Краденая магия. Часть 1 - читать онлайн книгу. Автор: Денис Кащеев cтр.№ 3

— Вот, Ваше сиятельство, извольте взглянуть. Три холопа мужеского полу и две — девицы. Сплошь — чухонцы подлого происхождения. Однако все как один — одаренные, ну да о сем даже и упоминать-то излишне. Вы не смотрите, что сейчас они квелые — первое время после наложения холопских печатей оно завсегда так, да и на уровень маны сие не влияет…

Писклявый, подрагивающий от волнения голос выдернул меня из забытья словно гнутый гвоздь клещами из толстой доски — со скрипом и лязгом. Речь, без сомнения, была русской, но слова звучали причудливо, будто бы с нарочитым акцентом. Если сосредоточиться — то почти все понятно, но именно попытка сконцентрироваться и вырубила мне сознание в прошлый раз. Минуту назад? Вчера? В прошлой жизни?

В голове у меня гудело, как в трансформаторной будке. Веки налились свинцом — без хорошего домкрата нипочем не поднять. Губы пересохли и саднили. Машинально я попытался их облизать — и только тут вспомнил, что языка-то у меня больше и нет.

Потрясение, вызванное этой мыслью, было таково, что глаза мои, миг назад категорически отказывавшиеся приоткрываться, сами собой распахнулись во всю ширь.

Я полусидел-полулежал на лакированном паркетном полу у стены, тяжело привалившись к ней сгорбленной спиной — в каком-то просторном светлом помещении. Подробно рассмотреть здешнюю обстановку, даже и приди мне паче чаяния в голову такая мысль, с моего места было бы затруднительно: почти весь обзор перекрывало высокое кожаное кресло, в котором со скучающим видом восседал тучный мужчина лет пятидесяти в шитом золотом темно-синем одеянии, который я про себя, не задумываясь, обозвал мундиром.

Как-то сразу сделалось ясно, что именно он, этот человек в мундире, и есть только что упомянутое «сиятельство».

Позади кресла, чуть по бокам, стояли еще двое. За правым плечом «сиятельства» — юноша, ну или, скорее, даже мальчишка, лет четырнадцати-пятнадцати, лицом весьма похожий на обладателя мундира, но в плечах ýже раза в два, а в талии — так и во все три. Облачен он был в ослепительно белую сорочку с широкими рукавами и тесные темные брюки.

По левую же сторону от «сиятельства» расположилась девушка. Высокая — на добрых полголовы выше мальчишки. Обладательница толстенной иссиня-черной косы, небрежно перекинутой через плечо и опускавшейся почти до пояса длинного, в пол, изумрудно-зеленого платья. С виду — где-то моя ровесница.

Да, я же не рассказал. Лет мне семнадцать. По крайней мере, было именно семнадцать, когда в скверике к нашей компании подрулил тот стремный тип с усами на пол-лица: не хотите ли, мол, отправиться в чудесный мир, где царит магия, прыгают по веткам благородные эльфы, в небе летают огнедышащие драконы и все такое. Хотя нет, про эльфов и драконов это уже кто-то из наших задвинул в ответ — чисто поржать, а мужик только про магию втулял. Причем с этаким, вроде как, нарочитым акцентом говорил, будто под иностранца косил — с тех пор я только такую речь и слышу… Но тогда это скорее смешно звучало, и уж точно не страшно. Мы, понятно, решили, что идет какая-то рекламная акция, стали прикалываться… А ему зачем-то от нас непременно прямое согласие требовалось — Антоха еще съязвил, что там за каждое полученное «да» оплата идет, не иначе. Первой Дашка согласилась, потом Кир. Антоха мне такой: а ты что, Вовка? Ну и я сдуру ляпнул: хочу, типа. Подумал, купон какой дадут или промокод… Этот, с усами, подвел нас к лавочке, а потом: бах! И темнота.

А когда тьма отступила… Черт, лучше б она не развеивалась вовсе. Про вырезанный язык я даже не сразу понял. Сначала тупо поднес к глазам руку — а там всего четыре пальца. Мизинца как не бывало. Вторую поднял — то же самое. Аккуратные такие срезики, совсем зажившие уже. Это сколько же времени прошло?! Хотел было выругаться в сердцах — хрен там, ни слова не выдавилось, одно лишь утробное мычание. Тут только сунул руку в рот — а там пусто. И ведь ни боли, ничего такого — только голова гудит, в ушах шумит, и глаза упорно закрываются… Ну и ни сесть, ни встать — тело как избитое. Опять же, ничего не болит — просто не работает. То ли на шок такая реакция, то ли еще на что…

У остальных наших — то же самое все оказалось. Антоху я, правда, больше не видел, но Кира, Санька, Дашку и Светку поначалу со мной вместе держали — так вот, они вляпались в точно такое же дерьмо. Мизинцы, язык — все как по единому трафарету… А еще у каждого на лбу — клеймо выжжено. Что-то наподобие китайских иероглифов: 奴隷. Или японских, а может, корейских каких-нибудь — я в них не разбираюсь. Или это вообще не иероглифы, а руны, например. Понятия не имею. Но зрительная память у меня отличная, и этот рисунок я теперь на всю жизнь запомнил, ночью разбуди — изображу!

А у меня на лбу был такой же, судя по всему. В зеркало на себя полюбоваться случая мне пока не представилось, но черточки шрама прекрасно прощупывались.

Такие вот дела…

Окунувшись в воспоминания, я не заметил, как веки мои снова сами собой сомкнулись, а сознание уже привычно затуманилось, беспомощно отрешаясь от этого вот всего. В себя меня привел голос мужчины в кресле:

— Напомни-ка, любезнейший, как тебя звать-величать? Ефимкой, что ли?

— Ефремом, Ваше сиятельство, — последовал писклявый ответ. — Ефремом Абрамычем…

С усилием распахнув глаза, я наконец заметил говорящего: перед креслом «сиятельства», чуть в стороне, слева, переминался с ноги на ногу белый как мел юноша в темно-сером костюме-тройке, висевшем на нем, словно мешок на огородном пугале. Этого субчика видеть мне уже доводилось — в редкие промежутки возвращения в сознание. Судя по всему, это именно он привез нас сюда.

Нас? Я покосился еще левее. Копируя мою скрюченную позу, у стены притулилась незнакомая мне девушка с пышной копной растрепанных русых волос, косой челкой спадавших на лоб и почти закрывавших безобразное клеймо — все то же, 奴隷. Дальше за ней сжалась, обхватив руками колени и втянув голову в плечи, еще одна бедолага, худенькая коротко стриженная шатенка. Тоже заклейменная и тоже не из наших.

Медленно, чтобы не позволить голове закружиться и снова не провалиться в забытье, я перевел взгляд направо. Там сидели, затравленно озираясь, двое дюжих парней, пожалуй, чуть постарше меня. Ни разу не Кир и не Санек, хотя клейма такие же.

Больше в комнате, похоже, никого не было.

— А что же Савва Иосифович лично не пожелал товар представить? Нет ли в том неуважения, а, Ефрем? — раздался тем временем из кресла очередной вопрос. Отчество Абрамыча было проигнорировано — не иначе, демонстративно, а вот я почему-то решил для себя впредь величать торговца именно так.

— Помилуйте, Ваше сиятельство, как можно! — разве что ужом не извиваясь, заверещал тот. — Дядюшка мой недужен, а дела — они промедления не терпят, сами понимаете! Посему здесь я, к вашим услугам… Мы к вам с полнейшим почтением, как положено — в знак чего имеем удовольствие предложить скидку в шестую часть цены — на весь сегодняшний товар!

— Уважение деньгами не меряется! — зыркнув на Абрамыча, коротко проговорила — будто сплюнула — из-за спинки кресла девица с косой.