Розы любви - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Джо Патни cтр.№ 53

Тут ей в голову пришла другая мысль: а что он видит сейчас в ее глазах? Подумав об этом, Клер в смущении отвела взгляд и связующая их тонкая нить тотчас оборвалась… Прежде чем заговорить. Клер пришлось перевести дыхание и откашляться.

— Прекрасная музыка! И вы были правы — это и впрямь было самое чувственное переживание в моей жизни.

— И абсолютно приличное. — Никлас предложил ей руку.

Все еще чувствуя тепло его объятия на своей талии, Клер просунула ладонь в его согнутую в локте руку, и они молча вышли из аббатства. У них пропало всякое желание дальше осматривать памятники — после ангельского пения хора все казалось будничным и скучным.

Снаружи свежий ветер проворно гнал по небу обрывки облаков, складывая их в постоянно меняющиеся узоры. Никлас подозвал своего грума с двуколкой, и вскоре они уже прокладывали себе путь по запруженным экипажами улицам Вестминстера [18] . В Мэйфере улицы были куда тише, и Клер с нетерпением ждала, когда же они наконец доберутся до Эбердэр-Хауса. После пережитых в швейном салоне и аббатстве волнений она была не прочь немного поспать, однако Никлас оказался неистощим на сюрпризы. Когда они проезжали по тихой фешенебельной жилой улице, он вдруг натянул вожжи и остановил лошадей.

— Судя по положению дверного кольца, семья находится в городе.

Передав груму вожжи, он легко спрыгнул на мостовую и подал руку Клер, чтобы помочь ей сойти.

— Кто в городе? — спросила она, ступая на землю. Весело блеснув глазами, он провел ее вверх по ступенькам и постучал в дверь тяжелым бронзовым кольцом, украшенным головой льва.

— Кто? Моя любимая старая бабушка.

Бабушка? Но ведь мать его отца умерла много лет назад, а мать его матери-цыганки, если и была жива, то никак не могла жить в мэйферском особняке.

Только когда дверь начала отворяться. Клер с ужасом поняла, о ком он говорит: о молодой вдове своего деда, об Эмили, вдовствующей графине Эбердэр — женщине, которую все в долине считали любовницей Никласа и которая четыре года назад оказалась в самом центре скандала, унесшего две человеческие жизни.

Входя в дом вместе в Никласом, Клер чувствовала весьма нехристианское желание свернуть ему шею. Все в Пенрите знали, что в ту ночь, когда умер старый граф и погибла Кэролайн, слуги нашли Никласа в спальне графини. Несмотря на столь вескую косвенную улику, Клер не спешила присоединиться к общему мнению и сделать напрашивающийся сам собою вывод. Хотя в то время она считала, что смотрит на вещи непредвзято, ибо не в се правилах осуждать кого-то, не зная всех обстоятельств дела, теперь ей пришло в голову, что тогда она просто-напросто не захотела поверить, что Никлас способен на такую гнусность. Однако теперь, когда эти двое встретятся, ей, похоже, придется узнать правду — и она вдруг осознала, что вовсе не хочет знать, что же в действительности произошло четыре года назад.

Исполненный достоинства дворецкий впустил посетителей в дом и попросил их назвать себя, но неожиданно через вестибюль с громким визгом промчался маленький голый ребенок, и весь эффект от торжественной величавости дворецкого пошел насмарку. Вдогонку за малышом, тяжело дыша, неслась его нянька, а через несколько секунд вслед за нею появилась смеющаяся дама лет тридцати пяти.

Она взглянула на вновь прибывших, и выражение ее лица вмиг переменилось.

— Никлас! — воскликнула она, протягивая к нему руки; — Почему ты не сообщил мне, что вернулся в Англию? Он взял ее за руки и расцеловал в обе щеки.

— Я прибыл в Лондон только вчера, Эмили. Клер смотрела на эту сцену молча, с застывшим лицом, думая о том, что сегодня Никлас у нес на глазах целовал слишком много женщин. Вдовствующая графиня излучала здоровье, сияла счастьем и казалась на десяток лет моложе, чем тогда, когда она жила в Эбердэре. И, судя, по очевидной привязанности, которую она и Никлас питали друг к другу, было нетрудно поверить, что четыре года назад они и в самом деле были любовниками.

Никлас повернулся к Клер и подвел ее к графине.

— Возможно, ты помнишь мою спутницу.

После длившегося всего мгновение замешательства графиня сказала:

— Вы ведь мисс Морган, учительница пенритской школы, не так ли? Мы с вами встречались, когда Никлас создавал школьный фонд.

Теперь в замешательство пришла Клер.

— Как? Значит, это Никлас пожертвовал деньги на школу? А я думала, что это сделали вы.

— Поскольку мой муж не одобрял прогрессивных идей Никласа, мы решили, что публичные функции возьму на себя я, — пояснила графиня. — Надеюсь, дела в школе идут хорошо. Вы по-прежнему работаете там учительницей?

— Большую часть времени, — вмешался Никлас. — Сейчас она взяла трехмесячный отпуск, дабы просвещать меня.

Графиня с любопытством посмотрела сначала на Клер, потом на Никласа, затем опять на Клер, однако, прежде чем она успела что-либо сказать, молодая нянька вернулась, неся на руках своего гукающего голозадого подопечного.

— Простите, мадам, — сказала она извиняющимся тоном. — Не представляю, как это мастер Уильям умудрился улизнуть из-под моего присмотра.

Графиня наклонилась и поцеловала сына в щеку.

— Он невероятно изобретателен, не правда ли? — гордо сказала она.

— Тателен, тателен, тателен, — подражая ей, залепетал малыш.

— Стало быть, вот он, мой крестник. — Никлас, смеясь. взял ребенка у няньки. — Поскольку он, как видно, терпеть не может ходить одетым, в будущем тебе не придется особо тратиться на его костюмы. Возможно, ему присуща цыганская любовь к свободе.

Клер не могла удержаться от поисков сходства между Уильямом и Никласом. Если таковое и имелось, то она его не заметила: малыш был светловолос и голубоглаз, типичный английский ребенок. К тому же он был слишком мал, чтобы быть плодом связи, которая имела место четыре года назад.

Мягкий голос графини прервал ее размышления.

— Простите мне мою неучтивость, мисс Морган. Как видите, здесь у нас вес вверх дном, но не согласитесь ли вы выпить со мною чашку чая? Нам с Никласом надо о многом поговорить.

Никлас фыркнул от смеха и отдал Уильяма обратно няньке.

— Понятно, чем ты занималась последние несколько лет. Графиня, покраснев, как школьница, ввела гостей в гостиную и позвонила, чтобы принесли чай и пирожные. Клер прихлебывала чай и без аппетита жевала пирожные, в то время как Никлас и Эмили обменивались новостями. Может быть, он за этим и привез ее в Лондон — понаблюдать, как он очаровывает других женщин? Эта мысль ужасно ее разозлила.

Проговорив около получаса, Никлас вынул из кармана какой-то круглый ярко раскрашенный деревянный предмет на нитке.

— Я привез Уильяму подарок. Эта штука из Индии, там ее называют йо-йо.