Мышление разведчика. Почему одни люди видят все как есть и принимают правильные решения, а другие — заблуждаются - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Галеф cтр.№ 19

Поступок Дэна — разновидность проверки на двойные стандарты. «Может быть, я сужу других людей по меркам, которые не стал бы применять к самому себе?» Проверку на двойные стандарты можно проводить не только для отдельных людей, но и для групп. Наверняка вы сталкивались с самой распространенной его формой, когда сторонник одной политической партии говорит стороннику другой: «Хватит выгораживать своего кандидата! Если бы наш сделал то же самое, ты бы запел совсем по-иному!»

Гораздо реже человек адресует подобный вопрос себе самому, но и такое случается. Меня очень впечатлило применение этого теста в интернет-дискуссии в 2009 году. Речь шла о намерении демократов убрать лазейку в законах, благодаря которой одна из партий могла бесконечно саботировать принятие закона в сенате. Один из комментаторов, сторонник демократов, высказался против, мотивировав это так: «Я просто представил себе, как отреагировал бы, если бы услышал, что подобную тактику использовал [президент-республиканец Джордж Буш] при обсуждении военного бюджета или чего-нибудь в этом роде. Мне бы это совершенно не понравилось» ^[55].

До сих пор мы рассматривали примеры, когда человек судит других людей или группы несправедливо строго. Но этот тест поможет выявить и противоположный случай применения двойных стандартов: когда человек судит себя намного строже, чем судил бы другого в точно такой же ситуации. Если вы мысленно бичуете себя за глупый вопрос, заданный на уроке или на совещании, представьте себе, что этот вопрос задал кто-нибудь другой. Какова была бы ваша реакция? И насколько вы вообще обратили бы на это внимание?

Тест постороннего

Первая половина 1985 года была для технологической компании Intel «мрачным и отчаянным» временем, по словам одного из ее основателей Эндрю Гроува. До того Intel успешно продавала модули памяти, на которых специализировалась. Однако к 1984 году японские конкуренты научились делать модули, которые работали быстрее и лучше интеловских.

Топ-менеджеры Intel наблюдали, как Япония захватывает все бо́льшую долю рынка, а их собственная доля все уменьшается, и бесконечно спорили, что делать. Их компанию просто выбивали с рынка. Может быть, переключиться на какой-нибудь другой продукт? Но производство модулей памяти лежало в основе самого существования компании. Мысль, что Intel больше не будет делать микросхемы, казалась кощунством, практически искажением религиозного догмата.

В своих мемуарах под названием «Выживают только параноики» Гроув описывает разговор со вторым основателем компании, Гордоном Муром. Этот разговор позволил спасти Intel.

«Мы были подавлены. Я стоял у окна, глядя, как вдали крутится колесо обозрения в парке аттракционов „Великая Америка“. Потом я снова повернулся к Гордону и спросил: „Если бы нас выперли и совет директоров привел бы нового СЕО, как ты думаешь, что он сделал бы?“ — „Убрался бы с рынка памяти“, — без колебаний ответил Гордон. Я долго молча смотрел на него, а потом сказал: „Знаешь что, давай мы с тобой выйдем в дверь, вернемся и сделаем это сами“» ^[56].

Стоило основателям Intel понять, что отказ от производства некогда знаменитых микросхем со стороны кажется очевидным выбором, решение было практически принято. Именно так компании удалось выбраться из бедственного положения середины восьмидесятых, переключившись с производства памяти на то, чем Intel славится сегодня, — выпуск микропроцессоров.

Мысленный эксперимент, который проделали Гроув и Мур, называется «тест постороннего». Представьте себе, что на вашем месте находится какой-нибудь другой человек. Что он сделал бы в вашей ситуации? Когда нужно принять трудное решение, вопрос «как поступить» осложняется другими, эмоционально нагруженными, вопросами, такими как: «Моя ли вина, что мы оказались в такой ситуации?» и «Насколько сильно осудят меня окружающие, если я изменю свое решение?» Тест постороннего позволяет убрать эмоциональные осложнения, оставив только рассуждения о том, как лучше всего действовать в данном случае.

У этого теста есть вариация: можно представить себе, что это вы — посторонний. Допустим, вы студент. Вам осталось учиться еще два года, но вы все яснее понимаете, что выбранная профессия вас совсем не привлекает. Вы подумывали бросить учебу, но мысль, что на нее уже потрачено несколько лет вашей жизни, так мучительна, что вы всегда находите повод остаться в университете.

Представьте себе, что вы другой человек и ваш разум каким-то волшебством пересадили в тело человека по имени (впишите свое имя). Вы не чувствуете никакой ответственности за его прошлые решения, у вас нет потребности казаться последовательным или стремления доказать свою правоту. Вы просто хотите наилучшим образом использовать ситуацию, в которой очутились. Как будто у вас на шее висит табличка: «Под управлением новой администрации» ^[57]. А теперь скажите, какая перспектива вас больше привлекает: потерять еще два года на получение диплома для (впишите свое имя) или уйти и заняться чем-нибудь более интересным?

Тест на конформизм

В детстве я обожала свою двоюродную сестру Шошану: она была на два года старше и казалась мне потрясающе взрослой и утонченной. Однажды, когда наши семьи вместе отправились в поход, Шошана познакомила меня с песнями модной группы New Kids On The Block. Мы сидели в палатке Шошаны и слушали на ее новом кассетном магнитофоне последний альбом группы. Шошана сказала: «Ух ты, сейчас будет моя самая любимая песня!»

Когда песня кончилась, Шошана спросила меня: «Ну как?» Я с жаром отозвалась: «Потрясающе, я думаю, что это и моя любимая песня тоже».

«Знаешь что? — сказала вдруг Шошана. — Моя любимая песня вовсе не эта. Эту я как раз терпеть не могу. Я просто хотела посмотреть, будешь ли ты обезьянничать».

Тогда мне стало очень стыдно. Но теперь я вижу, что этот эпизод был весьма поучительным. Называя эту песню своей любимой, я не лицемерила — она в самом деле показалась мне лучше других. Мне не казалось, что я это говорю только для того, чтобы произвести впечатление на Шошану. А потом, когда она раскрыла карты, я почувствовала, как мое мнение о песне меняется прямо в этот самый момент. Она внезапно показалась мне дурацкой. Уродской. Скучной. Как будто кто-то включил прожектор, и в ярком свете сразу стали видны все ее недостатки , ^[58].