времени – фильм Леонида Лукова «Два бойца».

Правда, сами горьковские кинотеатры в военные годы представляли собой весьма печальное зрелище. Залы и фойе не отапливались, мебель не ремонтировалась, в результате на сеансах зрители нередко вынуждены были стоять и согреваться собственным теплом. «Серое, неприглядное здание. С крыши свисают глыбы снега, готовые в любую минуту обрушиться на головы прохожих. На стенах оборванные афиши. Так выглядит кинотеатр «Художественный», – рассказывала статья «Перед киносеансом». – Не лучше и в самом помещении театра. При входе – выломанные ступеньки, обросшие льдом. В вестибюле грязь, толкотня, ругань. Трудно пробраться в фойе… Из кинотеатра публика вынуждена проходить мимо зловонных помоек, грязным двором».

Некоторые горьковчане продолжали, несмотря на суровые военные будни, посещать и театры. Репертуар в оперном соответствовал духу времени. 30 декабря шел спектакль «Демон» по произведению М. Ю. Лермонтова, 31 декабря – «Честь мундира». А в новогоднюю ночь театр оперы и балета был одним из основных мест торжеств: здесь шел новогодний вечер-концерт. Он начинался в полночь и продолжался до утра 1 января. Правда, билеты были не из дешевых: 100 рублей детский и 200 рублей взрослый.

Одно радовало трудящихся. Красная армия продолжала наступать, а в сводках ежедневно приводился список очередных освобожденных от противника населенных пунктов. Отмечали наступление нового 1944 года скромно. Кто-то в кругу семьи, кто-то с друзьями и знакомыми. Открывали извлеченные из неприкосновенных запасов бутылки вина, дарили непритязательные подарки. В то время даже простой кусок мыла или пачка спичек, сигарет воспринимались с большой радостью. Для детворы подаренная взрослыми конфетка или шоколадка в холодное и голодное время казалась особенно вкусной. Кстати, 1 января не было праздничным днем. Однако Совнарком все же сделал гражданам подарок – день отдыха с воскресенья 2 января был перенесен на 1-е. Правда, это не касалось рабочих военных заводов. Они трудились без выходных. Новый год отмечали длительным перекуром, а перед полночью брали в руки кружки с самогоном и произносили тосты за Победу и лучшую жизнь.

Наиболее голодными в СССР стали 1944–1946 годы. Это потом в художественных фильмах и литературе весну победного 45-го года будут изображать оптимистическим и счастливым временем. А вот выдержки из писем учащихся Работкинского сельскохозяйственного техникума, содержание которых стало известно даже на высшем уровне. В частности, информация дошла до заместителя председателя советского правительства А. И. Микояна.