Моя прелестная роза - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Джо Патни cтр.№ 55

Он припал губами к ее левой груди. Приглушенный стон прозвучал, словно отголосок сладостной райской мелодии. Сосок, который он ласкал языком, напрягся, отвердел.

— Стивен. О Боже… Стивен. — Она теребила его волосы резкими движениями, странно перекликавшимися с ее прерывистым дыханием.

Он приподнял нижнюю кайму рубашки над коленями. Ее чулки оставались на подвязках, расшитых розовыми бутонами. Он отвязал зубами правую. Когда подвязка упала, он стал ласкать языком внутреннюю сторону ее бедра, чувствуя, как гладкая плоть пульсирует под его языком.

Мягкие волосы между ее бедрами были темнее, чем на голове: скромного каштанового цвета. Она слегка вскрикнула, когда он пошевелил нежные завитки своим теплым дыханием. В этом крике ощущалось удивление. Удивление и в то же время удовольствие. И еще — нетерпение.

С опьяняющим чувством власти над ее покорным телом он погрузил язык в глубокую влажную складку. Она вся изогнулась, содрогаясь от ритмических движений его языка.

Ее бедра содрогались все сильнее и сильнее. Он продолжал возбуждать ее языком, пока содрогание не ослабло и она не поникла, распластанная на подушках дивана.

Хотя и с трудом дыша, он все же не поднимал головы. Ее рука блуждала по волнам его волос.

— Как хорошо, — шепнула она. — Я даже не представляла себе, что может быть так хорошо.

Некоторое время они оба лежали недвижимо. Затем, весь дрожа от напряжения, Стивен раздвинул ее ноги своими бедрами. Когда он наконец погрузился в нее, то уже почти не мог сдерживать свое возбуждение. Его ласково обволакивало шелковистое тепло.

Она жадно глотнула воздух, ее глаза широко открылись. Затем она подняла правое колено к спинке дивана, одновременно опустив левую ногу на пол. Ее руки обвили его спину. Бедра начали двигаться в едином ритме с его телом. Вновь и вновь погружался он в нее, чувствуя, как его обдает жаром безумное наслаждение. Впечатление было такое, будто он возносится высоко в небо. Парит вровень с тучами.

Истаивая в экстатическом наслаждении, он прижался щекой к ее лицу. С его губ срывались беспомощные стоны. Кульминация наступила быстро, но затянулась надолго. Смерть и преображение.

Какое-то время, тяжело дыша, он, совершенно обессиленный, лежал на ней. Когда к нему вернулась наконец способность двигаться, он приподнялся на одном локте и посмотрел на ее раскрасневшееся лицо. На лоб ниспадали золотисто-рыжие колечки, глаза сияли в удовлетворенной истоме. И глядя на нее, он тоже испытывал удовлетворение. Хотя у него не такой уж и большой опыт физической любви, он все же сумел доставить ей большое наслаждение, да и сам тоже испытал ни с чем не сравнимое блаженство. Он поцеловал ее в висок.

— Просто не верится, что я вновь проявил недостаточную выдержку, — с сожалением сказал он. — А ведь у меня были такие благие намерения. Я хотел растянуть время подольше, хотел воздать должное каждому дюйму твоего тела.

— А то, что я воздала должное каждому дюйму твоего тела, не считается? — шутливо сказала она.

Рассмеявшись, он привстал и сел на краю дивана.

Скомканная рубашка скорее обнажала, чем скрывала ее прекрасное тело.

— Ты самая восхитительная плутовка, какую я когда-либо знал.

Ее лицо вдруг передернулось, и он понял, что совершил ошибку. Вероятно, она усмотрела в его словах намек на свое артистическое прошлое. Он коснулся ее лица, убрал влажные завитки со лба. — То, что я сказал, чистейший комплимент, и ничего больше. Мне самому очень часто приходится сдерживать свои чувства в угоду требованиям условностей, поэтому я особенно ценю твою открытость. Твою отзывчивость.

Черты ее лица разгладились, но чувство стыда возвратилось. Она оправила рубашку, прикрыла груди и колени.

Он задул свечи, погрузив комнату в полумрак, в котором лишь неярко мерцал камин, и предложил ей руку. Когда они подошли к кровати, он повернулся и положил руки ей на плечи. Хотя желание было полностью удовлетворено, ему все равно нравилось смотреть на нее. Это желание не только не проходило, но и усиливалось.

Истинный джентльмен обязан был бы уважать ее скромность, но человек, чьи дни сочтены, просто не может позволить себе такую роскошь. Он опустил руки к ее талии и взялся за рубашку.

— Разреши мне, пожалуйста, помочь.

Она в некотором смущении кивнула. Он стянул с нее рубашку через голову. Затем опустился на колени и отвязал вторую подвязку — на этот раз пальцами — и спустил вниз чулки. Он хорошо чувствовал ладонями, какие стройные у нее икры и лодыжки.

Это зрелище было настоящим пиршеством для глаз. Избавленная от тиранической власти одежды, она была великолепна. Казалась просто созданной для любви, чтобы дарить и получать наслаждение.

— Как ты красива, — хрипло сказал он. — Просто невероятно красива, неотразима. Ее гладкая шея дрогнула.

— Слушая тебя, я начинаю верить, что так оно и есть.

— Это несомненно, Розалинда. — Он помог ей взобраться на высокую, под балдахином кровать. Затем разделся и сам. Болезнь еще не оставила на нем никаких признаков, кроме, пожалуй, худобы. Оказывается, у него есть и еще один порок, о существовании которого он не подозревал, а именно тщеславие. Он влез на кровать. — Признаюсь, я устал, но мне не хочется, чтобы этот день закончился так быстро.

— Хороню тебя понимаю. — Она коснулась руки Стивена. Он лежал на боку, пристально за ней наблюдая. В комнате и в самом деле было очень тепло, но по взаимному согласию они не стали закрывать окно в изножье кровати и лежали, свободно раскинувшись, на прохладных простынях. Только руки их были соединены.

Она с удовольствием любовалась мужем. Любовалась изысканно-красивыми прядями его волос, ниспадавших на грудь и ниже. Любовалась ярко выраженной мужественностью, которая не нуждалась ни в каких подтверждениях, чтобы быть тем, чем была.

Для них обоих это был вечер неожиданностей. Прежде всего она обнаружила, что обладает очень страстным темпераментом. Между нею и Чарлзом были обычные здоровые семейные отношения. Физическая любовь у них длилась недолго и каждый раз заканчивалась тем, что Чарлз скатывался с нее и тут же засыпал. Не так уж часто обретала она удовлетворение, обычно подолгу лежала без сна, глядя в темноту и дожидаясь, пока ее разбудораженные чувства улягутся. Первая же брачная ночь показала ей, что Стивен куда более пылкий и куда более изобретательный любовник, чем ее прежний муж.

Лежать бок о бок нагишом казалось вполне естественным. И даже очень приятным.

— В старые времена о нагих говорили «облаченные в небеса». Не правда ли, красивый образ?

— «Облаченные в небеса»? — повторил он. — В самом деле красивый. Тебе очень идет нагота. Просто жаль, что ты не можешь все время разгуливать без одежды. В нашем английском климате это вряд ли возможно. — Тон его вдруг утратил шутливые нотки. — Хотя, честно сказать, я бы не хотел, чтобы кто-нибудь другой видел тебя неодетой.