Вечное чудо жизни - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Хэрриот cтр.№ 84

Хелен кончала переодеваться, собираясь в Бротон, и с изумлением обернулась, когда я вихрем влетел в спальню.

– Мне надо немедленно влезть в ванну! – вырвалось у меня.

– О? Пришлось поработать в грязи?

– Нет. Блохи.

– Что-о-о?!

– Блохи. Миллионы блох. Просто кишмя на мне кишат.

– Но… но… откуда…

– Потом! Пожалуйста, сразу засунь в стиральную машину все, что на мне. Я должен переодеться с головы до ног.

В ванной я мигом разоблачился и погрузился в воду, то и дело окуная голову. Вошла Хелен и в ужасе уставилась на кучу моей одежды, где на фоне белой рубашки резвились ловкие насекомые.

– Ой-ой-ой! – вскрикнула она, брезгливо морщась, подняла все валявшееся на полу вытянутой рукой и скрылась в чулане для стирки.

Мне хотелось остаться в ванне навсегда. Какое наслаждение лежать в воде и, не чувствуя зуда, созерцать всплывших на поверхность черных мучителей. Но я не собирался рисковать, а спустил воду, снова налил ванну и ухнул в нее еще раз. Снова и снова мылил я волосы и скреб кожу. А когда наконец вылез и надел все свежее, то возблагодарил небеса, что избавился от этой напасти. Такое со мной случилось впервые, и я понятия не имел, какое это страшное испытание. Да, конечно, я читал о страданиях людей в чужеземных тюрьмах, вынужденных спать на блошиных тюфяках, но только теперь постиг всю меру их мук.

Наконец мы поехали в Бротон, правда, далеко не в том радужном настроении, какое владело нами каждый четверг. Жуткое утреннее происшествие еще не изгладилось из памяти. Однако холмы остались позади, за окнами замелькали пейзажи Йоркской равнины, и мы мало-помалу пришли в себя. Еще немного, и мы будем сидеть за столиком в кафе, свободные от всех забот, а вечером нас ждет редкостная радость – концерт оркестра Халлэ.

Школьником в Глазго я как-то беседовал с глазу на глаз с легендарным Барбиролли (тогда он еще не был сэром Джоном) при очень своеобразных обстоятельствах. Шотландский оркестр давал концерт для школьников в зале Сент-Эндрю. В антракте я побежал в туалет и вдруг краем глаза заметил в соседней кабинке фигуру во фраке и белом галстуке. Я повернул голову и в трепетном восхищении узрел самого великого дирижера. Бесспорно, странное место для знакомства, но он спросил, понравилась ли мне музыка и что – особенно. А потом расспросил про меня самого. Джон Барбиролли был удивительно благожелательным человеком и недаром заслужил любовь и уважение всего мира.

После этой знаменательной встречи я внимательно следил за его судьбой с того момента, когда он сменил Тосканини на посту дирижера Нью-Йоркской филармонии и когда в 1942 году возглавил знаменитый оркестр Халлэ. При малейшей возможности я посещал его концерты и видел, как съеживается его фигура. Он всегда был невысок, а теперь выглядел миниатюрным и хрупким, но всепокоряющим за дирижерским пультом.

Я принялся рассказывать обо всем этом Хелен, и праздничное настроение почти возвратилось, когда в миле от Бротона я внезапно умолк и замер.

Минуту спустя Хелен посмотрела на меня.

– Что с тобой? Почему ты замолчал?

Я осторожно переменил позу.

– Наверное, воображение, но у меня дурацкое ощущение, что по мне прыгают блохи.

– Как?! Быть не может. Ты же вымылся дважды и полностью переоделся. Это невозможно.

– Знаю, что невозможно… но все равно у меня такое ощущение.

– Остаточный эффект, Джим. Ты же весь искусан.

– Знаю, – пробурчал я, – но, по-моему, они опять за меня принялись.

Хелен ласково взяла меня за руку и ободряюще улыбнулась.

– Одно воображение. Постарайся отвлечься.

Я постарался, хотя, входя в кафе Брауна, слегка извивался. Аппетитные запахи, звяканье ножей и вилок, веселая суета, приветливая улыбка нашей знакомой официантки обычно преисполняли меня приятнейшим предвкушением, точно удар гигантского гонга возвещал начало заветных счастливых часов. Однако на этот раз все было по-другому.

Мы сели за столик и углубились в перечисление йоркширских блюд, которые я просто обожал: ростбиф с йоркширским пудингом, камбала с картофельной соломкой, пирог из вырезки и почек, воздушный бисквит с вареньем, «пятнистая собака» (пудинг с изюмом) под заварным кремом… Только в мыслях было совсем иное, а когда я заказывал, лицо мое уподобилось улыбающейся маске.

Я ел восхитительный суп и ковырял вилкой в тарелке как в дурном сне, стараясь игнорировать изощренную пытку, которой подвергался под рубашкой.

Примерно на половине моих мучений к нам, лавируя между занятыми столиками, приблизилась пожилая пара, и мужчина вежливо спросил:

– Не разрешите присесть к вам? А то ни единого свободного места.

– Разумеется, – ответил я, выжимая из себя еще одну улыбку. – Прошу вас.

Они сели. Определить их было нетрудно. Фермер с женой, решившие попраздновать, как и мы. Лет пятьдесят с небольшим, умытые до блеска обветренные лица, на муже – щегольской твидовый пиджак и яркий галстук, в которых ему явно было не очень уютно. Он протянул мозолистую руку за меню, и они приступили к выбору любимых блюд.

– Вот так-то, – сказал он и повернулся к нам. – А вчера вечером землю дождиком хорошо спрыснуло.

Мы согласно кивнули, а я окончательно убедился, что не знаю их. Бротон далековат для большинства моих фермеров. Наверное, они из Уорфидейла…

Хелен прервала мои размышления, больно толкнув меня коленом под столиком. Я поглядел. Ее лицо было полно ужаса.

– Одна у тебя на воротничке! – шепнула она и вскрикнула: – Ой! Она прыгнула!

Да, прыгнула. На самую середину белоснежной скатерти. Я беспомощно смотрел, как за первой прыгнула вторая, затем третья.

Фермер с супругой, прервав попытку завязать дружескую беседу, в изумлении уставились на попрыгуний. Наступило зловещее молчание, которое прервал фермер:

– Ева, столик у окна освободился. Наш обычный. – Он встал. – Вы нас извините?

Мы принялись поглощать последние кушанья с неимоверной быстротой. Не знаю, сколько еще блох попрыгало на стол. Мне было не до счета, и теперь я помню только первую зловещую троицу. О десерте мы и думать забыли и, вместо того чтобы обсудить достоинства имбирного пудинга и яблочного пирога, торопливо расплатились и сбежали.

Встречу с Джин и Гордоном пришлось отменить. Только домой! Только в ванну! Я гнал машину на предельной скорости, а перед моим мысленным взором адские создания прыгали и прыгали по белой скатерти. Как это могло произойти? Каким образом второй эшелон блох уцелел вопреки всем принятым мерам? Ответа я не знаю и по сей день. Но произошло именно это.

Дома мы повторили утреннюю процедуру: я погрузился в ванну с головой, Хелен кончиками пальцев унесла зараженную одежду, я облачился во все свежее.

Еще счастье, что свой выходной костюм я приберег для концерта: мой небогатый гардероб почти истощился. Когда, полностью переодетый, я направился к машине, у меня вырвался вопрос: