Краденая магия. Часть 1 - читать онлайн книгу. Автор: Денис Кащеев cтр.№ 22

С Юлькой, сестрой, несмотря на четыре года разницы в возрасте, мы, в целом, тоже неплохо ладили. Я бы даже сказал, по-настоящему дружили. Иногда она меня, конечно, здорово выбешивала своей приставучестью, а слушать бесконечные истории из ее школьной жизни было сущей пыткой, но с некоторых пор с мелкой можно стало и в настолку сразиться почти на равных, и свежий сериал обсудить, и даже совета спросить — и услышать разумное, взвешенное суждение. А в некой популярной онлайн-игре мы даже состояли в одном и том же клане, причем я — простым бойцом, а Юлька — вице-лидером, еще и протекцию мне иногда оказывала.

Так-то без меня мелкая, конечно, не пропадет, но переживать будет страшно и искать станет до последнего — уже и родители, может, сдадутся, но сестренка — ни за что. Вот только ради одной нее уже стоит стремиться назад!

Ну, из-за родителей тоже — без вопросов.

Но хорошо бы, конечно, не просто самому вернуться, а вытащить товарищей по несчастью — Светку, Дашку, Кира, Санька…

— Кстати, о тех ваших друзьях, что прошли через руки покойного Ефрема Абрамовича, — словно прочтя мои мысли, проговорил князь. — Именно о них я и собирался переговорить прежде всего. Увы, сударь, вести у меня не самые добрые.

— Что с ребятами? — нахмурился я. — Они… живы? — уточнил, холодея.

— Доподлинно неизвестно, — сообщил Сергей Казимирович. — Розыск затруднен стечением целого ряда обстоятельств. Как выяснилось, купец Адамов, от имени коего действовал наш Ефрем — полный банкрот. Вот уж никто бы не подумал — при его-то репутации. Но сие факт. Подозреваю, что и в Китай Савва Иосифович не недуг внезапный лечить уехал, а от кредиторов удрал. Но перед тем набрал новых долгов, поручив помощникам закупить на заемные средства партию холопов для перепродажи. Уже настоящих чухонцев, в ряды которых и затесали вашу полудюжину, захваченную в мире-доноре — вы мне называли четверых, помимо себя, но имелся кто-то еще, шестой.

«Антоха, — подумал я. — Наверняка Антоха. В неволе я его не видел, поэтому и вывел за скобки, но там, в сквере, он с нами был…»

— Однако, в чем бы ни состоял план Адамова, он провалился, — продолжал между тем свой рассказ князь. — Слухи о плачевных делах купца успели просочиться, партнеры начали задавать неудобные вопросы, а то и предъявлять к оплате векселя, и старший приказчик Саввы Иосифовича, некий Наум Елисеевич, не пожелав, как видно, остаться крайним, бросил торговлю и также скрылся. Сбежал — похоже, прихватив с собой почти всех непроданных холопов, документы на них и остатки наличности из кассы. Мы ищем, конечно — и его, и товар, и деньги — но ежели Наум, подобно Адамову, скрылся за кордоном — дело сие непростое и уж точно не быстрое. Вот такой, сударь, у нас нынче невеселый расклад, — заключил Огинский.

— А мои друзья — они все остались у этого Наума? — в некоторой растерянности спросил я.

— Сложно сказать, не имея документов, — развел руками князь. — Возможно, кого-то из них успели продать — но не в Московской губернии, а где-то еще. Проверить все дворянские усадьбы Империи — та еще задача, но мы работаем.

— То есть рано или поздно их найдут? — уточнил я.

— Рано или поздно — наверняка. Даже за границей. Но в том-то и дело, что скорее поздно, чем рано. Видите ли какое дело, Владимир Леонидович… Холопская печать — это не просто клеймо, как у скота. Тот, кто носит его на челе, неизбежно теряет себя. Утрачивает личность. Не сразу, не вдруг — прежде, чем процесс окажется необратим, минут многие дни, а то и недели. Но в конце концов это случится — почему и говорят, что бывших холопов не бывает. Так что да, ваших друзей найдут — и, если потребуется, даже выкупят у новых хозяев за счет казны… Но, боюсь, это уже не будут те люди, что прежде. Скорее всего, они не вспомнят, ни кто они, ни откуда. И не узнают вас…

— Вот, значит, как… — ужас, порожденный в моей душе жестокими словами полковника, сменился вдруг волной безотчетного гнева. Кулаки яростно сжались, тело напряглось, голос зазвучал надрывно. — И вы… Вы еще смеете нахваливать этот ваш долбаный мир — где творится такое?! — прорычал я в лицо князю.

— За весь мир говорить не стану, но вот за Отечество не вступиться не могу, — на лице Сергея Казимировича не дрогнул ни один мускул, тон его речи также остался ровным. — Запрет обращать в холопы российских подданных действует уже сотню лет как. Покупать иностранцев — не запрещено, да. Но в большинстве случаев на родине тех ждала казнь за совершенные злодеяния, и альтернативу в виде наложения на чело печати они выбрали добровольно. Сразу к нам их не везут, выдерживают в местных тюрьмах. И то были случаи, когда идеалистично настроенные покупатели сразу же стирали печати, надеясь дать холопам волю — увы, тем она была уже не нужна… А то, что учинил купец Савва Адамов, — самую малость наконец повысил голос Огинский, — преступление, за которое он непременно ответит по закону, как только будет изловлен. В вашем мире что, нет преступников? Как-то не верится в такое. Вот и здесь, у нас, встречаются злодеи. А полиция и III Отделение с ними борются. Чаще — успешно, иногда, к сожалению, нет — но всякий раз старательно. Вот в Цинском Китае полиции нет, и преступлений не бывает. А почему? Да потому, что все поданные там дают клятву покорности Императору Поднебесной. Это, конечно, не холопская печать, но из той же оперы магия. И так же убивает у носителей личность — только не за недели, а за десятилетия. Нравится такой вариант? Вот и мне нет, — сам же ответил на свой вопрос князь, я и дернуться не успел. — То, что произошло с вашими друзьями — весьма прискорбно, — тут же снова сменил тон полковник — теперь на вкрадчивый и участливый. — Но увы: merde ^[2], как называют сие потомки галлов, случается. Везде случается, разве что кроме Китая. Не судите наш мир по худшим его представителям — судите по лучшим. Вот, по моей воспитаннице хотя бы, — позволил себе князь слабую улыбку.

— Ничего плохого не могу сказать о Надежде Александровне, — проговорил я — тоже уже спокойнее: запал мой был размеренной речью Огинского несколько сбит, да и, как ни крути, некое рациональное зерно в доводах Сергея Казимировича имелось. — Вам, господин полковник, я тоже весьма благодарен — и за спасение из подвала, и за кров… И готов поверить, что таких, как вы и ваша воспитанница, здесь куда больше, чем разного рода Адамовых и Милан Воронцовых. Но все же, как и сказал сразу, предпочту вернуться в родной мир. Там меня ждут, там мое место… Если верно то, что вы рассказали о судьбе моих друзей — ничто здесь более меня не удерживает. Так что… — я широко развел руками, не договорив — и так же все понятно.

— Что ж, — кинул князь. — Ваша позиция мне вполне ясна. И даже готов отчасти с ней согласиться. И, раз так, вынужден принести извинения за то, что своими словами — а в большей степени даже умолчанием — должно быть, невольно способствовал зарождению у вас некой иллюзии. Видите ли, Владимир Леонидович… К сожалению, вернуться в родной мир вы не сможете. По крайней мере, пока.

в которой я спорю о сословных терминах и знакомлюсь с сердцеведом Василием Алибабаичем