Игры для взрослых мальчиков - читать онлайн книгу. Автор: Александр Вин cтр.№ 76

По «Евроспорту» в этот вечер давали футбол, и Хулио, пользуясь долгожданным случаем, жестоко тратился в процессе просмотра на эмоции и крепкие бранные слова. Судя по всему, О'Салливан предпочитал симпатизировать другой играющей команде и поэтому комментировал происходящее на экране тихо и рассудительно, постепенно доводя оружейника до белого каления. Футбол был спутниковый, телевизионный аппарат — древним, но худощавый итальянец орал на своего земляка как на самом настоящем стадионе.

Покушав по полной программе, богатырь Николас стал искать для себя более значимого занятия. Взгляд его блуждал по людям, населявшим большую комнату, недолго.

— Ничего личного — ты выиграл этот спор.

И с этими словами голландский здоровяк двумя пальцами поднял из-за стола и отнес на диван Стивена Дьюара.

Лесник было нахмурился, не понимая происходящего, но тут же расплылся в добродушной улыбке, когда Николас присел рядом и предложил ему мериться руками.

— Только будем на щелбаны тягаться!

Голландец все понял и принял эти суровые, практически убийственные для всех обыкновенных людей, условия.

К Глебу же плотно прилип кудлатый поп.

— А почему ты без креста? Где твой нательный крест, я тебя спрашиваю?! Или нехристем будешь, как и все эти твои иноверцы?

— Отстаньте, дражайший…

Спорить ни о чем и ни с кем не хотелось. Какая-то смутная тревога окутывала в эти минуты капитана Глеба, голова просила некоторого одиночества, возможности спокойно и ясно поразмышлять.

— Нет, ты мне ответь! Я требую!

Оценка лесником алкогольных способностей священнослужителя была явно занижена.

— Не хочу.

— Чего — не хочу?! Отвечать «не хочу» или крест носить «не хочу», а?!

Капитан Глеб попробовал применить старый, проверенный способ сделать нудного собеседника молчаливым.

— Предлагаю выпить! За мирное сосуществование представителей всех конфессий!

— Выпить — буду! А с тем, кто не приемлет религии, — не буду!

Раздражение Глеба, вызванное видом многочисленных пьяных рож вокруг, грозило попику неминуемой выволочкой. Но начал Глеб Никитин все-таки смиренно.

— Вера и религия — это разное… Во мне, думаю, веры больше, чем у любого персонажа с кадилом.

— Ты мне православную религию не трожь! Устои не ты придумал, не тебе их и обсуждать!

— Православие — не трогать, да?! А что можно с вашего благословения обсуждать? Если я, допустим, сейчас на полном серьезе скажу, что буддизм — неправильная религия, и что там, в Тибете, они все подряд козлы, вы, уважаемый меня похвалите?

— Демагогия! Не принимаю!

Точным профессиональным движением поп метнул в рот пригоршню сочной квашеной капусты.

— Ты мне про себя давай объясняй, а не про чукчей разных! Почему без креста?! Русский?

— Да.

— Верующий?

— Да.

— Ну, вот видишь! А креста, как положено, на тебе нет! Почему, спрашиваю?!

Терпение Глеба кончилось.

В обстановке всеобщего шума и гама ему вдруг захотелось поорать и самому. Изначально вежливое обращение на «вы» к туповатому собеседнику уже казалось ему лишним. Выпивкой бородатого нейтрализовать не удалось, поэтому оставалось отвязаться от попа при помощи его же оружия. Даже младенцы засыпают от множества непонятных, но ласковых материнских слов.

— Нет, долгогривый, все не так… Я верующий, но верю не в тебя, не в ваши блестящие побрякушки и нафталиновые завывания!

Капитан Глеб Никитин уверенно контролировал свою легкую и прозрачную ярость, вызванную накопившейся за все эти дни усталостью.

— Я понимаю, когда человек верит в тепло отношений, в солнце, в детскую нежность… Но верить в каких-то придуманных идолов?! Нет, это не для меня! На каком-то краю Земли одни умные люди исходят слюной в крике, что их истукан правильный, другие, не менее просвещенные, убеждают своих ближних, что только они знают правду о высших силах и требуют у них за это денег, одновременно грозя карами небесными тем, кто крестится в молитвах, оказывается, чуть-чуть не так! Вера — она всегда со мной, а религий мне никаких при этом и не надо…

Священник с трудом посмотрел Глебу прямо в глаза.

— Ты зачем так говоришь?

— Потому что в последнее время нет желания увлекаться фокусами, секрет которых мне известен.

— Ты, наверно, все-таки богохульник… Полная засада работать с такими, как ты! И в чудесные дела ты тоже вообще не веришь?!

— Чудеса? Почему бы и нет. Такие вещи в нашей жизни и могут быть, и бывают. Я сам люблю хорошие чудеса. Но какое отношение к ним имеете вы, сегодняшние кормильцы от слабостей людских? Вы же все обыкновенные, земные! Два уха, нос, геморрой иногда бывает у вас, и почти у всех ожирение. Среди вас, священнослужителей любых религий, ровно столько же дураков и тупцов, сколько в остальном мире, среди любого народа и нации, в точно такой же пропорции; в ваших командах есть и жулики, и прохвосты, и воры, и извращенцы встречаются, и обжоры, и казнокрады. Да и ты вот, милейший, вижу, большой любитель пошалить в свободное от основной работы время!

Глеб Никитин свободно вздохнул, просияв голубыми глазами.

— И еще, на закуску. О чудесах. Представь себе, приятель, некоторое абстрактное самовозгорание.

— Как это?

Поп уже вспотел от неожиданного натиска Глеба, но еще не протрезвел окончательно. Оставив на время в стороне свои подносы, к ним на диванчик подсела и внимательная Люся.

— Ну, не было ничего такого опасного и вдруг — огонь! Как вы назовете такое явление?

Провокация была явной и лохматый, насколько мог, насторожился.

— Огонь на Пасху, что ли ты ввиду имеешь, да? Так это чудо. Железно, чудо! Даже и не дергайся, не по твоему разуму эту благость объяснять!

— Нет, что ты! Где уж мне о таком явлении собственное мнение иметь?! Я тебе про пожар толкую, на чердаке в пятиэтажке в вашем городе недавно случился, вчера в местных газетах много чего о нем было понаписано. Не читал? Вот это тайна! Даже чудо! Ни с того ни с его полыхнуло, никаких веских причин и показаний для пожара в элитном доме и не было, а вот вдруг — бац! И возгорание! Три пожарных расчета прибыли на место происшествия в течение семи минут! Пять тонн воды вылили, чтобы чудо загасить! Ого!

Священнослужитель сильно раскрыл рот.

— А с чего ты пожар-то сюда приплел? Мы же о религии сейчас спорим?! А ты мне зачем-то про пожарников…

— Ты прав — разговор наш о чудесах. Вопросик возник небольшой. Ответишь — и я с тобой с превеликим удовольствием выпью на брудершафт. Ну, так вот — почему одно из таинственных возгораний, крайне необходимое для личной сытой жизни многочисленных людей, — я о том самом иерусалимском огне — все они называют чудом, а совсем ненужный для вас, попов, но такой же необъяснимый, самопроизвольный пожар на чердаке обычного дома — по вашему же мнению просто чей-то поджог, катастрофа?