Фитин - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бондаренко cтр.№ 91

«1. Оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии.

2. Они, далее, обязуются, что в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия» ^[378].

Обратим внимание на пункт номер два — эта информация нам ещё пригодится...

Прочитав вышеизложенное, можно подумать, что всё для Советского Союза складывалось не так уж и плохо: в поддержку нашей страны, подвергшейся гитлеровской агрессии, выступил чуть ли не весь цивилизованный мир.

На самом деле, всё было несколько сложнее. Из «Истории Второй мировой войны», изданной ещё в советские времена — а это издание, в отличие от гораздо более поздних трудов российских историков, пользуется авторитетом даже в научных кругах Запада, — можно узнать, что:

«Несмотря на общее стремление к разгрому Германии, имелись противоречия и внутри складывавшейся антигитлеровской коалиции...

Монополистические круги США и Великобритании в мировой войне стремились устранить Германию, Японию и Италию как наиболее опасных конкурентов, чтобы сохранить своё господство в колониальных и полуколониальных странах, распространить его на другие районы мира. Идя на сближение с Советским Союзом, правительства США и Великобритании рассчитывали, что он примет на себя главную тяжесть вооружённой борьбы с Германией и её союзниками в Европе. Решение об оказании помощи СССР, пишет в своих воспоминаниях А. Гарриман ^[379], было вызвано желанием Рузвельта и Черчилля “удержать Россию в войне”. Президент США надеялся, что борьбу с армиями стран оси будет вести Советская армия, а Соединённые Штаты ограничатся использованием своей авиации и флота.

Политика американских и английских правящих кругов носила отпечаток враждебности по отношению к Советскому Союзу, столь характерной для позиции буржуазных держав с первых же дней Октябрьской революции» ^[380].

Вряд ли против этого можно обоснованно возразить. Впрочем, все эти политические хитросплетения в данный момент нас не слишком волнуют. У нас есть своя тема, и к ней мы обратимся — нас сейчас интересуют спецслужбы союзников, с которыми в годы войны довелось (или пришлось?) взаимодействовать советской внешней разведке.

* * *

В Великобритании, как и в Советском Союзе, да как и в любой другой большой стране, разведывательных служб было несколько. Нас в данном случае интересует та из них, что традиционно считается основной, — политическая разведка. Она известна как SIS (Secret Intelligence Service — Секретная разведывательная служба) или MI6 и создана, как постоянно действующая служба, в 1909 году. Реальная же её история насчитывает порядка пяти столетий весьма активной деятельности... Центральный офис разведки находится в Лондоне (во время войны это был фешенебельный район Ламбет, что на южном берегу Темзы); в состав Центра входит сколько-то региональных (географических) отделов, каждый из которых делится на разное количество отделений. В общем-то, эта организация во многом напоминает организацию британского МИД — Foreign Office. Разумеется, были и существенные отличия: так, в начале Второй мировой войны из MI6 было выделено Управление специальных операций (УСО), занимавшееся диверсиями и саботажем. По окончании войны надобность в такой работе отпала, УСО было распущено в 1946 году, и часть его сотрудников, те из них, кто уцелел за войну и не уволился после неё, возвратилась в родную SIS.

В том же 1939 году, что и в разведке НКВД, в британской разведке произошла смена руководства — её директором стал некто Стюарт Мензис. Конечно, такой свистопляски, как у нас, у англичан вокруг этой должности не было: его предшественник Хью Синклер руководил службой с 1923 до 1939 года. Да и Мензис был директором разведки ненамного меньше — он пребывал в этой должности до 1952 года, но ничего определённого мы о нём не знаем...

Ну и теперь — несколько слов о конкретной работе британской разведки во время Второй мировой войны.

«С началом Второй мировой войны при проведении операций МИ-6 столкнулась с большими трудностями. Под руководством Вальтера Шелленберга нацистская секретная служба раскрыла европейскую штаб-квартиру СИС, находившуюся в здании фирмы “Континентал Трэйдинг компани” в Амстердаме. Непосредственное наблюдение за зданием позволило нацистам установить большую часть агентуры СИС, и это помогло им воссоздать картину всех операций СИС в Европе. Агентурные сети англичан в Австрии, Чехословакии и Нидерландах были сразу же уничтожены немцами после аннексий каждой из этих стран. Вызванный войной рост потребностей в разведывательной информации и уничтожение европейской агентурной сети вынудили СИС вести вербовочную работу в больших масштабах. СИС отбросила своё прежнее нежелание использовать выпускников университетов. В возникшей ситуации разведка допустила серьёзные ошибки. Но постепенно СИС восстановила свою репутацию и к концу войны получила ценную информацию о немецких ракетах и программах получения тяжёлой воды, расшифровала немецкие коды» ^[381].

Германские коды — вопрос особый. В начале 1920-х годов немецкий изобретатель Артур Шербиус разработал проект электромеханического устройства для автоматизации процесса шифрования сообщений. Устройство, напоминающее портативную пишущую машинку, было названо «Энигма», что в переводе с древнегреческого означает «загадка». Вскоре этими шифровальными машинками начали оснащать германские спецслужбы и воинские части, в которые до 1945 года поступило порядка тридцати тысяч «загадок» различных модификаций. Однако уже в 1931 году документы по «Энигме» оказались в руках французских разведчиков, потом экземпляр шифровальной машинки попал к полякам, но после, в связи с известными событиями, все работы по взлому гитлеровских шифров сосредоточились у англичан. Британская разведка приложила немало усилий — к тому же было ещё и определённое везение, когда удавалось захватить то очередную «Энигму», то шифровальные книги, — и где-то с начала лета 1940 года англичане уже могли читать все шифртелеграммы, переданные при помощи «Энигмы».

Однако подобное «многознание» имело и отрицательный результат: Черчилль слишком полагался на работу с «Энигмой», забывая, что могут быть и другие каналы передачи информации, да и вообще какие-то нестыковки и уточнения на месте, а потому союзники сначала пропустили уже известный нам Дюнкерк, а потом — Арденны ^[382].