Дочь химеролога - читать онлайн книгу. Автор: Вирт Андер cтр.№ 52

Наконец, когда, по мнению папы, на улице стало достаточно темно, он дал команду на выход. Закутанные в заранее приготовленные плащи, мы покинули свой этаж гостиницы по боковой лестнице, используемой в основном не постояльцами, а обслуживающим персоналом. Затем прошли через пару подсобных помещений к незаметной дверце, неожиданно открывшейся наружу в неприметный переулок, где уже стояла небольшая карета с запряженной в нее двойкой невзрачных лошадей. Молчаливый возница с лицом закрытым платком, что-то получив от Даниэля, поклонился и, дождавшись, когда мы сядем внутрь, неторопливо повел экипаж прочь от гостиницы.

Я же тихо «обтекал» от этих шпионских игр. Осталось только еще на глаза надеть черные стекла с дужками, как на появившейся в сознании «картинке». И ведь все выглядело серьезным настолько, насколько возможно. Один только момент отсутствия именно в то время когда мы передвигались по зданию, кого бы то ни было, уже внушал. И ведь я ощущал, за закрытыми дверями и углами коридоров источники эмоций, которые терпеливо дожидались нашего ухода. Причем суммируя все оттенки, я мог смело сказать, что подобные действия уже неоднократно были отрепетированы и исполнялись по требованию «особых» постояльцев не раз и не два. Как мы попали в этот ранг, я не вникал, хотя обратил внимание на сделанные приходившей в номер прислуге несколько странных папиных жестов и вскользь показанную печатку.

Пока ехали, Даниэль еще раз предупредил, что говорить, только когда скажут, используя при этом «пятый уровень речевого изложения» и напомнил про соблюдение определенного этикета в общении. Кайнэ почему-то занервничала, пришлось взять за руку, чтобы успокоилась. Помогло. Папа эмоции скрывал, выставляя наружу ровный фон, но где-то в глубине была четко ощущаемая натянутая струна. Оглядев меня, он опять поморщился от вынужденно надетого мальчикового костюма. Платье-то, оказывается, папа взял только одно, а купить что-то другое в местных лавках днем, из-за своей непонятной конспирации так и не решился. Однако сожаления, что отдал его принцессе, Даниэль не испытывал, принимая это за вынужденную необходимость. Ну а меня почему-то очень сильно грела мысль, что как минимум еще неделю Даши́ будет в нем ходить. А если учесть, что принцессе отдали не только платье…

…

— Братик, ты все-таки извращенец!

— Ого, со мной никак соизволили заговорить? Неужели простила?

— Не дождешься!

— Хм, мне вот даже интересно и как долго некая особа по имени Сати будет изображать из себя смертельно обиженную малышку, чью конфетку отдали другому ребенку?

— Чего?! Я не малышка! И вообще, вот подожди, заснешь, я такое… такое сделаю!

— И подставишь своего папу?!

Сопение и невнятное бурчание, что-то вроде: «все равно отомщу, потом забуду и отомщу еще раз!»

— Ну-ну, мечтать невредно. И знаешь что, если до утра не прекратишь, то последуют меры, причем тебе они не понравятся, поняла?

Судорожное: «да мне все равно!» После чего резкий всплеск эмоций похожий на пощечину и я опять остался один. М-да, поговорили, называется. Ладно, пускай продолжает «остывать». Завтра с ее тараканами разберусь.

…

Особняк впечатлил. Нет, заброшенным он не ощущался, скорее… старым. Очень старым. И каким-то одиноким. Темная громада, едва видная сквозь разросшийся парк и ограду из ажурных металлических прутьев, по которым давно плачет кисть маляра. Тихий скрип открывшихся ворот под странно-равнодушный огонек эмоций привратника, легкое постукивание колес, по камням дорожки, и вот мы уже выходим перед высокими двустворчатыми дверями. Возница остался сидеть неподвижным силуэтом на облучке кареты.

Нас встретили, потемневшее и слегка рассохшееся от времени, резное дерево створок и невероятно похожая на них, седая и морщинистая, скажем так, очень пожилая женщина. Ну не давали, стать и выражение лица, назвать ее прямо — старухой. Уже не говоря о ровных, даже надменных, лишь с легким оттенком заинтересованности, эмоциях. В голове, само собой, мелькнуло: «А папа-то у меня еще «ого-го» оказывается, по сравнению с некоторыми!»

Даниэль же, шагнул и, не задумываясь, выполнил уважительный поклон. Я тоже постарался сделать все аккуратно, тщательно соблюдая нужный угол. Как хорошо, что этикет позволяет такие нейтрально-уважительные формы, без обозначения пола, а то более правильное в текущей ситуации приседание, что проделала Кайнэ, будучи в платье, выглядело бы немного нелепо в такой, как у меня одежде. Я почувствовал легкий оттенок одобрения, после чего нас, молча, проводили внутрь.

Прошествовав вслед за женщиной через пустой и мрачный холл, мы оказались в небольшой комнате с невзрачным интерьером и отсутствующей мебелью, где нас поджидал старик в необычном камзоле с двумя длинными полами и странным обликом. Белесая, довольно редкая, но тщательно расчесанная бородка и странно густые завитые волосы, при ближайшем рассмотрении, оказавшиеся париком. Такой же вежливый, почти равнодушный интерес в эмоциях.

Оглядев нас неожиданно цепким и ясным взором и направив его затем на Даниэля, старик, слегка шепелявя, дребезжащим голосом произнес:

— Полученные рекомендации были достаточно «весомы». Удивительно, как вы сумели взять их у этого великого человека, к сожалению, сейчас полного затворника. Прошу представиться и рассказать о цели визита.

И сделав тщательно выверенные небольшие поклоны Даниэлю с Кайнэ и легкий, но такой же «правильный» кивок в мою сторону, он застыл в ожидании.

Тут папа, вдруг усмехнувшись, ответил:

— Затворник? На себя бы сначала посмотрел, Жан.

После чего его облик «потек» и через несколько мгновений стал настоящим. Затем взмах рукой и теперь уже Кайнэ, изменившись, вернула себе прежний вид. А стоявших перед нами людей, наконец, «пробило». Удивление, узнавание и… восторг?!

— Ва… Ваша Светлость! Неужели это вы?!

Старик, сделав резкий шаг вперед, вдруг попытался опуститься на одно колено, но был подхвачен Даниэлем, который, поморщившись, быстро сказал:

— Не надо, «обычная форма» более чем достаточна, прошу вас, друг мой!

Поднявшись, старик отступил и согнулся теперь уже в очень низком поклоне:

— Простите, Ваша Светлость, недостойного, будет исполнено!

— Ну что вы, не думаю, что ваше достоинство, когда-либо подвергалось сомнению. И да, мне действительно стоит представить своих спутников.

Выдержав небольшую паузу, папа продолжил, сделав соответствующие движения рукой в нашу с травницей сторону:

— Леди Кайнэ де Миноли и моя… дочь Элинэ Люцифиано!

…

Если на фамилию девушки старик лишь удивленно приподнял брови, то после следующего представления застыл, растерянно переводя взгляд с меня на Даниэля и обратно. Постепенно, его первоначально вспыхнувшее недоверие стало меняться на удивление и радость, еще большую, чем когда он узнал папу. Наконец, справившись со своими эмоциями, старик воскликнул: